Конрад старательно вытирал меч Вольфа шкуркой кролика. Закончив работу, он отшвырнул шкурку в сторону и понес черный меч в таверну. Он был длинный, широкий и очень тяжелый.
Вольф допивал очередную кружку пива. Он снял кольчугу, под которой оказалась черная кожаная рубаха. Вокруг его запястий были повязаны полоски черного меха, шею плотно обвивала черная цепь с крупными и тяжелыми звеньями.
Черный шлем лежал рядом. Забрало было опущено, и Конрад увидел, что шлем сделан в виде головы волка: на забрале, которое было как бы мордой зверя, виднелись металлические клыки, прорези располагались там, где у волка находятся глаза.
Повернув меч рукоятью от себя, Конрад подал его рыцарю. Бегло проверив, не осталось ли на клинке пятен, Вольф взял меч и сунул его в ножны.
– Спасибо, – сказал Конрад.
– За что? – спросил Вольф, не глядя на него.
– Вы спасли мне жизнь.
– Случайность.
– Не для меня.
Вольф повернулся к нему. Окинул взглядом с ног до головы, задержавшись на лице.
– Твоя жизнь не имеет для меня никакого значения, как, впрочем, и для всех остальных, – сказал Вольф. – Она нужна только тебе самому.
– Мне повезло, что вы оказались рядом.
– Повезло? – сказал Вольф. Он улыбнулся, показав острые зубы. – Везения не существует.
Увидев его зубы так близко, Конрад от неожиданности попятился.
Вольф расхохотался. Он был выше Конрада, футов шести ростом, с мускулистыми руками. Его волосы побелели вовсе не от старости; он был наверняка не старше барона.
– Еще пива! – крикнул он хозяину, который жался в уголке. – Мне и моему другу.
Хозяин продержал его всю ночь в погребе, поэтому сейчас, услышав слово «друг», Конрад вспомнил, как тот спрашивал Карла и Хайнца, кто их новый друг. На этот раз это слово прозвучало совершенно по-другому. Тем двоим Конрад не верил, а этот человек делом доказал, что ему можно доверять. Но друг?
– Вы недавно говорили, – сказал Конрад, – что тот, у кого есть клинок, имеет право защищать свою жизнь и честь в поединке. Это правда?
– Не совсем. У богачей свои законы. Так было и так будет. – Вольф пожал плечами. – Дай-ка посмотреть твой нож.
Конрад протянул ему клинок, и Вольф стал его разглядывать.
– Такой кинжал называется крис или малайский, – сказал он. – Его сделали за много тысяч миль отсюда, гораздо дальше, чем Катай. – Он вернул нож Конраду. – Только я не думаю, что ты привез его оттуда. – Он хлебнул из кружки. – Как тебя зовут, парень?
– Конрад.
– И все? Просто Конрад?
Тот кивнул.
Вольф также кивнул:
– Понятно. Ты похож на самого последнего бедняка, так что у тебя и вправду может быть только имя. На, пей.
Он протянул Конраду кружку, и тот принялся жадно пить.
– Выпивка может быть опасной штукой, Конрад. Смотри, что она сделала со мной. – Он показал на свое лицо. – Однажды я напился и решил, что уж если мое имя означает «волк», то и выглядеть я должен по-волчьи. И велел покрыть себе лицо татуировкой и подпилить зубы. Тогда я находил эту идею превосходной. Так пусть же это послужит тебе предостережением, парень!
Конрад кивнул; однако он не собирался делать с собой ничего подобного. Вольф, может быть, и сожалел о содеянном, но, честно говоря, на его лице подобная татуировка была к месту. Сделай такую кто-то другой, и он превратился бы в посмешище, но у Вольфа черные линии только подчеркивали мужественные черты лица, а острые зубы показывали, каков его характер.
– Дай посмотреть колчан.
Конрад протянул колчан, и Вольф принялся рассматривать знак на черной коже – две перекрещенные стрелы и кулак в железной перчатке.
– Где ты его взял?
– Мне его дали.
– Кто?
– Элисса Кастринг. Она дочка… была дочкой владельца нашей деревни. Это его колчан.
– Была дочкой? Почему была?
Конрад замялся.
– Она умерла, – быстро сказал он. Вольф молчал, выжидающе глядя на него.
– Вы знаете, чей это герб? – спросил Конрад, чтобы переменить тему.
– Нет. Где находится ваша деревня?
– Недалеко отсюда.
– Как она называется?
– Деревня.
Вольф закатил глаза. Они были ярко-голубые.
– У нее должно быть название. Люди, которые живут в этом городе, называют его «город», но у него есть название – Ферланген. А как называется твоя деревня?
– Ферланген? – переспросил Конрад. – Это Ферланген?
– Да.
– А как звали того человека, которого вы убили, барона? Вы называли его Отто.
– Отто Крейшмер, барон Ферланген. Ты о нем слышал?
– Он должен был жениться на Элиссе.
Вольф отхлебнул пива.
– И она дала тебе этот колчан? Да уж, как говорится, мир тесен. – Он вытер рот ладонью. – Но я повидал достаточно и могу тебе сказать, что все это вранье.
Конрад думал о мерзком бароне Крейшмере и о том, как Элисса вышла бы за него замуж, будь она жива. Жуткая перспектива для девушки, но все же лучше быть чьей-то женой, чем покойницей.
– А за что вы хотели его убить? – спросил он Вольфа.
– За то, что несколько лет назад он меня обманул. Украл у меня деньги, а потом хотел расправиться со мной, но передумал и решил проявить ко мне милость. Милость – удел трусов, Конрад, запомни это.
– И вы приехали сюда, чтобы отомстить?
– Нет. Лошадь потеряла подкову, а ближайший кузнец был здесь. Кто-нибудь скажет, что я нашел Крейшмера из чистого везения, но я так не считаю. И уж конечно, он так не считал бы. Я ему сказал, что пришел для того, чтобы убить его, но это не так. Мы встретились, я увидел возможность с ним расквитаться и эту возможность использовал. Вот и все.
– А как вас барон обманул? – недоверчиво спросил Конрад, не зная, верить Вольфу или нет.
– Тебя прямо распирает от вопросов, парень. Я всегда говорю, что лучшая политика – это ничего не говорить и все слышать.
– А что я услышу, если не буду спрашивать?
Вольф улыбнулся:
– Несколько лет назад я помог Отто в одном споре, касающемся земель между этим городом и соседним. Тогда благодаря моему вмешательству дело было улажено в его пользу, но, когда все закончилось, он отказался выплатить мне ту сумму, на которую мы с ним договаривались.
– Так вы наемник!
– Я предпочитаю называть себя солдатом удачи. – Вольф окинул Конрада взглядом. – Конрад, у меня есть предложение. Я тебя спас. За это ты должен отдать мне пять лет своей жизни.
– Как это?
– Мне нужен оруженосец. Ты мне подходишь.
Конрад опешил и не мог вымолвить ни слова. Наконец он спросил:
– А если я скажу «нет»?
– Тебе решать, парень. Ты пойдешь в один город, потом в другой, но кто поручится, что ты опять не вляпаешься в историю и не закончишь тем, что будешь болтаться в петле?
