— Нууу… — протянул я. — Ты можешь мне не верить, но я скрывал свои способности.
— ЧТО??? — Настя была просто поражена. — Ты хочешь сказать, что скрывался от проверяющих? Серьёзно?
— Угу, — подтвердил я её догадки. — В семь лет я выучил плащ обывателя, и с тех пор это стало моим талантом.
— Дааа… — только и смогла сказать моя сестра. — Как же ты вообще попался? Ведь даже я не смогла его пробить!
— Да я немного сглупил. Знаешь, когда эмоции захлёстывают, часто делаешь то, о чём потом сильно жалеешь.
— Ты применил псимагию у всех на глазах? — догадалась она. — Перед девчонкой, наверное?
— Ну что-то типа того… — ответил я. Мне не хотелось снова вспоминать эту историю. — Может, всё же потренируешь меня немного?
— Ха! Ну ладно! Но пощады не жди, сам напросился!
Мы встали друг перед другом, и устроили небольшую дуэль. И как я ни старался, но Настя выиграла. Так повторилось ещё пять раз. Наконец она махнула рукой и сказала:
— Святая Богоматерь! Ты что, ничего кроме шаблонных матриц создавать не умеешь?
— А что не так? — недоумённо спросил я. — Разве не этому учатся все псимаги?
— О Святая Богородица! Ты ведь не середняк! Ты Ашник! Тебя что, не учили менять параметры матриц?
— Что?! А разве их можно менять?
— Нет, я с тобой просто с ума сойду! Это именно то, что должен уметь любой псимаг А класса! Ты думаешь, мы от низших классов отличаемся только уровнем силы?
— Да, а чем же ещё?
— Нет, ты и правда дикарь! — в сердцах воскликнула Настя. — Хорошо. Слушай внимательно. Псимаги разных классов отличаются не только тем, сколько энергии они могут через себя пропустить. Но и тем, что насколько хорошо они видят и чувствуют энергетические потоки. Середняки и Доходяги видят только грубую форму энергоструктур, они способны их копировать, но неспособны увидеть и тем более понять почему энергоструктура имеет такую форму, а не какую-то другую. Псимаги класса B уже могут видеть тонкие детали энергоструктур, и могут вносить в них грубые правки, чтобы изменить их. То есть, например, заменить один вид стихийной энергии на другой, чтобы вместо огненного шара получился электрический или ледяной. И только мы, псимаги класса А можем видеть все детали энегроструктур, а при некоторой практике мы можем даже интуитивно понять, что нужно сделать в чужой структуре, чтобы она сработала неправильно, или не сработала вообще. На это, конечно, немногие способны, но такие уникумы есть.
— Ты должен научиться не только применять матрицы заклинаний. Это у тебя как раз уже хорошо получается, но и научится на ходу менять их параметры, приспосабливая под текущий момент. Понял?
— Кажется, да, — ответил я задумчиво. То что рассказала мне Настя было поразительно, и мне было непонятно, почему никто не упоминал об этом в Одинцовке. Они ведь, наверняка знали об этом, не могли не знать!
Следующий час мы усиленно занимались. С меня сошло семь потов, но и Настя, похоже, устала. Наконец она сказала, что хватит, и мы уселись под дерево на краю лужайки.
— Скажи, — прервала она молчание. — Ты помнишь отца?
— Нет, — сказал я после секундного раздумья. — Я даже не уверен, что он знал о моём появлении на свет.
— А я вот помню, но совсем плохо, — проговорила она, прислоняясь к дереву и смотря в небо. — Когда он уехал, мне было всего два года. Я помню только сильные руки, которые подбрасывали меня, а я смеялась. А вот лицо… лицо я его совсем не помню, — в голосе Насти послышалась явная грусть.
— Прости, что я говорила о тебе такое днём, — вдруг начала она. — Просто, утром я поругалась с отчимом, и он опять наговорил мне всяких гадостей.
— Хочешь, я вызову его на дуэль? — спросил вдруг я. — Ты ведь моя сестра, и я могу за тебя заступиться!
— Правда? — в голосе Насти послышалась явная радость. — Ты действительно можешь? Но ты ведь только сегодня меня увидел, почему?
— Не знаю… — ответил я честно. — Просто мне почему-то не хочется, чтобы тебя обижали. Вот и всё. Я бы заступился за всех своих сестёр.
— Спасибо! — голос Насти точно повеселел. — А у тебя что, есть и другие сёстры?
— Угу, — утвердительно кивнул я. — Таня и Даша, им восемь и девять лет. Они, конечно, временами совершенно кошмарны, но в основном просто настоящие ангелочки.
Я улыбнулся от нахлынувших воспоминаний.
— А у меня только младший брат и ещё две старших сводных сестры, — сказала Настя хмуро. — Но о них я и говорить не хочу, они вечно задирают нос!
— Знаешь, — продолжила она, улыбнувшись. — ему всего пять, и он похож на щенка. Всё время бегает без остановки и шалит. Отец в нём души не чает и мама тоже. Они его балуют, и говорят, что так и надо. «Единственный мальчик в семье и мой наследник должен получать всё самое лучшее!» — вечно твердит он.
— Моя мама тоже балует Таньку и Дашку. А бабушка вечно приговаривает: «Они же девочки! Им только полезно!» — выдал я свою порцию воспоминаний.
— Я давно поняла, в семье всё самое лучшее почему-то достаётся самым младшим. И зачем только мама вышла замуж ещё раз. И ладно бы стала первой женой, а то ведь только второй. Да ещё и графиней, а не княгиней. Я вот от своей фамилии не откажусь! Как бы меня ни просили!
— Ну, учитывая, что сейчас в мире на одного мужчину приходится, как минимум, две женщины, быть второй женой — это практически нормально, — глубокомысленно заметил я. — Моя мама тоже вышла замуж за уже женатого, правда, у них так ничего и не получилось. Когда мама отказалась рожать ему третьего ребёнка, он с ней развёлся.
— Вот урод! — только и сказала Настя.
— В каком-то смысле его можно понять, ему очень хотелось сына. Его первая жена родила ему трёх дочерей, и моя мама ещё двух, а мальчика так и не было. Я слышал, как моя мама говорила бабушке, что если ему хочется, чтобы кто-то стал для него матерью-героиней, то пусть он такую дуру и найдёт, а у неё уже есть трое детей и даже сын, и с неё достаточно.
— А почему он не усыновил тебя? — спросила удивлённо Настя.
— Мама предлагала ему усыновить меня, но он не захотел. Он вообще как-то ко мне не проникся. Не знаю почему, но на меня он почти не обращал никакого внимания.
Разговор практически иссяк. Мы посидели ещё немного, поговорив о всякой ерунде, а потом бабушка позвала нас пить чай.
Она очень обрадовалась тому, что мы нашли общий язык. Так что теперь, кроме уроков хороших манер с Сашей, мне пришлось ещё и заниматься псимагией со своей новой сестрой. Надо сказать, что Анастасия Михайлова и правда оказалась хорошим учителем, и хотя, временами, мне хотелось её удушить за разные язвительные замечания о моих способностях, мои успехи в освоении псимагии были несомненны.
