— Надень, — просит Редженс.
Нацепляю медальон на себя, он нетяжелый, очень приятный. Хотелось бы знать, почему мать Редженса передала его мне? Ничего по этому поводу узнать не успеваю, в комнату вваливается Кейн с двумя бутылками игристого вина.
— Вот, курьер наконец добрался до нас! — восклицает он. — Мышь, завтра пойдешь к этой вашей Маргарете и проведешь допрос с пристрастием. Только на этот раз сама не окосей, и запиши все на диктофон, зря тебе, что ли, игрушку эту подарили? — он имеет в виду планшет, я так думаю.
— Что это? — вдруг спрашивает мой шинард. Он встает и идет прямиком к выходу в техническую шахту.
— Это трубы гудят, — пытаюсь остановить его я.
— А по-моему я слышал какое-то шуршание, — поддерживает Редженса Кейн. Да ладно, какое такое шуршание? Просто я кресло забыла на место поставить, оно перед выходом в шахту стояло, вот Редженс и заметил несоответствие.
Редженс берет у Кейна мультитул, присаживается рядом с экраном технической шахты и отворачивает винты. Снимает экран, а Кейн передает ему фонарик.
— Так-так, и кто же это у нас тут прячется? — Редженс засовывает в шахту руку и достает оттуда Потапа — плюшевого мишку, который некогда принадлежал моему шинарду, и тот велел его выкинуть, но Потапик остался на нелегальных основаниях у меня. Бедняга, у него не было шансов убежать. — А это не тот медведь, которого я велел выбросить в бездну?
Мне ничего не остается, как признать очевидное.
— Надо же, он вернулся из бездны! — восторженно восклицаю я.
— Он еще и в форме, — рассматривает игрушечного медведя Кейн.
— А почему у него звание выше моего? — Редженс указывает на нашивки на форме.
— Так сколько ему пришлось пережить, пока он поднимался из бездны сюда! Мне кажется, он заслуживает старшего офицера!
К моему великому счастью Редженс оставляет Потапа мне, и теперь он на законных основаниях восседает на матрасе в изголовье.
Редженс ложится в постель прямо перед тем, как выключается верхний свет. Нас как одеялом накрывает кромешная тьма. Пора бы и спать, но меня мучает какое-то странное чувство, из-за которого я не перестаю ворочаться с боку на бок, осторожно, чтобы не потревожить Редженса. Причем само это чувство нельзя назвать неприятным. Может быть, что-то вроде легкой щекотки. Размышляю, что бы это могло быть. Вряд ли меня так уж взбудоражила сцена из книги, хотя она, возможно, тоже здесь при чем.
Я ложусь на правый бок и вдыхаю воздух. Точно, это все Редженс! В темноте я чувствую только его запах. Это он. Не запах мыла, которым он пользовался в душе, а какой-то другой.
— Может, заснешь уже? — ворчит на меня Редженс. Он протягивает ко мне руки и переворачивает, как оладушек на сковородке.
Неожиданно приятные прикосновения. Все, больше не читаю на ночь таких книг!
Наконец-то завтра. Иду в контору к концу их рабочего дня, тащу большой пакет, в котором позвякивают бутылки, которые приволок мне Кейн. Чувствую себя неуютно. Прежде чем зайти внутрь, созваниваюсь с Лексом, чтобы убедиться, что он уже вернулся с последней заявки.
Когда мы с другом вместе поднимаемся наверх, Маргарета все так же сидит в своем кабинетике за столом, стуча ручкой по раскрытому перед ней блокноту. На этот раз на ней новый парик из длинных прямых светлых волос с челкой и серая шифоновая блузка.
— Рабочее время закончилось, ты можешь быть свободен, — не глядя на нас говорит она.
— Хорошо, потому что Вета принесла тебе ответное угощение, — Лекс демонстрирует одну из принесенных мной бутылок, — и я бы хотел присоединиться к его поглощению, если ты не против.
Маргарета смотрит на нас, задумчиво закусив губу.
— Ну, не стоит, — с сомнением проговаривает она. — Два дня подряд, это было бы неразумно…
Я с ней не могу не согласиться, один вид темного стекла бутылки вызывает у меня тошноту, но дело есть дело.
— Просто завтра в конторе выходной, — продолжает Лекс. — И занятий тоже завтра ни у кого из нас нет. А шинард Веты как раз притащил из подземелий целый ящик вот этого. — Он щелкает ногтем по бутылке, и я еле сдерживаю рвотный позыв. Полагая, что мое позеленевшее лицо не поспособствует переговорам, как можно непринужденнее отворачиваюсь к полкам с книгами.
— Иномирское, значит? — заинтересованно облизывает губы Маргарета. — Твой шинард состоит в гильдии искателей, да? — спрашивает она меня. — А то я тут пытаюсь восстановить вчерашние записи нашего разговора и тут неразборчиво… — Женщина тыкает в одну из своих записей, и делает пометку рядом, аккуратно держа ручку своими пальцами с длиннющими загибающимися ногтями. Я с такими даже поднять ручку со стола не смогла бы, так что взираю на эту операцию с благоговейным трепетом. — Меня не приглючило вчера?
— Нет, — отвечает Лекс вместо меня. — И я, кстати, тоже готов поделиться парочкой историй. Спрашивай, что хочешь. Я прямо открытая книга. Никем не написанная еще.
— Ладно, уговорил, — Маргарета устало машет на него рукой и недовольно кривит губы, но через полчаса уже пьяненько улыбается во всю ширь, с нежностью глядя на моего друга. Я с наверняка таким же обалделым видом наблюдаю устроенный Лексом спектакль одного актера, напрочь забыв о его настоящей цели. Даже машинально опустошаю налитый мне доверху бокал вина. Истории, которые Лекс рассказывает, вроде как из собственной жизни, я лично слышу впервые, так что дивлюсь, как это я могла столько пропустить. Но если он выдумывает их на ходу, я просто рукоплещу его смелой фантазии. И все же когда дело доходит до погони с перестрелкой, давлюсь последним глотком вина и решительно поднимаюсь из кресла.
— Можно я посмотрю твои книги? — вставляю я вопрос между сценами экшена и продолжением любовной линии.
— Конечно! — Маргарета нетерпеливо машет в сторону яркого стеллажа с рядами книг, судя по корешкам, явно из одной серии.
Так, верхний ряд — это книги за авторством Маргареты. Они стоят очень плотненько. Начинаю доставать одну за другой, открываю на закладках и нюхаю. У каждой свой запах, хотя некоторые похожи, приторные ароматы, но вроде тот монстр, что попался нам в соседней комнате, пах как-то иначе. Хотя после десятка закладок мой нюх теряет остроту. Делаю паузу, отвлекаясь на Лекса. О, нет, кажется, по ходу повествования его расстреляли!
Перевожу взгляд на Маргарету, она с мудрым видом подхихикивает рассказчику, понимающе кивая головой. Блокнот с ручкой отложены далеко в сторону — очевидно, она уже давно осознает, что Лекс толкает ей какую-то дичь, но ничего против не имеет, спокойно смакуя вино из высокого бокала под аккомпанемент его голоса. Просто идиллия.
Вернувшись к книгам, в следующей же обнаруживаю закладку со знакомым запахом. Конечно же, я могу ошибаться, так что некоторое время стою в растерянности, не уверенная ни в чем.
— Как странно, — говорю я слабым голосом, но Лекс тут же прерывает свой монолог, — запах у этой закладки точно такой же как у того монстра, которого мы встретили в комнате за железной дверью.
— Интересно! — подхватывает друг, — как же так могло получиться?
Мы оба заинтересованно смотрим на Маргарету, так что она вынуждена, что-то сказать по этому поводу.
— Ну да, — говорит женщина, покачивая ногой в босоножке на невысоком каблуке-рюмке, — я душу закладки своими духами. Я обожаю хороший парфюм и несколько разных пузырьков храню прямо в канторе. Так что нет ничего удивительного, — произносит она задумчиво. — Должно быть, ваш этот монстр добрался до них, монстры подземелий бывают очень любопытными, вы знаете? Они же очень разные, некоторые довольно разумны и вполне могут догадаться, как отвинтить крышечку.
— Но он ведь не мог выйти за металлическую дверь, верно? Вы держите ее все время запертой? — уточняет Лекс. — Значит, эти духи должны были находиться в кабинете Енеки?
— Так он водит туда своих подруг! — быстро поясняет Маргарета. — Возможно, он разрешил кому-то из них попользоваться моими духами, а она и оставила их в его комнате. Я духи конечно обожаю, — Маргарета экспрессивно кладет руку на сердце, — но как маньячка не слежу за их перемещениями.
