руках Таная было не копье, а прорезной бродекс длиною в рост своего владельца, то есть – два с лишним метра.
Затрещали статические разряды и клочок пространства за спинами золотых воинов вздыбился радужными вспышками ионизированного воздуха. Вся влага в том месте сразу испарилась и сквозь белесые полупрозрачные клубы проступили очертания Ивана. А через секунду по ушам ударил запоздалый хлопок вытесненной материи.
Маг обернулся, шагнул к Карну и протянул руки к Зеркалу Теней, в которое тот вцепился мертвой хваткой. Парень уловил направленный мыслеобраз, встрепенулся и с трудом разжал пальцы, будто сведенные конвульсией. Едва татуированные руки коснулись Зеркала, Брат Вюрда зашевелил губами, бросив несколько коротких слов, который никто не смог разобрать. Артефакт низко загудел и растаял в воздухе.
Иван сделал движение, будто стряхнул воду с ладоней, затем развернулся к наступающим порождениям Лимба. Он что-то выкрикнул, но звука его слов вновь никто не расслышал. Маг взмахнул руками и в них материализовались два узких длинных клинка, испещренные рунической вязью. Строки рун полнились контрастным золотым свечением, а сами клинки источали в пространство легкую фиолетовую дымку.
– Мы не успеем отступить, – холодно произнес Брат Вюрда, занимая позицию на фланге полукольца воинов Таная. – Но подкрепление из Аркаима уже в пути. Нам нужно продержаться совсем немного.
Мгновение он молчал, вглядываясь в наступающих врагов, а потом резко обернулся, его взгляд вспорол пространство кривым сабельным ударом, скользнув с Зака к Мидасу и остановившись на Карне.
– Я рад, что вам удалось, – в голосе по-прежнему звучала сталь, но было там что-то еще. Карну показалось – гордость за них, Мидас уловил нотки облегчения, а Заку почудилось, будто это была надежда.
Иван хотел добавить «это был лучший из прожитых мной вариантов», но не стал захламлять головы воинов лишними вопросами. Их и так было много – этих вопросов.
Почему он собирается драться с порождениями Лимба оружием, а не магией? Если он сумел сюда телепортироваться, почему не может телепортировать их небольшой отряд в город или просто подальше, выиграв хоть немного времени? Куда он дел Зеркало Теней? Но главное – что здесь вообще произошло и как Заку удалось пересилить древние чары, которые едва не уничтожили его личность?..
Но уши уже полнились яростным стрекотом мантикор и ревом гончих, а значит – время слов закончилось. Меж древесных стволов мелькали черными тенями проворные химеры, а над сочными кронами взмывали серые молнии крылатых трикветров. Разноголосая волна монстров с изнанки реальности, вооруженная ядовитыми когтями, желтыми клыками, хвостовыми иглами и смертоносными клювами, неумолимо катилась к ним и до столкновения оставались считанные секунды.
– Круг! – проревел Иван и фланги Золотого Крыла сомкнулись, оставив пространство, достаточное для того, чтобы в него втиснулись еще два воина. Эти места заняли Мидас, обнаживший клинок Стража рассвета, и Зак, который где-то нашел новый щит. Карн остался в центре построения и раскинул руки в стороны, подняв невидящие глаза к голубому небу, из которого нескончаемым потоком хлестали струи колдовского дождя.
Забавно, подумал он, ведь именно так начинался их путь в этом временном витке. С дождя. Сейчас тоже шел дождь, точно такой же. Но мир уже изменился. И дальше все будет по-другому. Тогда их встретил дождь и разбитое сердце. Сейчас будет просто дождь, Карн поклялся себе в этом.
И каждый из них – Иван, Мидас, Зак, Танай и еще одиннадцать золотых воинов – поклялись себе в том же. И все они сдержали свои клятвы. Вот только пережили тот бой не все.
Они бились, как одержимые. Собственно, у них не было другого выбора – Разрыв выбрасывал в Ра сотни и сотни чудовищ и все они черным шквалом накатывали на горстку бойцов, которые никак не желали умирать.
Карн не мог припомнить более ожесточенной битвы, даже под стенами Гелиополиса было иначе. Возможно, так лишь казалось, ведь в сражении за Город Света он был на стороне атакующих, а здесь – держал оборону. И с каждым мгновением эта оборона становилась все менее устойчивой, но отступать им было некуда.
Он застыл на коленях внутри оборонительного круга и контролировал сразу девять порождений Лимба. Мог и больше – чувствовал в себе достаточно сил, но их стоило приберечь для критической ситуации, которая могла наступить буквально в любой момент.
Справа две химеры, опутанные его ментальными тенетами, рвали в клочья своих товарищей. По воле «кукловода» одно из хищных тел, покрытых жестким черным хитином, взмыло в воздух и продолговатая пасть с тремя рядами мелких треугольных зубов впилась в горло пролетавшей мимо гарпии. Крылатый монстр задергался в конвульсиях, неистово клекоча. Химера увлекла гарпию на землю, где со смачным хрустом раздавила ей шею, отделив голову от тела.
В следующую секунду не успевшее вдоволь попировать чудовище было поднято на клыки гончей, и Карн тут же переключился на нее. Гончая мотнула уродливой головой, сбрасывая мертвую ношу с клыков и разбрызгивая вокруг смолянистую кровь сраженного врага. Затем развернулась, в боевом неистовстве ударила передними лапами по земле и рванулась вперед, описывая полукруг вдоль северной части оборонительного кольца. Она сминала все, что попадалось ей на пути, не чувствуя боли, не ощущая усталости.
Одновременно на левом фланге Карн контролировал трикветр гарпий. Под его руководством они атаковали точечно – пикировали на отбившихся одиноких врагов, поднимали их в воздух, разрывали на части. Затем описывали пару кругов, регенерируя повреждения, и снова бросались в бой. Они держались дольше остальных – почти с самого начала сражения.
Но интереснее всего было контролировать мантикор – Карн подавил их волю несколько мгновений назад и четыре полульва-полупаука уже унесли жизни дюжины преданных братьев. У них было два неоспоримых преимущества – они могли высоко прыгать, почти летать, и у них были хвосты с жалами, что пробивали любую броню и в считанные мгновения выжигали жертву своим смертоносным ядом. Контролируя их, Карн фактически играл в шашки, перепрыгивая врагов, заходя им в тыл и во фланги. Это было сложно, но увлекало.
Для экономии сил он снизил чувствительность ментального радара и уменьшил его радиус до двадцати метров. Ему не нужно было думать о подкреплении – если оно окажется поблизости, Иван все равно заметит это раньше. Если же аркаимские воины, что спешат им на помощь, сами увязнут в бою и не успеют – это уже будет не важно.
Невеселые мысли в тот миг боевого безумия посетили не только Карна. Мидас, бившийся между неизвестным
