Пикт с удивлением смотрел на старого друга, с которым они прошли огонь, воду и горнила множества сражений. Никто в здравом уме не решился бы назвать повелителя Валузии чувствительным человеком. Отнюдь! Но в это мгновение испещренное многочисленными шрамами лицо безжалостного владыки и не ведающего пощады воина осеняла блаженная улыбка. Впервые со времени своего знакомства с Куллом Брул видел своего друга таким умиротворенным и расслабленным. Никогда прежде не видел пикт в глазах Кулла столько нежности и безмятежности. И хотя сейчас каждый миг был на счету, Брул тихонько прикрыл за собой дверь, стараясь не потревожить Кулла.
— Каждый имеет право на счастье, — прошептал Брул. — Пускай хоть на миг…
Вскоре Кулл присоединился к своему отряду.
— Асаф, Таалана, — приказал он. — Вы ищите часы… А мы, — атлант повернулся к Брулу, — будем удерживать двери.
Они быстро накинули засов на железные скобы и принялись стаскивать массивную мебель, возводя импровизированный заслон.
Некоторое время все молчали, занимаясь своим делом.
— Нам нужно продержаться до тех пор, пока часы не найдутся, — начал размышлять вслух пикт. —
А как только они будут разбиты, волшебная сила вернется к песчаному колдуну, и он нас вытащит отсюда. Так, Кулл?
— По плану так, — хмыкнул атлант. — Но если мы не найдем этого проклятого магического талисмана, нам крышка…
Внезапно послышался чудовищный рык, а вслед за ним дикие крики, исполненные ужаса и боли. Таалана вздрогнула, побледнела, но ни на мгновение не прекратила поисков.
— Молодец девчонка, — одобрительно кивнул Брул. — Хорошая порода!
Крики и рычание не стихали некоторое время: тигры сполна возвращали свой долг Куллу. К тому же они очень проголодались…
Время уходило как песок между пальцами, Таалана перевернула всю комнату, залезла во все известные только ей тайники и укромные местечки, но тщетно… Часов не было.
Наконец какофония в коридоре смолкла — то ли афридам удалось победить черных хищников, то ли те, удовлетворив голод, наконец оставили их в покое.
Послышался грозный рев — Кулл узнал голос Курашбаха, — и на дверь обрушился град ударов. Но массивные створки пока еще держались.
— Их здесь нет! — Таалана уселась на пол, обхватила колени руками и расплакалась, — Все пропало… Все наши усилия напрасны…
Побледневший Асаф уселся рядом с девушкой, обнял ее за плечи и начал что-то нашептать на ухо, успокаивающе покачивая.
— Они должны быть где-то здесь! — рявкнул Кулл. — Ищите! Не смейте сдаваться! Думай, Таалана, куда мог спрятать этот талисман чертов Тулса Дуум! Ты же сама колдунья…
Девушка перестала плакать и глубоко задумалась.
— Ну как же я не догадалась! — воскликнула Таалана, вскакивая на ноги. — Зеркало Ишмагаду!
Девушка бросилась к необычно толстому круглому зеркалу, стоявшему на низком столике, вырезанном из громадного кристалла сверкающего черного кварца.
Толстенная дверь, содрогающаяся от мощных ударов, с оглушительном треском лопнула, но удерживаемая массивной железной полосой засова, все еще держалась в петлях.
— Мне нужно немного времени! — крикнула Таалана, в голосе ее слышалась радость. — Хорошие вы мои, продержитесь еще чуть-чуть, и все наши проблемы будут решены!
Мужчины, изготовившись к бою, бросились к расползающемуся заслону. И вовремя. Не выдержав ударов тарана, дверь раскололась на мелкие щепки, и в образовавшийся проход вломились размахивающие своими кривыми клинками африды.
Асаф, Брул и Кулл встали плечом к плечу и приняли бой. Кулл орудовал на дальней дистанции тяжелой алебардой, Брул крушил врагов тяжелым длинным клинком на средней, а верткий, как песчаный мангуст, Асаф выстроил непреодолимую стальную стену на ближней. Его Каркадан метался точно серебряная молния, разя наповал прорвавшихся сквозь защиту атланта и пикта афридов. Хвала небесам, в такой страшной толчее афридам не удавалось пустить в ход дротики и длинные пики.
Казалось, троица друзей превратилась в лютого шестирукого демона войны, Тайхабара (древние книги утверждали что это страшное существо, явившееся невесть из каких глубин мироздания, было непобедимо в бою; именно Тайхабар Шесть Лезвий отрубил Йог-Саготу все семьдесят щупалец Тьмы). Их клинки сокрушали кожаные доспехи и шлемы афридов как бумажные, громоздя вокруг кучи изрубленных тел.
Африды валились десятками, кровь хлюпала под ногами, но слишком уж не равны были силы. Все новые и новые отряды зверолюдей, подгоняемый стальной волей Курашбаха, бросались в бой. И хотя за каждый сделанный вперед шаг рогатые бестии платили страшную дань своими жизнями, под их давлением друзьям приходилось отступать. И когда афридам удалось отбросить их от дверей, помещение в одно мгновение заполнилось бесчисленным количеством краснокожих тварей.
Покрытые десятками мелких и крупных ран, друзья окружили замершую у зеркала Таалану. Прикрывая девушку своими телами они, словно металлический еж, ощетинились клинками. Окружившие их со всех сторон африды взяли пики и дротики наизготовку, но опьяненных запахом крови людоедов остановил властный голос Курашбаха.
— Горец — мой! — взревел африд-великан, расталкивая своих подчиненных.
Злобная ухмылка исказила его морду, на губах выступила пена, в налитых кровью, как брюшко обожравшегося клопа, глазах металось безумие. Чудовищные мышцы бугрились на могучих руках и бочкообразной груди. Вид вождя племени зверолюдей был поистине страшен.
— Осквернитель! — взревел вождь афридов. — Ты посмел бросить вызов могуществу великого Шаб-Ниггурата! Я убью тебя своими руками… Я разрублю тебя на тысячу кусочков, я сожру твою печень, я высосу твой костный мозг!
— Смотри не подавись, урод, — сплюнул на пол розовой слюной Кулл, отирая заливавшую глаза кровь. — Что-то я смотрю, твой повелитель не спешит тебе на помощь. Ну что, как, презренный трус, прикрываясь именем своего кривоногого божка, прикажешь растерзать меня своим рабам, или сразимся один на один, как подобает мужчинам?
Тяжелое дыхание с хрипом вырывалось из бурно вздымающейся груди Кулла. Атлант тянул время, давая Таалане шанс добраться до артефакта Тулсы Дуума.
— Ты — мертвец, человек! — Разъяренный Курашбах взвыл, как будто его заживо тащили в преисподнюю. — Твоя смерть будет страшна! Сперва я отрублю тебе руки, потом ноги, затем вырву левый глаз, распорю твое брюхо…
— Не обделайся от напряжения, — рассмеялся Кулл. — Смотри, кишки застудишь, так языком болтая. Ты будешь сражаться или нет, чучело рогатое?
