Только вот его старому отцу она совершенно не нравилась, в этом не было никакого сомнения. Он вечно плевал ей вслед и выкрикивал оскорбления о нищенке и тому подобные, хотя уж ему-то рассуждать об этом не пристало. Елена тоже понимала, что Милан ждет своего времени.
Только бы он не нашел другую! Елена вполне могла представить Милана своим мужем — собственно говоря, выбора-то у нее и не было — хотя он был далеко не идеалом.
Девушки Планины не тратили зря время, предаваясь мечтаниям о сказочном принце на белом коне.
В тот же день, когда Елена встретилась с Миланом, с севера к Планине подъезжал странный, разъяренный человек.
Сёльве Линда из рода Людей Льда трясло от бешенства.
Накануне он остановился в какой-то деревеньке, название которой было ему неизвестно. Она оказалась настоящим разбойничьим гнездом!
На этот раз он, наверно, проявил неосторожность, когда прятал лошадь с каретой в кустах. Быть может, виной всему был придорожный трактир у дороги, в котором он засиделся чуть дольше, чем следовало, и выпил лишнего. Ему хотелось завоевать доверие местных жителей, и он без удержу хвалил их прекрасных лошадей, которые вполне могли сравниться с венскими, да что там, были даже лучше! Уж ему-то это было доподлинно известно, ведь он сам из благородного города Вены.
Но тут эти поганые деревенские оболтусы объяснили ему, что это как раз те же самые лошади. Деревня оказалась родиной липпизанской породы лошадей, которые поставлялись в самые лучшие конюшни Вены.
Сёльве ненавидел, когда его ставили на место. Он заявил, что, разумеется, знает это. Хотя они ему, судя по всему, не поверили.
Поэтому Сёльве был в отвратном расположении духа уже тогда, когда он только подошел к опушке леса. Худшее, однако, ждало его еще впереди.
Кареты не было и в помине. Не было и лошади, хотя он ее как следует привязал.
Только одну вещь воры оставили в неприкосновенности. Конечно!
Клетку с Хейке.
Разве странно, что Сёльве трясло от бешенства?
Он мрачно посмотрел на клетку, криво прислоненную к дереву — так, как будто ее в ужасе отбросили.
Мгновенно разобравшись в ситуации, Сёльве бросился бежать куда подальше от этого места.
На его шею как будто набросили невидимую веревку, которая сразу стала душить его.
Какое-то время он боролся, стараясь вырваться, но понимая, что это ни к чему не приведет. Он снова был во власти мандрагоры.
Ему оставалось только униженно вернуться обратно. Сначала он просто стоял и смотрел на клетку, испытывая острое чувство жалости к себе, а потом резко поднял ее в воздух.
— Кто здесь был? — спросил он сурово. Хейке сидел, сжавшись в комочек и не отвечая ни слова.
— Отвечай, негодяй, — прорычал Сёльве и пнул клетку. — Я знаю, что ты можешь говорить. Ты что думаешь, я не слышал, как ты что-то там бормочешь на своем языке? Но ты и нормально говорить умеешь, ты же говоришь со своей проклятой куклой! Так что отвечай! Что тут произошло?
Преисполненные ненависти желтые глаза смотрели на него.
Собственно говоря, Сёльве ни о чем не надо было спрашивать. Он прекрасно мог представить, что произошло.
Вор или воры случайно проходили мимо его тайника и увидели карету и лошадь. Потом они заглянули внутрь и увидели клетку. Наверняка их пронзил ужас при виде ребенка в клетке, с презрением подумал Сёльве, скривив губы. Быть может, они впали в сентиментальность и попытались выпустить мальчика на свободу?
«Боже мой, — подумал он. — Слава Богу, они не сделали этого!» Он до смерти боялся, что парень выйдет из клетки, ему казалось, что тот уже в состоянии ему страшно отомстить. К тому же Сёльве не хотел, чтобы кто-то увидел самое позорное в его жизни — его сына.
Так значит, воры видели лицо Хейке. Возможно, они заметили его любимую игрушку — мандрагору. Усмехаясь про себя, Сёльве представил, как они сложили пальцы принятым здесь образом, чтобы избежать Сатаны. А потом они отбросили клетку в траву и бросились наутек, прихватив лошадь и карету.
«Сволочи», — подумал горько Сёльве.
Его бешенство и разочарование нашли, как обычно, выход на безмолвном Хейке.
— Я ведь мог бы показывать тебя за деньги, понял? — закричал он, как много раз раньше. — Тогда я мог бы спокойно разъезжать с тобой везде, а не прятаться в лесу, как последний бродяга, мне же до вершины оставалось совсем чуть-чуть, если бы ты не помешал! Представь себе! «Приходите посмотреть на сына Тролля! Сын дьявола с Севера! Человек-чудовище!» Неплохо звучит, а? И все смогут насмехаться над тобой и дразнить тебя!
Но Сёльве знал, что он извергает пустые угрозы. Все эти планы разбивались об одно фатальное обстоятельство: у Сёльве были точно такие же, как у Хейке, желтые глаза. Людям стало бы сразу ясно, кто отец ребенка, и Сёльве бы ждали только побои и камни.
Разумеется, Хейке никак не отреагировал на эти угрозы, только отодвинулся еще дальше с каким-то необычным выражением на лице. Сёльве не понял, что оно значило.
Вздохнув, как страдающий мученик, он привычным движением набросил покрывало на клетку и поднял ее. Каким же тяжелым стал парень! Он не мог таскать клетку вот так, впереди себя, ведь ему ничего не было видно. Сверху не было никакой ручки, а просунуть руку внутрь, чтобы обхватить доску, Сёльве не решался, понимая, что тут же ощутит острые зубы сына.
Времени устраивать какую-то ручку у него не было, да и подходящий материал взять было неоткуда. Вместо этого он закинул клетку на плечи. Так можно будет пройти хоть немного, а потом ему придется сменить хватку…
Глубоко выдохнув, он начал свой нелегкий путь.
Он тащил тяжелую клетку, как будто был тем святошей не-помню-как-его-имя, монахом, который перенес маленького Иисуса через реку, взвалив тем самым на свои плечи все мирские заботы. Как же он не мог вспомнить его имя! Не то чтобы это имело какое-то значение, но он стал таким забывчивым, он продолжал опускаться все ниже. Плохой признак, ему надо собраться!
Клетка была страшно тяжелой. Несколько раз его подмывало выпустить мальчика, но глаза Хейке блестели так устрашающе, что он гнал от себя этот соблазн.
Представьте себе, как он боялся пятилетнего мальчишку!
Но у Сёльве были веские основания бояться Хейке. Потому что у Хейке были веские, очень веские причины ненавидеть Сёльве. И никто не знал, до чего мог дойти проклятый. Сёльве помнил историю о Колгриме…
А по себе узнаешь других. Сёльве еще ребенком имел очень много преступных замыслов и наклонностей.
Нет, так он далеко не уйдет! Ему надо остановиться и подумать, что делать дальше в этой Богом забытой стране. Пока ему не удастся найти себе лошадь и повозку.
После грабежа Сёльве не остался, разумеется, с пустыми карманами, ведь все свое состояние он носил с собой. Хотя багажа он, конечно, лишился. Да и деньги когда-нибудь кончатся. С тех пор, как он покинул Вену, прошло несколько месяцев. На то, чтобы купить себе новую лошадь с каретой, денег не хватило бы, это уж точно.
