— Успокойся и отдохни. Завтра жду тебя в Красном кабинете после второго Канона Святых мучеников.
Мари в последний раз всхлипнула, быстро отерла слезы и спросила:
— Новая работа, сир?
— Да, — кивнул Шани. — Охрана особо важной персоны. Как тебе, кстати, нравится моя загородная резиденция?
* * *
В Аальхарне говорят, что если ты не видел Большого карнавала, то напрасно прожил жизнь. Он начинается сразу по окончании поста, длится три дня и разрешает своим подданным абсолютно все. Чины, деньги, сословные различия, семейное положение — это не играет никакой роли: важны лишь музыка, танцы, вино и веселье. Если нет желания и интереса пьянствовать и менять партнеров, то можно наслаждаться игрой всех столичных оркестров, танцевать, смотреть на праздничные шествия, когда в одном параде можно встретить и причудливых драконов, и морских дев, и небесных духов — словом, можно делать ровно то, что душе угодно, чувствуя себя при этом в полной безопасности: убивать, насиловать и грабить в эти дни грешно.
Однако, Кембери на карнавал не пошел. Сидя в своем кабинете, он снова и снова читал некролог Киттена и никак не мог поверить, допустить до разума мысль, что его друга больше нет. Когда поезд приехал на конечную станцию, проводник отправился будить пассажиров и обнаружил мертвого Киттена на диване. Он умер во сне — просто остановилось сердце. Разумеется, никаких бумаг при нем не обнаружили — об этом Кембери уже известили. Что ж, первый секретарь сделал все, что было в его силах, и умер, не выполнив возложенную на него миссию. В этом раунде посол проиграл команде аальхарнского императора.
Кембери старался думать обо всем проще. Работа есть работа, судьба есть судьба, и от написанного Царем Небесным в книге Жизни и Смерти не уйти, как ни пытайся. Киттен достойно жил и достойно погиб — Кембери был твердо уверен, что тот погиб в сражении, хотя клинок первого секретаря оставался в ножнах. Но, несмотря на все эти попытки утешения, послу никак не удавалось успокоиться и смириться.
Налив в стакан очередную порцию рома и разведя ее водой до нормальной консистенции, Кембери основательно приложился к спиртному и подумал, что работу нужно продолжать. Хела Струк прислала ему письмо о том, что слегла с тяжелой ангиной на несколько дней, но сегодня они договорились встретиться — значит, придется вставать, выходить из посольского особняка и идти через пьяную танцующую толпу на набережную, где Кембери с горечью объявит о смерти своего свидетеля и предъявит в подтверждение своих слов этот самый некролог с отпечатками стаканов поперек текста. Благородная гордячка останется ни с чем, а он…
А он, прекрасно зная о повадках секретной службы Аальхарна, снарядил еще одного гонца. Дирижабль отвез того на Восточные острова, где гонец сел на корабль, идущий через сулифаты в Амье. Несколько часов назад послу передали, что гонец успешно достиг пункта назначения и передал документы в нужные руки. «Ничья», — устало подумал Кембери и стал собираться.
Карнавал оглушил Кембери и закрутил в хороводе мелодий, цветов, ароматов и ритма. Посол пробирался сквозь праздничный люд, мельком замечая себе, что вон та дама в костюме Первоматери — то есть без костюма, в одной лишь полумаске — вполне может быть женой министра финансов, а джентльмен купеческой наружности в пиратском наряде — мастером одного из столичных заводов. Впрочем, не все ли равно? Встретить Хелу, с приличествующим случаю выражением лица сообщить ей неприятные вести, и отправиться обратно или же зайти в один из кабаков, где в карнавальный вечер не протолкнешься, и напиться в умат, поминая погибшего товарища — вот и все, и больше ничего не нужно. Кембери всхлипнул и пожалел, что не захватил с собой даже простенькой маски. «Теряю квалификацию, — подумал он, выходя на набережную. — А в чем эта дура будет? Вроде, морской девой собиралась нарядиться?»
Кембери энергично потер виски и уши и всмотрелся в толпу. На набережной играл народный оркестр, и люди танцевали шуструю и буйную кавантеллу южных краев. Морских дев было минимум десяток. Кембери огляделся, попутно отцепляя от себя девичьи руки и уворачиваясь от томных объятий: интересующие его женщины все, как одна, были наряжены в рыболовные сети разных цветов, нисколько не скрывавшие их выдающихся достоинств — мужчины вокруг них так и увивались, давая волю рукам. Ну нет, Хела вряд ли позволила бы себя лапать бог весть кому, тем более зная, что ее ждет важная встреча. Кембери обошел оркестр, в котором несколько музыкантов уже были изрядно пьяны, и двинулся к памятнику Кораблям — вроде бы там тоже мелькнула девушка в рыболовной сети.
Хела действительно обнаружилась у памятника: синюю сеть она накинула поверх довольно закрытого платья. Кембери и сам не мог понять, что насторожило его в окружающих, однако своему чутью он верил, и поэтому повернулся и скорым шагом пошел назад.
А к Хеле через несколько минут подсел мужчина в черно-красном домино и маске. Он вроде бы ничего не сказал и не сделал, однако Хела вдруг резко побледнела и потеряла сознание. Мужчина подхватил ее на руки и понес в сторону Белого тупичка, где его ждал неприметный экипаж.
— Неприятности, господин? — осведомился кучер. Мужчина пожал плечами и принялся загружать Хелу на скамью.
— Перепила подруга. Ничего, отвезу ее домой. Авось проспится быстро.
Тем временем неприятное чувство Кембери почти развеялось. Взяв на лотке бутыль золотистого и шипучего южного вина, он присел на гранитный парапет: раз уж выбрался из дому, то почему бы не развеяться? Вечернее солнце золотило волны Шашунки, по реке скользили празднично украшенные гондолы, и Кембери думал, что в мире ничто не меняется. Умер его друг, и сам он умрет в свой черед, а солнце будет светить так же одинаково всем людям, не различая чинов и званий, не видя разницы между убитыми и убийцами. «Я скатываюсь в банальную меланхолию», — уныло подумал Кембери, и в эту минуту его окликнули:
— Здравствуйте, Вивид.
Кембери обернулся и едва не выронил бутыль: перед ним стояла прекрасная Инна собственной персоной. В простом дорожном платье, с маленькой сумкой в руке она выглядела так, будто совершила откуда-то побег.
— Моя госпожа! — воскликнул Кембери, спрыгнув с парапета и поцеловав Инне руку. — Вы ли это?
— Я обещала вам свидание, — произнесла Инна, — хотя и не ожидала вас тут встретить. Сколько же народу!
— Что за чудесная встреча! — Кембери подумал, что и в самом деле невероятно рад ее видеть. — Давайте погуляем?
Инна тихо ему улыбнулась.
— С удовольствием, но где-нибудь, где людей поменьше. А что празднуют? Город словно с ума сошел.
