подобострастном поклоне.
— Эти стены навевают на меня сон. Как здесь вообще можно находиться больше часа? Да еще и работать.
— Идем, Астид, надо успеть в банк.
В Маверранумском банке, в противоположность Казначейству, было не протолкнуться. Но Гилэстэл шепнул распорядителю зала несколько слов, и их с услужливой поспешностью провели в приватную комнату. Туда же через несколько минут явился управляющий — серьёзный эльф в тёмном камзоле с золотой эмблемой банка на лацкане.
— Рад приветствовать вас, Ваша светлость, — низко поклонился управляющий, уже оповещённый о том, кто перед ним. — Чем могу служить?
— Я хочу знать, какая сумма находится на счёте, открытом на моё имя. Это первое. И второе — мне нужно произвести оплату по этой сделке.
Князь подал эльфу свиток. Тот взял его двумя пальцами, снова поклонился и вышел. Астид, удобно устроившись на мягком диване, взглянул на князя.
— У вас есть счёт в королевском банке?
— Да, как выяснилось. Дядюшка об этом позаботился.
Астид неопределённо хмыкнул. Вскоре вернулся управляющий и с вежливой улыбкой вручил Гилэстэлу два свитка.
— Сделка оплачена с вашего счёта, Ваша светлость. Купчая подтверждена мной лично.
— Благодарю, господин управляющий.
Переступив порог банка, Гилэстэл развернул свиток, в котором содержались сведения о его счёте и коротко рассмеялся.
— Люблю получать приятные сюрпризы. А ещё больше люблю их преподносить.
— Вы об этом? — Астид кивнул на второй свиток в руке Гилэсэтл. — Что там?
— Скоро узнаешь.
Они вернулись в гостиницу уже в сумерках. Иннегард, измаявшись от безделья в гостиничном номере, соизволил взять в руки книгу, добравшись аж до девятнадцатой страницы.
— Наконец-то, — отложил он том и поднялся с помятой постели навстречу князю и Астиду. — Есть охота, а одному мне кусок в горло не лезет.
Втроём спустились в зал. Оствуд накрыл для них стол в уголке, отделённом от основного зала плотными портьерами. Служанка, хитро поглядывая на Иннегарда, принесла запеченного в сметане карпа с гарниром из мелких маринованных луковиц и тушёных овощей, кувшин яблочного взвара и целый поднос крендельков с маком.
— Лютенка, ну что ты, — поймал её за подол Иннегард, — На что нам дитячье пойло? Винца, Лютя, винца принеси.
— Уж несу, илан, — потупив глаза, закусила губу служанка, и, вытянув подол из пальцев метиса, убежала на кухню.
— Неужели и до неё добрался? — усмехнулся Астид, подмигнув Иннегарду.
— Нужна больно, — хмыкнул тот. — Не моего интереса экземпляр. С виду мила, а поутру на неё без слёз не взглянешь.
Астид, вспомнив служанку из замка Хонгескъё, согласно мыкнул. Занавес колыхнулся, и к сидящим за столом присоединился Ригестайн — уставший, но довольный. Насытившись, полуэльфы поднялись из-за стола.
— Астид, задержись — остановил полукровку князь. И приказал убирающей со стола девушке. — Позови Оствуда.
Ожидая трактирщика, Гилэстэл выложил на стол свиток с печатью Казначейства. Астид, не решаясь тревожить князя расспросами, синтересом ждал развязки.
Появился Оствуд, и, поклонившись, устремил на князя вопросительный взгляд.
— Всё ли хорошо, Ваша светлость? По нраву ли кушанья? Не надобно ли ещё чего?
— Спасибо, Оствуд. Всё хорошо, — пристально глядя на толстячка, вымолвил Гилэстэл.
— Ну, добро, — нерешительно заулыбался трактирщик.
А князь медлил, постукивая по столу пальцами и словно что-то решая.
— У меня для тебя кое-что есть, Оствуд.
Гилэстэл подвинул трактирщику свиток.
— Что это?
— Купчая на «Королевского виночерпия».
У Оствуда подкосились колени. Тихо охнув, он бессильно опустился на скамью, не в силах удержаться на ногах в присутствии Его светлости. Подняв бледное лицо, трактирщик с явственным зубовным стуком пробормотал:
— Да как же… Кто купил?
Князь настойчиво сунул свиток в руки Оствуда. Бумага прыгала и дрожала в пальцах трактирщика, когда он, поминутно протирая глаза, читал ровные строчки. И неожиданно заплакал, сжав правой рукой бумагу, а левой размазывая по круглому лицу слезы.
— Ваша светлость… хы-ыхх… Князь… Да как же… О-ох-х… хых… Я… Вы…
Онвдруг выронил свиток, сполз со скамьи, обхватил ноги Гилэстэла, и принялся возить лбом по его сапогам.
— Ваша светлость! Благодетель мой! До скончания века моего вам благодарен буду! И детям накажу! И внукам, и правнукам! Ваша светлость! Господин мой! Я ваш верный пес! Я ваш раб покорный навек!
Князь мигнул Астиду, и полукровка, наклонившись, оторвал трактирщика от высочайших сапог и усадил его на скамью. Подобрал свиток, и, аккуратно свернув, сунул его в руки Оствуда. А тот все тянулся к князю, не отрывая от него ошалевших слезящихся глаз. Гилэстэл чуть улыбнулся.
— Береги эту бумагу, Оствуд. И учти — мне не нужны рабы и псы. Мне нужны друзья.
Трактирщик истово закивал головой, прижимая к груди купчую на «Королевского виночерпия», где в графе «владелец» значилось его имя.
— Я понял, Ваша светлость. Я понял.
— Хорошо. А теперь взгляни сюда.
Гилэстэл протянул Оствуду лист бумаги с наброском рисунка — солнце, поднимающееся из-за трех зубчатых башен.
— Запомни хорошо это изображение. Тому, кто покажет его тебе, оказывай прием, как мне самому.
— Да, да, — внимательно рассмотрев набросок, затряс головой Оствуд. — Не сомневайтесь, Ваша светлость. Всё запомню. Всё сделаю по вашему слову.
Подгоняемые предосенними ветрами, в небе над столицей поползли низкие тучи, напоминающие о приближающихся холодах. Город наполнился съезжающимися на ярмарки селянами.
Из столицы выезжали втроём — Гилэстэл, Астид и Иннегард. Ригестайн выпросил у князя позволения остаться до зимы в пестуемом им приюте, болея душой за каждый гвоздь, за каждый кирпич, за каждый уголок сада. И за каждого из нынешних и будущих обитателей дома, в котором арку над камином в столовой теперь венчал сотворённый князем герб.
В обратный путь пустились, обременённые подводой с грузом. Везли три клетки с голубями королевской почты, двадцать четыре рулона различной ткани, восемь тюков бумаги, специи и приправы, заказанные норхетским кухмейстером и сундук с барахлом Иннегарда. Банные девушки, провожая красавчика, обронили не одну слезу.
Сам Иннегард казался растерянным и нервным, словно опасаясь предстоящего путешествия. Астид, глядя как метис то проверяет и без того надёжно затянутые ремни на поклаже, то одергивает дорожную куртку, отчасти понимал его состояние. Когда-то давно Астид так же пустился в путь, не зная, куда он приведёт. Но сейчас полукровка был рад предстоящей дороге, ведь каждый шаг приближал к дому.
К удивлению Астида, Гилэстэл оставил их на полпути к Вестрогу, где дожидался корабль.
— Есть намерение нанести визит вежливости Мариеллониесам, — пояснил князь. — Король обмолвился, что у Эарнила прекрасная коллекция жемчуга. Хочу взглянуть.
Но Астид прекрасно понял, какая именно жемчужина интересует князя.
— Надолго ли? — спросил полукровка.
— Пары дней будет достаточно. Заберёте меня из Олломара, — ответил Гилэстэл и умчался налегке по
