Ознакомительная версия.
Я подношу кубок к губам и выпиваю до дна.
Вино жизни, вино земли…
Браслет скользит на запястье, закрывая рану — и словно впивается в него. Теперь уже не снять. Никогда.
А корона…
Те ритуалы, которые придумали холопы Светлого Святого — они только ритуалы. Глупые, красивые… и смысла в них не больше, чем в вычесывании крыс. Смешные люди…
Струна замолкает, и я понимаю, что мне пора уходить. Темнота подползает к ногам, обвивается вокруг них громадной змеей… я наклоняюсь, пальцы скользят по прохладной гладкой чешуе.
Душа дворца?
И неудивительно. Кем она еще может быть в такой обстановке? Только ядовитой гадиной.
Но теперь мы с ней связаны. Моя сила питает ее, она защищает меня. Высшая некромантия и магия крови. И не надо говорить, что ничего хорошего из темных ритуалов не выходит. Ножом тоже можно и колбасу резать — и человека.
Все от нас зависит.
Когда я возвращаюсь обратно, все так же спят. Я падаю в кровать и расслабляюсь.
Попробовать поспать?
Надо… завтра тяжелый день, как и любой в этом гадюшнике.
Вот тогда я и влип в это дело с короной. Именно тогда, а не позднее, как напишут летописцы. Все было решено — и судьба выбрала себе русло, рванувшись в него стремительным потоком. Я по — прежнему мог уйти, умереть, жениться, развестись… да что угодно. Но это что угодно я уже делал, будучи королем Раденора.
Истинным королем.
Такие вот игрушки для взрослых мальчиков.
* * *
Томми так ничего и не заметил. А я встал слишком рано. Это мы в деревне встаем с рассветом, ложимся с закатом, а в королевском дворце такое не принято. Раньше одиннадцатого колокола Рудольф и глаз не открывал никогда. И что мне оставалось?
Да пойти побродить по дворцу. Авось, где накормят?
Том звал с собой в город, но я отказался. Успею еще. Пока же мне просто хотелось побыть одному — и подумать о вчерашней ночи. Не сон ли?
Но браслет из черненого серебра холодил кожу и снять его можно было только вместе с рукой.
Не сон.
Королевский дворец произвел на меня двойственное впечатление. С одной стороны — красиво. Всюду роскошь в понимании дядюшки Рудольфа. То есть много золота, драгоценных камней, оружия на стенках, портретов грозного государя, который чего‑то там героически побеждал. Интересно — что или кого? А, вот, понятно. На каждой картине король был на переднем плане, а за ним виднелись трибуны с ликующими (естественно) подданными. Грандиозные победы Его Величества на рыцарских турнирах. Я брезгливо фыркнул у портрета. Лучше бы ты, чем свою раззолоченную морду всюду вешать и турниры устраивать, налоги снизил. А то люди с голоду мрут, а тебе и дела нету.
— Смотри‑ка, нашему провинциалу понравились изображения Его Величества — протянул сзади чей‑то ехидный голосок. — Стоит, как пришитый уже минут двадцать…
Ну и стою. Задумался. Хотя… я понимаю, здесь думать не в моде. Вот если бы я воздух портил — меня бы поняли. А думать — это недостойное рыцаря занятие.
— Ну и пусть стоит. Его Величество, как настоящий мужчина, любит только дам, поэтому нашему провинциальчику ничего не светит, — вмешивается второй голос. Не лучше первого.
— Даже если он две косички заплетет, — опять первый голос. — Хотя если он попросит — у меня есть знакомый любитель мальчиков с тугой попкой. Эй, провинциальчик…
Я медленно обернулся. Демоническая кровь бурлила в венах. Эх, полоснуть бы вас сейчас хвостом по чему придется. Вы бы долго подыхали от яда. Но — нельзя. Пока — нельзя. Даже когтями нельзя. Но язык у полудемонов тоже может быть оружием. И я вежливо улыбаюсь прямо в лицо двум дворянам. Один чуть повыше, в голубом камзоле, похож лицом на испуганную крысу. Второй — чуть пониже, пухленький как шарик на круглых ножках. Такого даже хвостом бить неохота. Все равно жало застрянет в сале. И яд в кровь не попадет.
Я чуть кланяюсь.
— Господа, мне жаль, что я не разделяю ваши наклонности, но как настоящий мужчина я предпочитаю сражения и женщин. Как настоящий дворянин я также обещаю никому не рассказывать, что вы тесно дружите с любителями мальчиков.
Слова 'тесно дружите' я подчеркиваю и голосом и наглой ухмылкой. До дворянчиков доходит с опозданием — через полминуты.
— Да как ты смеешь нас оскорблять, хам!!! — возмущается тощий. Ага. Это он говорил первым. Что ж, и не жалко.
— Действительно, господа. Мне не стоило оскорблять вас. Я обещал наставнику не издеваться над убогими. Прошу меня извинить. Вас и так судьба обидела.
Издевательский поклон.
— Да я… да я тебя!!! — возмутился толстячок. Я ехидно оглядел его — от одного толстого бока к другому.
— Что вы меня? Сядете сверху и раздавите? Извините. Я уже сказал, что предпочитаю женщин.
Слева раздались неуверенные смешки. Я чуть скосил глаза. Ага. Королевский двор — место, где нет уединения. Вот опять придворные нарисовались. Где бы от них спастись?
Отвлекшись, я чуть не пропустил момент, когда в лицо мне полетел носовой платок. Платок пришлось поймать и демонстративно вытереть им подошву сапога.
— Сударь! Вы хам!! Я требую удовлетворения!!!
— Это не ко мне, — терпеливо разъяснил я. — Это к вашему любителю мальчиков… с костлявой попкой.
Смешки стали намного отчетливее.
— Я вызываю вас на дуэль, деревенщина! Вы примете вызов или мне заклеймить вас трусом!? — взвизгнул худощавый.
— Принимаю, принимаю, — отмахнулся я. — а что же ваш приятель? Не чувствует себя оскорбленным!?
— Рональд все равно убьет тебя, сопляк, — прошипел толстый. — Но если хочешь…
Второй платок я израсходовал на второй сапог.
— Прошу простить, господа. Здесь слишком много дерьма. Просто наступить некуда.
— Хам! Деревня неотесанная! — шипел толстяк. Я улыбнулся еще мерзопакостнее.
— Не желаете ли вы сказать, когда хотите… получить свое удовлетворение? Может быть утром, после того, как вас удовлетворит напоследок ваш любитель мальчиков?
— Немедленно!!! — взвился костлявый. — За павильоном Роз есть дуэльная площадка!!! Там вы и останетесь!!! А потом ваши кости выкинут в выгребную яму!!! Я лично прослежу!!!
Я покривился.
— Не могу обещать вам того же самого, неизвестный господин. Я не муха, меня на навоз не тянет. Господа, желает кто‑нибудь быть моим секундантом? И секундантами этих… господ. Чтобы потом не было упреков, что поединок идет не по правилам?
От горстки придворных, стоящих в отдалении, отделились трое молодых людей. Двое направились к дворянчикам, один — решительно и уверенно — ко мне.
— Я с радостью буду вашим секундантом, — произнес юноша. Невысокий, плотный, на несколько лет старше меня, он производил впечатление любителя вкусной еды, девиц и вина, но только вначале. Потом человек натыкался на холодный взгляд его серых глаз — и понимал, что совершил серьезную ошибку. Человек с такими глазами не будет бездарно тратить жизнь на гулянки. Юноша понял, что я раскрыл его секрет и чуть улыбнулся. В следующую секунду он прикрыл глаза длиннющими ресницами, чуть изменил выражение лица — и передо мной уже стоит записной 'свой парень'. Надо бы взять у него пару уроков. Никакой магии, но маскировка на уровне магистра.
Ознакомительная версия.
