Я был бы самым счастливым человеком, дорогая Коралл, если бы ты навестила меня в Риссберге. Излишне говорить, что достаточно одного твоего слова, одного кивка, одной улыбки, чтобы я стремглав помчался к тебе.
С глубоким уважением,
твой Пинети
PS. Злые языки, о которых я уже упоминал, предполагают, что твои милости, расточаемые ведьмаку, проистекают из желания досадить нашей коллеге Йеннифэр, все еще якобы увлеченной ведьмаком. Достойны жалости наивность и невежество этих интриганов. Всем и каждому известно, что Йеннифэр остается в пламенных отношениях с неким молодым предпринимателем из ювелирной гильдии, а о ведьмаке и мимолетной связи с ним вспоминает, как о прошлогоднем снеге.
Достопочтенному
Алджернону Гвинкампу
Замок Риссберг
Ex urbe Kerack, die 5 mens. Jul. anno 1245 p. R.
Дорогой Пинети!
Спасибо тебе за письмо, ты давно мне не писал, что ж, видимо, не было о чем и не было необходимости.
Очень тронута твоей заботой о моем здоровье и настроении, а также о том, чтобы все шло в соответствии с моими пожеланиями. Рада сообщить тебе, что все складывается именно так, как должно складываться, прилагаю к этому старания, а каждый, как известно, сам кормчий корабля своего. Я знаю свой курс, твердой рукой веду корабль сквозь шквалы и рифы, высоко держа голову, когда вокруг бушует буря.
Что касается здоровья, то на самом деле оно улучшилось. Физическое — как обычно, психическое тоже с недавних пор, когда я получила то, чего мне так долго не хватало. До какой степени не хватало, я узнала только после того, как перестало не хватать.
Я рада, что ваше, требующее участия ведьмака, предприятие движется к успеху, и горжусь моим скромным участием в этом предприятии. Напрасно, однако, ты огорчаешься, дорогой Пинети, полагая, что это было связано с самопожертвованием, страданиями, бедами и беспокойствами. Это было не так уж плохо. Геральт действительно настоящий конгломерат пороков. Я обнаружила в нем, sine ira et studio, еще и достоинства. Немалые достоинства, уверяю тебя, многие, если бы о них узнали, смутились бы. А многие бы позавидовали.
Что касается сплетен, слухов, нашептываний и интриг, о которых ты пишешь, дорогой Пинети, мы все к ним привыкли, и мы знаем, как с этим справляться. Рецепт простой: пренебречь. Наверное, ты помнишь слухи о тебе и Сабрине Глевиссиг в те времена, когда нас якобы что-то связывало? Я пренебрегла ими. Теперь я предлагаю тебе сделать то же самое.
Bene Vale,
Коралл
PS. Я очень занята. Наша встреча не представляется возможной в обозримом будущем.
По разным странам блуждают они, но склонности их и повадки всюду одинаковы. Это означает, что никакой власти, человеческой или божеской, не признают, что никаких законов и правил не уважают, что никому и ничему подчиняться нужным не считают и безнаказанными считают себя. Будучи по натуре шарлатанами, живут с ворожбы, коей простой люд одурачивают, служат шпионами, продают амулеты поддельные, лекарства фальшивые, пойла и наркотики, также сутенерством занимаются, то есть девок гулящих приводят для утех нечестивых тем, кто платит. Когда нуждаются, просить милостыню не стыдятся, но воровства не допускают, однако им милей жульничество и плутовство. Обманывают доверчивых, будто они людей защищают, будто безопасность их стерегут, монстров убивая, но давно уже доказано, что делают это они для удовольствия собственного, ибо убийство для них главное развлечение. Готовясь ко своим деяниям, некое колдовство учиняют чародейское, дабы обольстить глаза смотрящих. Благочестивые священники сразу эти фокусы и ловкость рук разоблачают и срамят этих слуг бесовских, ведьмаками именуемых.
Аноним. Монструм или ведьмака описание
Риссберг не выглядел ни грозным, ни даже впечатляющим. Так себе замок, каких много, среднего размера, аккуратно вписанный в крутой склон горы, примыкающий к обрыву, светлыми стенами контрастирующий с вечнозеленым еловым лесом, с возвышающимися над вершинами деревьев крышами двух четырехугольных башен, одна повыше другой. Окружающая замок стена была не слишком высокой, как казалось вблизи, и не венчали ее зубцы, а башни, расположенные по углам и над воротами были скорее декоративными, чем защитными.
Вьющаяся вокруг холма дорога носила следы интенсивного использования. Потому что ее использовали, и весьма интенсивно. Ведьмаку приходилось часто обгонять подводы, экипажи, отдельных всадников и пешеходов. Много путешественников также двигалось в противоположном направлении, со стороны замка. Геральт полагал, что это паломничество. Он был прав, это выяснилось, едва он выехал из лесу.
На плоской вершине холма, под внешней стеной располагался построенный из дерева, тростника и соломы городок — целый комплекс мелких и крупных зданий и навесов, окруженный забором и загонами для лошадей и скота. Оттуда доносился гул, и движение там было было довольно оживленным, как на ярмарке или базаре. Потому что это и была ярмарка, базар, большой рынок, только торговали здесь не птицей, рыбой или овощами. Предлагаемым под замком Риссберг товаром была магия: амулеты, талисманы, зелья, опиаты, фильтры, декокты, экстракты, дистилляты, отвары, курения, благовония, сиропы, порошки и мази, для различного применения, заряженные магией предметы, инструменты, товары для дома, украшения и даже детские игрушки. Этот ассортимент привлекал сюда толпы покупателей. Был спрос — было и предложение, и торговля, как было видно, шла бурно.
Дорога разветвлялась. Ведьмак поехал по той, что вела к воротам замка, гораздо менее наезженной, чем другая, по которой посетители направлялись на рынок. Проехал через мощеный проезд, ведущий к воротам, вдоль которого был установлен ряд менгиров, ростом намного выше всадника на лошади. Вскоре его приветствовала арка, более характерная скорее для дворца, чем для замка, с декоративными пилястрами и фронтоном. Медальон ведьмака сильно задрожал. Плотва заржала, застучала по мостовой подковами и остановилась как вкопанная.
— Имя и цель визита.
Он поднял голову.
Грохочущий, отозвавшийся эхом, но, несомненно, женский голос донесся, казалось, из открытого рта изображенной на тимпане головы гарпии. Медальон подергивался, кобыла фыркала. Геральт почувствовал странное стеснение в висках.
— Имя и цель визита, — снова раздалось из отверстия в рельефе. Немного громче, чем раньше.
