От неожиданности она настолько растерялась, что не могла ни сопротивляться, ни говорить, а только, широко раскрыв глаза, позволяла гвардейцу тащить себя, куда вздумается. Женщина даже не слышала, как ругался Сарин, пытаясь объяснить, что произошла ошибка, что это не они преступники, а обвинивший их мужчина. И лишь когда ее запястья были крепко стянуты толстой веревкой, дочь вейнгара осознала, кого именно обвиняют в воровстве. От ужаса перед глазами у нее все поплыло, дыхание перехватило и, сдавлено вскрикнув, женщина потеряла сознание.
Лураса пришла в себя под успокаивающий шепот Сарина, обещающего, что комендант во всем разберется. Женщина не сразу сообразила, о чем тот говорит, а вспомнив гвардейцев, в страхе распахнула глаза.
- Мы…
Она не смогла продолжить, поняв, где находится. Вонючая солома, покрывающая пол, и частая решетка, открывшаяся взгляду, говорили сами за себя.
- В темнице, - подтвердил ее опасения Сарин, ласково погладив по голове.
Раса зажмурилась, в бесплодной попытке спрятаться от ужасающей действительности. Она - дочь вейнгара - брошена в темницу?! Обвиняется в воровстве?! Поверить в это было выше ее сил.
- Ш-ш-ш, не надо плакать.
- Они нас…
Лураса задохнулась, вообразив себя оголенной до пояса, с исполосованной плетьми спиной, и оставленной у позорного столба на целый день, замаливать грехи пред светлым ликом Гардэрна. Ничего более постыдного, она не смогла даже предположить.
- Что ты! Нет, конечно, - Сарину не составило труда понять, о чем она подумала. Его самого посещали подобные мысли. - Истарг следовал за нами. Он встретится с комендантом, и все уладит.
- Нас отпустят? - с надеждой переспросила она, вцепившись в руку старца с такой силой, что хрустнули пальцы.
- Обязательно отпустят, - заверил ее старик, искренне надеясь, что так и будет.
- Обязательно, - повторила Раса, утирая слезы. Его спокойная уверенность вселила в нее надежду.
Некоторое время они молча сидели, думая каждый о своем. Сарин ругал себя, что позволил Лурасе покинуть дворец вейнгара и отправиться в путь, Раса размышляла о том, что бы делала без верного старика.
"Вероятно, пропала бы, так и не покинув предместий Антэлы", - с горечью призналась себе женщина. От этой мысли сердце защемило, а на глаза вновь навернулись слезы. Как она сможет уберечь сына от беды, если не в состоянии позаботиться о себе самой?
Лутарг так и не разобрался, что именно заставило его принять приглашение Аилии. Ее умоляющий взгляд стал тому причиной, или волны неприязни исходящие от ее брата сподвигли его дать свое согласие, по сути значения не имело, ибо молодой человек пожалел о нем, едва положительный ответ сорвался с губ. Вот только отказаться от них молодой человек в себе сил уже не нашел. Ему помешала искренняя, открытая радость, озарившая лицо девушки.
Всю дорогу до Анистелы Лутарг корил себя за необдуманное решение, а при въезде в город и вовсе постановил, что достоин жара Аргердовых костров за собственную глупость. Даже сейчас, укрывшись от ликующей толпы за толстыми стенами вейнгарского дворца, мужчина с ужасом вспоминал тот миг, когда глашатай начал вещать о прибытии брата руаниданы с дальнейшим перечислением его родословной, вплоть до неизвестного правейнгара, о котором Лутарг отродясь ничего не слышал.
Во всем этом радовало только одно: вороного обещали осмотреть, подковать и подготовить к дальнейшему пути, незамедлительно отправиться в который Лутарг рвался еще сильнее, чем ранее.
Стук в дверь как всегда раздался неожиданно и совсем не вовремя. Хоть мужчина и ожидал скорого приглашения к трапезе, он все же оказался не готов к нему. Встречаться с комендантом и его семейством желания не было. Единственное о чем мечтал молодой человек - это поскорее выбраться из Анистелы, и желательно незаметно. Вот только как воплотить это желание в жизнь, Лутарг не имел ни малейшего понятия. Возле дверей в его покои по стойке смирно стояли два гвардейца, и незамеченным проскользнуть мимо них возможности не предвиделось. Во всяком случае, в ближайшее время точно.
С раздраженным вздохом, Лутарг пошел открывать дверь. Он, по своему обыкновению, отказался от помощи прислуги, а потому был еще не готов к выходу. Мужчина с трудом переносил все эти многослойные официальные одежды, и те, видимо, отвечали ему вполне заслуженной взаимностью, рассыпаясь в руках, как изъеденное временем тряпье. На этот раз в процессе войны с нарукавниками, молодой человек умудрился оторвать две пары завязок и теперь не представлял, что с ними делать и как приладить недостающий аксессуар на должное место.
- Мне нужна помощь, - нехотя признал мужчина, распахивая дверь перед постучавшим.
Молодой человек ожидал увидеть кого-то из прислуги или, на худой конец, одного из гвардейцев в чьи обязанности входило сопроводить его до обеденной залы, но за дверью оказался комендантов сын. Это обстоятельство Лутарга немало позабавило, видимо в силу того, что Трэнгар выглядел до предела взбешенным навязанной ему ролью посыльного, и был не в состоянии должным образом скрыть этого.
- Готовы ли вы присоединиться к коменданту? - выдавил мужчина из себя, практически не разжимая челюстей.
- Только в том случае, если мой внешний вид никого не смутит, - с наигранной любезностью поинтересовался Лутарг, вынуждая Трэнгара оторвать взгляд от пола. Для того чтобы скрыть переполняющее его бешенство, брат Аилии неотрывно смотрел в пол.
Когда взгляды мужчин наконец-то пересеклись, Лутарг мысленно усмехнулся, впервые в жизни довольный произведенным впечатлением. "Кто-то же должен сбить спесь с этого гордеца", - решил для себя молодой человек, а потому позволил себе язвительное высказывание:
- Надеюсь, вы довольны. Ваше требование выполнено. Пусть с промедлением, но все же.
Трэнгар сглотнул и непроизвольно попятился. Лутарг же, наградив мужчину кривой улыбкой, пошире распахнул дверь в универсальном приглашении войти.
- Вы не ответили на мой вопрос? Не оскорбит ли собравшихся отсутствие в моем наряде некоторых элементов одежды?
- Думаю, вы выглядите вполне приемлемо, - прокашлявшись, отозвался сын коменданта.
- Раз вы так считаете…
Продолжать Лутарг не стал. Надев на шею кариал Повелителя стихий, молодой человек вышел из покоев, предоставляя Трэнгару возможность вести себя в нужном направлении, что тот и поспешил сделать.
Больше они не разговаривали.
***
Риан стоял возле окна и смотрел, как ночная мгла постепенно вытесняет вечерние сумерки. Еще немного и небо, украшенное звездной россыпью, приобретет чернильный оттенок, а храм у подножья башни осветится ярким пламенем зажженных факелов. Ему нравилось смотреть, как пылает в ночи его детище, в то время когда все остальные постройки рианитов погружаются в глубокий сон.
