Ситуацию разрешил Кэшел. Он приподнял юношу за шиворот и поставил на прежнее место. Мягко и бережно, как кошка-мать переносит своего котенка. А ведь Илне доводилось видеть, как брат голыми руками колет орехи.
– Уходи, – произнес Кэшел. В голосе звучал не гнев, а скорее удивление. И впрямь, рядом с Кэшелом хрупкий парень выглядел тявкающим щенком. – Я не желаю причинять тебе вред.
– Эмрих! – взвизгнул юноша. – Вышвырни этот сброд! Окружающие, в том числе шлюхи и слуги аристократов, начали отодвигаться подальше от назревающей ссоры. Юный забияка с презрением оглядел Гаррика и его спутников. Отметил простую одежду и отсутствие слуг и, очевидно, принял их за местных бедняков. Это прибавило ему храбрости: ведь с простолюдинами можно делать все что угодно. Вся сцена выглядела настолько безобразной и непривычной для Илны, что девушка аж задохнулась от возмущения.
Более умного человека – или, может, более трезвого – простая туника Гаррика не ввела бы в заблуждение. Он наверняка обратил бы внимание на то, что меч юноши стоил целое состояние, побольше годового дохода иной фермы. Четверо телохранителей приметили этот факт, но тем не менее потянулись к своим клинкам. Вместо того чтоб попытаться миром уладить дело, они предпочли разговаривать с позиции силы: четверо против двоих.
Илна не сомневалась, что Гаррик и ее брат справятся с ситуацией, но она-то могла это сделать лучше и быстрее. Девушка связала четыре нити. Узор проявился, когда она подбросила их, заставив завертеться в воздухе.
Конечно, при ярком освещении все выглядело бы куда эффектнее, но и в лунном свете беленая шерсть – достаточно хорошо видимая – привлекла внимание стражников. Все четверо закричали и упали на мостовую, хватаясь за лица и тела, будто пытаясь оторвать от себя невидимую сеть.
– Не отдавайте меня пауку! – в ужасе кричал Эмрих. – Уберите его отсюда!
Молодой человек, их хозяин, потрясенно смотрел на извивающихся охранников, забывших об оружии. Трое его приятелей, казалось, не разделяли испуг юноши и наблюдали скорее с интересом; один из них потягивал вино из большого, оправленного в серебро рога. В конце концов они за этим сюда и пришли: поглазеть на нечто сверхъестественное. Действительность превзошла все их ожидания.
Очевидно, ужас лишил заводилу последних остатков разума, потому что он схватился за меч. Неверное действие. Кэшел перехватил левой рукой его запястье, на мгновение сжал, а затем аккуратно убрал руку юноши с рукояти меча. Гаррик, шагнув к ним, взялся за перевязь чужого меча. Он скрутил, расстегивая, серебряную пряжку, словно сухой кукурузный стебель.
Что за… – возмутился незадачливый драчун, но Кэшел легонько отпихнул его.
Тот сделал пару неверных шагов и глухо шлепнулся на мостовую. Гаррик вышвырнул меч, ножны и пояс в Белтис. После чего друзья рассмеялись и обменялись рукопожатием. Они работали слаженно, словно два мельничных жернова…
– Да вы знаете, сколько стоил тот меч? – прошипел слуга, настолько пораженный происходящим, что позабыл о собственной безопасности.
– Примерно столько же, сколько жизнь этого маленького сутенера, – произнес Гаррик, показывая пальцем на юношу. Тот заерзал на мостовой, по-лягушачьи выпучив глаза.
С ленивой улыбкой Гаррик обернулся к Илне.
– С этими все будет в порядке? – спросил он, прищелкнув пальцами в сторону охранников. Левой рукой, как отметила Илна, потому что правая сжималась и разжималась, будто в поисках меча.
Девушка взглянула на замерших мужчин. В какой-то леденящий душу момент ей показалось, что ее пальцы добавили лишний узелок к узору. Который ее мозг вовсе не предполагал завязывать…
Но охранники продолжали дышать. Просто обессилели от борьбы с паутиной, видимой лишь им одним. Илна ощутила, как ее окатило волной облегчения – даже ноги подкосились…
– Гаррик, держи ее! – услышала она голос Лиэйн, так и не успев упасть на мостовую.
Руки Гаррика, крепкие, как ореховый обод, ловко подхватили ее. Девушка почувствовала, как сильно бьется в груди его сердце – охваченное тем же яростным гневом, что и ее собственное.
* * *
– Они придут в себя, если развязать узлы, – простонала она на груди у Гаррика. – Но я-то… О Госпожа! Я чуть не убила их!
Кэшел присел на корточки, разглядывая поверженных стражников. Глаза их были открыты, но никто не шевелился. Они лежали с прижатыми к телу руками, словно их спеленали влажным полотном. Эмрих, этакий денди в усыпанных серебром ремнях и с шелковым платком на шее, слабо пробормотал:
– Прошу вас…
– Ничего-ничего, все в порядке, – приговаривал Гаррик, поглаживая Илну по спине. – Ты же остановилась в нужный момент. И благодаря тебе они остались живы, иначе я или Кэшел…
Не посредственно после стычки юноша отключился: взгляд его блуждал где-то за тысячу миль отсюда. Лишь сейчас глаза Гаррика снова оживились. Зато Кэшел не придал особого значения происшествию. Просто глупая история…
Он подобрал нити, связанные Илной. Узор ничего ему не говорил, переплетение узелков выглядело случайным, словно ветер играючи перепутал их между собой. Кэшел протянул было нити сестре, но та все еще всхлипывала, не в силах отойти от пережитого. Тогда юноша принялся сам распутывать узлы.
Кэшел подозревал, что это займет у него немало времени. Магия Илны сильно отличалась от того, что делала Теноктрис ни заклинаний, ни начертанных символов… но это не делало ее слабее.
Скорее наоборот. Кэшелу в своей жизни доводилось встречаться с настоящими магами и успешно противостоять их ударам. У него это получалось неосознанно. Юноша не задавался лишними вопросами, не пытался понять – в отличие от Илны с ее плетеными штучками… но тем не менее они оба в случае крайней нужды прибегали к одной и той же могучей силе.
Новая мысль пришла в голову Кэшелу и насмешила его: он взялся за нелегкое занятие. Пожалуй, потруднее, чем целый день катить в гору огромный валун. Ну что ж, они с сестрой не привыкли бегать от тяжелой работы.
Тугие узлы постепенно поддавались под сильными пальцами юноши. Илна умела видеть узоры, а Кэшел прозревал равновесие вещей, способ их совместного существования. И догадывался, что, по сути, это две стороны одного знания.
Охранники вздрагивали и подергивались, когда Кэшел касался той или иной нити в ладони или же подцеплял ее указательным пальцем другой руки, сжимающей посох. Он не знал, действительно ли эта штука, сотворенная Илной, могла убить. Приходилось мириться с такой возможностью: в конце концов, у охранников были мечи, и они могли ими воспользоваться. Так что на особую деликатность времени не оставалось.
