Она заметила меня. Сложила бархатные крылья и низринулась в пропасть.
Я вздрогнул. Она так быстро падала, что я испугался. Время растянулось, мучая неопределенностью. Алебастровая фигура сияла в голубой оправе небосклона, летя к грешной земле. Я стиснул кулаки и вскочил. Не могу помочь или остановить затянувшийся спуск. А она будто нарочно изводит меня раздражающим бессилием, падая в бездну. Почти у самых острых скал она расправила пушистые крылья. Замахала и зависла передо мной.
– Зачем ты пришел? – спросил нежный голос. – Тебе нельзя находиться здесь!
Заготовленная речь выскочила из головы. Я пытался найти причину и не мог.
– Ты нарушаешь законы мироздания! – зашептала она. – Тебе нельзя здесь оставаться, иначе все закончится ужасно!
Я кивнул. Трудно говорить. Как вообще сделать то, зачем пришел. Это чудовищно.
– Почему же ты не уходишь? Беги!
Я отступил на шаг. От нее расходилось столь искреннее беспокойство, что сопротивляться с каждым мгновением становилось тяжелее.
– Ты все испортишь. Я подчиняюсь высшей воле. Смысл моего существования в любви и помощи. Нет никаких различий между добром и злом. Светом и тьмой. Любое сердце должно биться! Не могу иначе! Только спасать! Только верить! Только любить!
Я попятился. Цветы под ногами скрипели и рассыпались оранжевыми льдинками.
– Не могу иначе! Ты ничего не изменишь! Спасайся! Уходи, пока можешь!
Небосклон темнел, насыщаясь металлическим блеском. Вдалеке сверкали ослепительные вспышки молний. Морозный воздух наполнялся особенным запахом приближающейся грозы.
В ее глазах появились неподдельные слезы.
– Беги! – просила она. – Ты должен оставить меня.
Я почти сдался. Так трудно сопротивляться непритворному порыву. Ноги сами повернулись.
– Во имя любви!
Я остановился. Истинная любовь ждет меня на светлой стороне. Ради нее стоит пройти испытание и вернуться.
Ангел умоляюще уставилась на меня большими нежными глазами.
Я расставил руки, будто упираясь в невидимую твердь.
– Ненавижу тебя!
В крик я вложил всю боль, все страдания, через которые прошел на темной стороне. Каждое жуткое мгновение в проклятом городе вырвалось изо рта и вонзилось в белоснежную фигуру.
В ее глазах застыло удивление. Взгляд поник, а плечи опустились. Крылья распластались по земле, накрыв оранжевые лилии.
Небо стало черным, как провал в преисподнюю.
Я сдавил пальцы так, что захрустели суставы.
– Ненавижу тебя! – повторил я, и она упала на колени.
Слезы капали на цветы, застывая ледяными ручейками.
Я сделал шаг. Моя любимая девушка стоит того, чтобы за нее бороться. Надо победить и вернуться на светлую сторону.
Подойдя ближе, я навис над сжавшимся ангелом и закричал что было сил:
– Ненавижу!
Она дернулась, точно от удара, и выбросила вперед ладонь. Ледяные пальцы порвали куртку, рассекли кожу и, не дотянувшись до сердца, замерли. Белоснежная рука хрустнула и рассыпалась миллионом блестящих осколков. Ангел не может жить без любви. Она боготворит человека, которого выбирает с рождения. Приглядывает и оберегает всю жизнь. Она холодна и почти бессмертна, уничтожить ее способна лишь ненависть того, кому она отдала свою любовь.
Зажав рану, я смотрел, как ветер уносит крошечные обломки моего первого уничтоженного ангела-хранителя, но думал только о той, что ждала на светлой стороне. Надо завершить начатое. Вытащив из кармана серебряную табакерку, я открыл крышку. Вихрь подхватил прозрачные крупицы и, смешав с ангельской пылью, понес в снежную долину.
– Лети скорей, в снег и пургу. Бери быстрей, крути дугу. Открой тайник, чтоб сил собрать. Чтоб никому не умирать. Расти до неба из земли, покуда мощь не обрели. А как накопишь волшебство, в земную ось бросай его.
Из ледяной корки, разломав наст, вырос прозрачный кристалл. Темный снизу и почти прозрачный сверху…
Раздавшийся крик заставил меня вздрогнуть. Я скривился. Резко заложило левое ухо. Предупреждение от помощника. Он всегда сообщал о скором появлении. Даже не знаю, как лучше, чтобы он прибывал неожиданно или терпеть постоянные мигрени.
Я собрался. От того, смогу ли его уговорить, зависела моя жизнь.
В узких стеклах, на фоне ночи играли отражения раскаленных искр камина. Зачем нужны окна, если за ними вечная тьма?
Артур появился среди зала и, раздавив сапогами осколки бокалов, бесцеремонно плюхнулся в кресло напротив. Его черные глаза намертво вцепились в меня.
– Что происходит? – медленно спросил он.
Я непонимающе пожал плечами.
– Мне притащили твой рюкзак!
Продолжая смирно сидеть, я лишь поднял бровь.
Помощник склонился над столом, его спокойное масленое лицо побагровело.
– Пуст! – взревел он. – Из него высосали все чары!
Я задумчиво кивнул.
– Издеваешься? – заорал Артур. – Что ты от меня скрываешь?
– У меня никогда не было дома, – тихо заметил я и обвел зал рукой. – От фамильного гнезда меня до сих пор пробирает озноб.
– Что ты несешь? – удивился колдун.
– Не сердись, – попросил я. – Сейчас все объясню.
– Что же, давай, – согласился он и откинулся к спинке.
– Я никогда не был князем и родился в подворотне, как обычный человек. Хочу жить с любимой и растить детей. Я обрел свою любовь на светлой стороне.
Артур покосился на потухшую свечу, будто сомневаясь в удачности прошедшего ритуала.
– Но это невозможно! – потрясенно сказал он. – Темный никогда не будет со светлой!
– Знаю, – кротко откликнулся я. – Мы одинаковые, но под солнцем жизнь не такая, как во тьме. Поэтому я поверил в мечту и решил изменить мир!
Колдун скривился:
– Какие глупости, тебе не восемнадцать!
– Обещай, что дашь мне договорить.
Он непринужденно махнул рукой.
– После возвращения на темную сторону хватало времени на раздумья. Я понял, что если не сотворю невозможное, больше никогда не увижу свою любимую, и стал искать выход. Нам объясняли, что «ангелы эфемерные создания, состоящие из чистой магической энергии, сотворены из высших заклятий, но их устройство сравнимо с любыми чарами, у них нет постоянной телесной оболочки, они обретают форму, лишь когда собираются вместе для поднебесных танцев», и я понял. Перерыл библиотеку храма, тратя жалкие крупицы свободного времени на чтение, и нашел. Древние легенды гласили, что ангелы заставляли землю вертеться, водя хороводы вокруг оси. Ночь сменялась днем, и всем хватало света и тепла, пока чародеи не нарушили привычный ход вещей. Мир остановился, и половину накрыла тьма.
– Ересь! – неуверенно высказался Артур.
– Я решил вернуть былые времена.
Колдун вскочил, удивленно смотря на меня.
– Ты обещал.
– Тебя надо сгноить в остроге! – завопил он. – Я отправляюсь к святейшеству! Он умеет вышибать опасный вздор из голов…
– Утихомирься! Девчонка раскопала про небесную соль. Она знает, что это ты достал ее и принес мне.
– Это было двадцать лет назад!
– Неважно. На темной стороне небесная соль противозаконна. Мы не создаем, только разрушаем, – отрезал я.
– Ты во всем виноват. Вам, высокородным богатеям, все сходит с рук!
Наклонившись, я распахнул лежащий на столе потертый фолиант.
– Здесь дарственная, – сообщил я, – все, что у меня есть, отдаю тебе. Ты всегда был истинным князем, настоящим, не таким, как я, и ты станешь им на самом деле.
Артур остановился, с вожделением взглянув на украшенную магическими печатями бумагу.
– Но все изменится… – неуверенно начал он.
– Кроме золота и положения, – перебил я.
Колдун не мог оторвать взгляд от дарственной. Отказаться от мечты невозможно, особенно когда она уже в твоих руках.
– Мы ничего не изменим, – прошептал я. – Заклятье сработает с минуты на минуту.
Он, продолжая буравить меня недоверчивым взглядом, сел:
– Объясни!
– Не убивая ангелов, я только брал их силы… – продолжил я.
– Ты разыгрываешь меня! – с кривой ухмылкой вскрикнул Артур.
