уже давно отправился к старейшинам. Наоборот, он хотел, чтобы никто не поднимал непристойного шума вокруг тебя и твоей дочери. К тому же она сейчас раскаивается в содеянном.
– Не говори мне об этой беспутной девке,– зло оборвал его Есен-Бугэ.– Что толку от её раскаяния, когда она вываляла в навозе не только своё имя, но и честь своего рода.
– Э-э, нет,– проговорил воевода Барунара, протягивая чашу Чулуну, чтобы тот наполнил её кумысом.– У нас разговор о не том, как и почему так случилось с Нейвой. Но она никому не хотела причинить зла, а тем более опозорить своё имя и честь. Ни наш радушный хозяин, ни его пострадавший работник, не держат на неё сердца. Подумай сам – ведь если бы Чулун сразу потянул её к старейшинам, то тогда бы ты точно не избежал позора, да и глядишь, пришлось бы тебе платить виру. Но этого нет. Это кто-то мутит воду.
Есен-Бугэ внимательно выслушал Мутулгана до конца. Похоже, что тот был прав.
– Хорошо. Ну, а ты-то здесь причём? – он посмотрел своему сопернику прямо в глаза.
– А я, по-твоему, кто? – наклонился к нему Мутулган.– Я такой же воевода-тысяцкий Далха-Кота, как и ты. Да! Между нами нет особой любви, да ты и не женщина, чтобы я тебя любил, но мы вместе ходили в походы под одним тугом, вместе рубились с ченжерами у Длани Света. И если кто-то, кроме того, кто поставил нас с тобой на это место, хочет тебя сковырнуть, то почему я должен сидеть в стороне и ждать, когда наступит мой черёд. Вот почему я здесь…
Закончив говорить, Мутулган-багатур откинулся назад, а Есен-Бугэ застыв, продолжал глядеть на него.
– Прости меня, доблестный Мутулган,– приложив руку к груди, хрипло пробормотал он.– Прости за то, что я думал про тебя нехорошее.
Он протянул руку и Мутулган пожал её.
– И ты прими мои извинения, достославный Чулун.
Но тот только замахал руками в ответ. Не пристало гостю в чём-либо извиняться перед хозяином. Сидевшая в углу юрты Лабити, видя, что мужчины благополучно закончили тяжёлый для них разговор, тут же подошла к ним с новым бурдюком кумыса.
– Может быть, принести вам архи или вина? – предложила она.
– Нет, не надо,– отказался за всех Мутулган.– Нам сегодня понадобятся трезвые головы.
Даже без хмельного, настроение Есен-Бугэ заметно улучшилось. Теперь он решил отведать угощений, поставленных перед ним. Вспомнив о Нейве, он справился, где она находится.
– Прячется в соседней юрте,– ответила Лабити, подавая новые кушанья.– Боится показаться вам на глаза.
– Правильно делает,– одобрил поведение дочери тысяцкий,– попадётся, на этот раз выдеру безо всякой пощады…
– Да будет вам. Бедной девочке и так изрядно досталось…
– Лабити, вместо того чтобы болтать попусту и влезать в мужские разговоры лучше посмотри, кажется, к нам кто-то пожаловал.
Женщина умолкла, поджав губы. Не спеша, всем своим видом показывая, что у неё есть чувство собственного достоинства, она подошла к входу и выглянула наружу. Из-за откинутого полога доносились громкие голоса и ржание лошадей.
– Это шаман Эренцен и ещё двое каких-то с ним,– с испугом проговорила женщина.– По виду старейшины.
– Пойду встречу гостей,– сказал Чулун, поднимаясь на ноги.
Мутулган только кивнул головой, продолжая невозмутимо жевать, макая кусочки жареного мяса в пряный соус. Есен-Бугэ последовал его примеру.
Полог юрты в очередной раз откинулся, пропуская внутрь вновь прибывших. Первым вошёл, опираясь на свой длинный посох, шаман Эренцен. Следом за ним в юрте показались старейшины Биликту, Тугучак и сам Чулун.
– Проходи, мудрый Эренцен. И вы проходите достойнейшие,– широко разводил руками хозяин.– Будьте моими гостями. Присядьте и отведайте моей еды.
При виде двух воевод Далха-Кота, мирно вкушающих пищу, трое вошедших невольно замешкались. Эренцен, хотевший с порога взять быка за рога, забыл, что он хотел сказать и подавился словами, а оба старейшины растеряно затоптались на месте.
– Э-э, Есен-Бугэ глянь-ка, кто пожаловал,– толкнул сотрапезника Мутулган. Тот обернулся и вошедшие растерялись ещё больше.
– Прости меня уважаемый Чулун,– строгим голосом произнёс Эренцен. Опешивший было при виде гостей кузнеца шаман, уже взял себя в руки.– Но мы пришли не в гости к тебе. Нас привело сюда важное дело.
– Конечно, конечно,– согласно закивал кузнец.– Но, прошу – сначала выпейте по чаше кумыса. Не хватало, чтобы Рысь-Прародительница разгневалась на меня, за плохое гостеприимство. Лабити, где ты там?
Жена кузнеца вышла с широким деревянным подносом, на котором стояли три большие чаши. Эренцену и старейшинам ничего не оставалось, как только выпить предложенный кумыс, иначе они нанесли бы хозяину оскорбление. Да ещё и при таких двух свидетелях.
– Мы пришли чтобы узнать: правда ли то, что дочь многоуважаемого тысяцкого Есен-Бугэ одержима злыми духами? И что это она напала на твоего работника? – произнёс Эренцен, ставя чашу обратно на поднос.
– Моя дочь одержима злыми духами!? – рявкнул, вскакивая на ноги Есен-Бугэ.– Да ты думай, что говоришь шаман! Моя дочь честная девушка! К тому же прошла воинское посвящение вместе с другими мужами и у неё есть воинский пояс! Клянусь божественной яростью Далха-Кота, ты хочешь оскорбить меня и мой род!?
Эренцен, привыкший к тому, что все встречные оказывали ему уважение и почёт, не ожидал такого отпора и, опешив от неожиданности, умолк на полуслове.
– Нельзя так разговаривать со служителем Небесной Прародительницы,– попытался сказать
