Подруге этого, видимо, показалось мало, и она представилась еще и сама:
— Екатерина! — величественно сказала она.
— Словно царица! — подчеркнул я, и женщине с сигаретой мой комплимент понравился.
— Сергей, — представился и я.
— Сергей Александрович, — словно переводчик объяснила Зоя Карловна для своей подруги.
Больше всего меня удивляло в этой по существу нелепой и чуждой мне ситуации то, что я принимал ее, эту ситуацию, такой, как она есть, не оценивая, не сопротивляясь, не переделывая на свой лад. Я не вмешивался в ее ход. Все чаще я стал замечать за собой подобное. Это — чудеса созерцания. Красочность обступает тебя со всех сторон, и если ты не потянешься к ней своими чувствами, помыслами или телом, останется только красочностью. И тогда ты почувствуешь прилив неведомых сил и нестерпимую радость…
— Как дела, Сергей Александрович? — спросила Екатерина.
— Екатерина, — сказал я, — извините, а как будет звучать ваше отчество?
— Васильевна, — подсказала Зоя Карловна.
— Ну, что я, сама не скажу, что ль?! — возмутилась Екатерина в сторону своей подруги, и та, промолчав, только лишь часто заморгала.
— Понимаете, Екатерина Васильевна, — не обращая внимания на пререкающихся подруг, продолжил я развитие своей мысли. Мы вот подумали с Зоей Карловной за чаем, что пора уже и ремонтик здесь организовать, в этой комнате, не правда ли?
— Правильно! — поддержала меня Екатерина. — Сюда ни влететь, ни войти — сарай, и только!
— На чем? — спросил я.
— Что на чем? — неуверенно переспросила меня неожиданно притихшая Екатерина Васильевна. Она, словно провинившаяся, опустила глаза, потому что я видел, как Зоя Карловна на какое-то, едва уловимое мгновение, неодобрительно покачала своей сорвавшейся подруге головой.
— Я имею в виду, на чем влететь, — пояснил я.
— А-а!.. — как бы опомнившись, воскликнула Екатерина. Вы меня не так поняли, Сергей Александрович, я имела в виду вбежать! — И она тут же поменяла тему нашего разговора. Сергей Александрович, а я вас недавно слышала по радио.
— Да. Было дело… — и я немного засмущался.
Нашла все-таки Екатерина мое слабое место! И потащила, потащила.
— У вас прекрасные стихи! — ознаменовала она и полушепотом добавила: — Почитайте, пожалуйста.
— Да как-то и неловко, честное слово. И потом я сейчас плохо помню наизусть. Да и ангина дурацкая, тоже еще как назло, может, в следующий раз? — отпрашивался я.
— Ну, ну! Сергей Александрович! — вмешалась Зоя Карловна. — Дама просит.
— Хорошо! — сказал я.
И мне ничего не оставалось делать, как читать стихи, и я прочел.
Земля и Бог, — все так
привычно.
Среди людей вопрос ребром:
Земля и Бог, — что есть
первично,
А что придумано потом?!
Одним Иисус Христос
опека.
Другие бьют земле поклон.
Нам не живется без икон.
В себе забыли человека!..
Забыли в мире мы
о многом…
Среди распутицы дорог
Когда-то, чтоб воскреснуть
Богом,
Стал человеком даже — БОГ!..
***
Космический ребенок, звездный малый,
На мир Земли он заглядеться мог.
И так, отстал от папы и от мамы…
„Я здесь, богиня мама, папа Бог!
Агу, Агу!..“ Напрасны эти крики.
Проходят годы, вырос человек…
Он узнает божественные лики
Или не помнит их он целый век…
***
Вздохнул невольно пра-пра-пращур
И отхлебнул добра и зла.
Его душа, глаза тараща,
Корнями в тело проросла…
Я читал стихи медленно, с таинственными расстановками. Читал только те стихи, которые хорошо чувствовал наизусть. Екатерина Васильевна и Зоя Карловна слушали меня, переглядываясь, притаившись, сидя возле стола, и даже ни разу не шевельнулись…
Я окончил чтение и тоже притаился… Прошло, может быть, с полминуты…
— Как осмысленно вы читаете… — кротко похвалила меня Екатерина.
— Сегодня форточку можно не открывать! — отозвалась Зоя Карловна.
— Это почему же?! — удивился я.
— Да вы уже все помещение стихами проветрили!
— Вот это да! — улыбнулся я. — Никогда еще не задумывался над поэзией с подобной стороны.
Я поднялся со стула, отошел к двери и сказал:
— Ну мне пора, меня ждут бумажные перегородки службы! Ничего не поделаешь!
— Сергей Александрович! — остановила меня Екатерина, когда я уже сделал первый шаг из книгохранилища. — А с ремонтиком я тоже помогу!
— Я обязательно учту ваше предложение, — сказал я. Спасибо, Екатерина Васильевна.
Я вышел из библиотеки, а позади послышалось:
— Зойка!
— А-а ха-ха!
„Господи! — воскликнулось во мне. И я громко произнес про себя, а вовне лишь прошевелил губами имя. — Господи Иисусе! Ведь это же — две ведьмы!“
Реальное воображение
Все больше я начинал верить в мистику, — все большее вокруг становилось таинственным. Да оно так и бывает на свете! Чем больше рисуешь, тем четче вырисовываешься ты сам. Мне порою даже кажется, что еще надо разобраться кто кого рисует: художник картину или картина художника! Мы воображаем или же мы являемся частью воображения? А самое главное, где граница между воображаемым и реальным? И если эта граница существует, то кто же является пограничниками, как не мы сами! И все же граница есть. Она является реальностью, хотя бы потому, что в мире существует любовь.
Да, именно любовь прорывается через границы наши и отыскивает свое повторение по обе стороны этих границ!
Спросите влюбленного: что с ним? Этот несчастный ответит вам: я люблю!
Итак, кого или что он, влюбленный, полюбил? Он полюбил воплощение своего вкуса! И физическое и духовное воплощение в каком-то определенном лице или деле. Он полюбил свои представления, свой образ, свои, найденные воочию, устремления, свою желанную ласку, свои взаимоотношения, а значит он по-любил себя, прежде всего! Он встретил, обрел себя, замкнул себя на себе самом в какой-то отдельности своей или же объемно, во всем.
А что же это значит: замкнуть себя на себя самого? Великолепное слово, полностью отвечающее этому состоянию эгоизм! Да! А что здесь плохого?.. Высшая степень эгоизма одиночество… влюбленный, точнее — эгоист, ну, в общем, человек, открывший в себе себя, часто больше не нуждается в очевидном, реальном объекте своей любви. Он с простодушной легкостью восклицает: „Как дай Вам Бог любимой быть другим!“
Мы все слепы от рождения. Мы ищем себя, от самого чрева матери, собираем себя во всем — в людях, в ситуациях, делах, книгах, воображении и так далее. Весь окружающий мир как бы вызеркаливает нас! И когда мы уже полностью себя отразим, нам уже не нужен становится весь окружающий мир, ибо он уже открылся в нас… Мы влюбились, мы нашли себя и… стали эгоистами! Одно из важных и зачастую последних зеркал эгоизма выявляет твой любимый человек…
