ли недовольство… Хотя, один фиг.
- Они могут злиться, сколько им влезет, - фыркнула Лида. – Кладбище наше, и мы имеем право находиться здесь. Во что нам одеваться, тоже не им решать. Так что аривидерчи!
- Добрый день, леди…
Боже, что это?! Кто-то разлил мед?
Мы медленно повернули головы и встретились с самыми темными глазами во всем мире. Они были настолько черными, что даже зрачок потерялся в их жуткой глубине. Как Карлос де ла Серда смог так бесшумно подойти к нам?
- Разрешите представиться, - он слегка поклонился. – Карлос де ла Серда.
- Леди Гвиневера Гилмор, а это моя сестра Гвендолин, - услышала я внезапно охрипший голос Варежкиной.
- Именно так я и подумал, увидев вас на фоне архангела Гавриила, - гранд поднял глаза на статую. – Город гудит. Ваши имена у каждого на устах.
- Я думала, это просто плачущий ангел, - я тоже посмотрела на статую и только сейчас поняла, что он не плачет, а просто склонил голову. В его руке был зажат рог.
- Архангел Гавриил означает победу над злом и страданием, указывая на то, что умерший прожил добродетельную жизнь и будет воскрешен в Судный день, - бархатный баритон Карлоса, казалось, проникал в самую душу. Господь наделил его воистину шикарным голосом. – Я подошел, чтобы выразить свое сожаление по поводу вашего вынужденного заточения на этом острове.
Я ощутила приятный аромат, исходящий от него. Нечто восточное, тревожащее своей горячей сладостью. В нем был и кедр, и бергамот, и пряный сандал. Но сквозь них яростно пробивался мускус, царапая ноздри кошачьими коготками.
«…Дивная ночь манит негой и лаской. Вновь отворила уста Шахразада.
Внемлет султан.
Начинается сказка...».
Именно эти строки пришли мне на ум рядом с этим мужчиной.
- Не стоит сожалеть. Это не заточение, а свобода, - ответила я и заметила, что заинтересованность в его взгляде стала еще сильнее.
- Даже так? – Карлос де ла Серда пристально рассматривал нас прищуренными глазами. – Очень интересно слышать это от молодых леди, которые обычно обожают внимание, балы и модные вечера, на которые так щедро наше общество.
- Это не столь важно для нас. Можно прожить и без этих давно приевшихся мероприятий, - вставила свои «пять копеек» Варежкина. – Они все однотипны и неинтересны. Вызывают скуку.
- Возможно, вы просто не бывали на действительно интересных вечерах? – его взгляд скользнул в ее прикрытое кружевом декольте.
- Вряд ли… - она передернула плечами.
- Мне бы хотелось изменить ваше мнение. Я приглашаю вас стать моими гостьями в следующую субботу, - сказал гранд. И я еле сдержалась от радостного вопля. Он клюнул! Клюнул!
- Вашими гостьями? – Варежкина приподняла брови. – Вы разве забыли, что нас сослали на маяк, подальше от общества?
- Я не следую за обществом. Живу и действую, как хочется именно мне, - немного надменно произнес Карлос. – Поэтому я так интересен для него. Если ты не можешь быть свободным, то с жадностью следишь за тем, кто пользуется этой свободой сполна.
- Ваши дочери так же свободны, как и вы? – в своей язвительной манере поинтересовалась Варежкина. – Или это другое?
- Вы хотите уличить меня в лицемерии? – тихо засмеялся он. – Мои дочери свободны в той мере, которая позволительна девицам их возраста и положения. Я не тиран и не пытаюсь навязать им дурацкие правила, от которых один вред. Итак, могу ли я рассчитывать на ваше появление в моем доме в предстоящую субботу?
- Мы принимаем ваше приглашение, - ответила я, обратив внимание на странный перстень на его безымянном пальце. Это был рубин, оплетенный клубком змей.
- Я просто уверен, что вам понравится. Жду вас к семи часам вечера. А теперь я вынужден покинуть вас. Похоже, прощание с покойным подходит к концу, – Карлос поцеловал нам руки и, поклонившись, вернулся к остальным аристократам.
- Мы идем на вечеринку к загадочному гранду! - радостно прошептала Лида. – Я хочу станцевать! Но, увы, для этого место неподходящее!
- Рано радоваться. Неизвестно, что нас ждет на этой вечеринке, - я постаралась немного остудить ее пыл. – Представь реакцию «обчества». Скандал.
- И что? А ты думаешь, зачем они все посещают все эти вечера у де ла Серды? Ради скандала! – хмыкнула Варежкина. – Очень уж непростой мужик…
- Ты ведь говорила, что ничего особенного! – возмущенно напомнила я ей. – Что Карлос «накидал на себя таинственности»!
- Ну че сказать… Накидал умело… - она приподняла вуаль и широко улыбнулась. – Он как этот… Что сквозь Великую Китайскую стену проходил!
- Копперфильд, что ли? – я насмешливо покосилась на нее. – Он-то каким боком?
- Ну-у-у… симпатичный тоже… и таинственный… - Лида закусила губу. – Я помню, от телевизора не отлипала, когда он фокусы свои показывал.
- Не знаю, не знаю… Мне никогда не нравился этот аферист с начесом на голове, - фыркнула я. – Такое себе.
- Ты бы ему тоже не понравилась! – обиделась Варежкина на такое пренебрежительное отношение к шастающему через Китайскую стену Дэвиду. – Не Клаудиа Шиффер, чай!
Мы замолчали, глядя вслед людям, тянущимся темной лентой к воротам. А потом одарили друг друга злыми взглядами.
* * *
- Что случилось с сестрами Гилмор? – Веллингтон не мог прийти в себя после того, что увидел на кладбище. Они с Бекингемом ехали в одном экипаже, вальяжно развалившись на широких бархатных сиденьях. – Я даже сначала не поверил, что это они!
- Да уж… Они снова заставили общество заговорить о себе! И это притом, что еще не отшумела история с платой за похоронные услуги! – маркиз покачал головой и засмеялся. – Сумасшедшие девицы!
- Ты видел, как они вырядились? Это невероятно! Леди Смерть! – Гарольд раздраженно швырнул перчатки на сидение.
- Но что ни скажи, выглядели сестрицы эффектно. Гвендолин стала такой взрослой… - задумчиво произнес Захария. – Оказывается, у нее есть грудь. Я это заметил еще в тот день, когда мы нанесли визит в маяк. А еще я заметил, что ими заинтересовался Карлос де ла Серда. Они долго разговаривали, а потом гранд приложился к ручкам наших сестриц.
- Что ты хочешь сказать? – герцог нахмурился. – Думаешь, гранд заинтересовался одной из сестер как женщиной?
- Почему нет? Если ты
