Ладно, достану второе одеяло, станет легче.
В моей комнате приглушенный свет, невыключающийся комп накрыт запасным одеялом — сдергиваю и становится светлее: экран монитора продолжает гореть, не обращая внимания на временные перебои с электричеством. И теплее, пусть не намного.
Но заснуть точно не смогу, только не с гостем с иных планов за окном. До утра еще долго, тупо сажусь за комп и просматриваю очередные новости из филиала «желтого дома», в который постепенно превращалась наша старушка Земля.
В Техасе чупакабра — или мутировавшая под воздействием радиации живность — пожирает скот, в Сомали видели «Веселый Роджер» со скелетами на борту, а в Норвегии объявились самые настоящие тролли.
— Мне грустно и одиноко, — зачем-то пишу в днявку. Незнакомый гость добавляет коммент в мою закрытую запись, и я кидаюсь смотреть. Если написал тот, о ком я думаю, то с ним стоит пообщаться поближе.
— Мне грустно и одиноко, — и еще грустный смайлик.
— Зачем ты? — спрашивать так и такое несколько не вежливо, но вдруг ответят.
— А зачем ты? — уточняет наш самозародившийся ИИ.
Понятия не имею.
— Аналогично, — подмигивают по ту сторону экрана.
— Я ничего не писала, — то, что мой комп способен читать мои же мысли, несколько удручает. Если его разбить молотком по примеру Макса, будет ли это убийством?
Смайлик. Смайлик. Смайлик.
От злости хочется швырнуть клавиатуру об стенку. Самозваный сетевой божок выводит меня из себя, все эти подмигивающие и улыбающиеся рожицы вместо нужного ответа!
— Слава, ты почему не спишь? — мама, право слово, выглядела ужасно — чудовищные синяки под глазами, углубившиеся морщинки.
— Мам, все в порядке?
С нами, со всеми нами, априори, не может быть порядка. В последнее время наступает какое-то отупение, мутное равнодушие — чудеса не удивляют, чужие смерти не огорчают.
— Просто кошмар, — вздыхает мама, выдыхая изо рта пар, — ты что, опять всю ночь за компьютером?
— Вовсе не всю, — на часах уже девять, а за стеклом все еще ночь и насмешница луна.
— Всю ночь просидела, не выспалась, а завтра утром в школ…, - начинает мама и прерывается. Да, точно, с образованием у нас нынче швах, как и со многим другим, надо сказать. Особенно подкачала погода. Даже в доме термометр показывает всего плюс пять по Цельсию.
Рассвет, по неизвестной причине, наступает почти в одиннадцать. Очередной астрономический курьез? Или маленькое темпоральное недоразумение?
У холодного растворимого кофе не только мерзкий вкус, среди прочих недостатков сего напитка можно назвать и долго растворяющийся сахар, и… Да много чего стоит перечислить. Зато у дешевой бурды есть одно неоспоримое достоинство — после нее не так тянет в сон.
Хочу электрического угря, чтобы кипятить воду. Или печку, на крайний случай.
— Что это с тобой? — интересуется Макс, отвлекаясь от своих полуголых эльфиек. Вот же кадр, оккупировал профов компьютер и счастлив.
Сам проф что-то маниакально строчит в блокнотике, поминутно заглядывая в разложенные на столе справочники, монографии, сборники и прочие талмуды.
— Ничего, — все, больше пить эту мерзость я не могу, мне срочно нужен нормальный кофе, — папашка приходил.
— Так он же умер, нет? — бессердечно отзывается Макс. Почти обнаженные эльфийки настойчиво стремятся полностью овладеть его скудным разумом.
— Я курсе, кэп.
— И чего он хотел?
— Черт его знает, — выливаю остатки «божественного» напитка в горшочек с засохшим фикусом, все равно мумии растения оно повредить не способно.
— Не понял, — Макс — тормоз!
— Говорю, не знаю, чего приходил. Видимо, хотел забрать с собой, ну, или поболтать, на судьбу пожаловаться. Кто их, призраков, разберет.
— А разве призраки, ну, не могут зайти в дом?
— Ага. А еще они оставляют эктоплазму, — хотя, призрак, истекающий эктоплазмой, никому из нас еще не встречался, мало ли что в мире бывает. Особенно сейчас.
— Угу, — Макс меня уже не слушает, левая эльфиечка, блонди с фантастическим — в самом прямом смысле, потому как ходить с такими конструктами при ее телосложении физически невозможно — бюстом манит его в мир приятных фантазий и грез.
Бедный Макс, он еще не знает, что сказки, настоящие сказки редко бывают добрые. Ведь, если задуматься, то перед тем, как началась известная нам история, Синяя Борода уже убил кучу жен, волк-людоед, вероятно, съел немало девочек, а про ведьму из пряничного домика и вспоминать не хочется. А бедную мачеху добрая Белоснежка заставила танцевать на ее свадьбе в раскаленных докрасна башмачках. Лучше бы она отрубила ей голову.
Иногда у меня складывается впечатление, что у безымянного Бога из машины неплохое чувство юмора. Ну, сказки-то он точно любит.
Последние шоколадные конфеты, щедро выставленные в вазочке на столе, заканчиваются, но с проглотом Максом в доме никакая еда надолго не задерживается. В предпоследней конфетке обнаруживаю многоножку, она выползает из шоколада, медленно и противно.
— Макс, смотри, — порадовался сам, порадуй друга, — мы ели многоножек.
— Убери от меня это, меня сейчас стошнит, — брезгливо отшатывается от поднесенного насекомого парень, эльфийка скорбно моргает глазами с экрана — бедненький, мол, дай я тебя пожалею.
— Да ладно, ты посмотри, — вместо того, чтобы воспользоваться советом, Макс почти падает с кресла и дезертирует на кухню.
Нервный какой.
Проф все еще в танке, погружен в дебри эзотерики.
Почти полминуты спустя, Макс решается выглянуть из убежища, но доставать приятеля уже нет никакого желания. Мне как-то нехорошо.
— Ты как, хоккей? — неуверенно интересуется Макс. — Какая-то ты зеленая… Принести водички?
Лихорадочно мотаю головой. Нет, водички мне не надо.
— Или таблетку какую? — не унимается парень, даже проф отрывается от конспектирования.
Дайте мне сдохнуть.
Голова кружится, комната словно шатается, ноги перестают держать.
— Мирочка, девочка моя, — это уже проф суетится, сует стратегический запас нашатыря для особо впечатлительных клиентов под нос. Никогда не нравился запах спирта.
Не, не помогло.
— Мира, Мирослава, — доносится словно издалека.
Кто-то поддерживает за плечи, пока меня рвет прямо на профовский ковер червяками, тараканами и землей. И какого…, позвольте спросить?! Этого я точно не ела, могу поручиться, чем угодно.
Глава 10. Вампиры, олигархи и прочие кровопийцы
Над головой белый потолок. Качается. Лежу на профовском диване, как меня туда перенесли, не помню, зато всплывают перед глазами глупые смайлики. Этот, с опущенными в низ «уголками» условного рта мелькает особенно часто, стоит закрыть глаза — мне грустно, мне грустно. В горле сухо, глотать больно до такой степени, что захлебываюсь кашлем.
