— Почему ты не попросил чародеев прихватить тебя с собой?
— Они этого терпеть не могут. Кроме того, усилий одного для этого не хватит. В случае острой необходимости чародеи меня бы взяли. Но они это ненавидят.
— Совет Бессмертных перед тобой в неоплатном долгу за сорок четыре года службы!
— Ты будешь удивлен, узнав, как мало чародеев так считают.
Крушила не знал, что делать. Самую важную новость он сообщил, и можно было удалиться. Но у него осталась масса вопросов о Совете Бессмертных, о том, как работают Избранные, о том, что являют собой его коллеги, о причинах, в силу которых старик стал подозревать Лорда-Чародея, и вообще обо всем, что его ждет в ближайшие месяцы и годы. Он просто не знал, с чего начать. На помощь ему пришел Старый Воин.
— Запомни, приятель, ты лишь один из восьмерки, и поэтому не взваливай на свои плечи слишком большой груз, — сказал он, видимо поняв ход мыслей Крушилы. — И не тебе одному решать, убивать или не убивать Лорда-Чародея. Помимо тебя, есть еще семеро Избранных, слово которых значит ровно столько же, сколько и твое. А может, и больше, так как один из них — Вожак. Его магия вынуждает всех остальных прислушиваться к его доводам.
— Как же в таком случае все это работает? — спросил Крушила, поднимаясь по лестнице еще на одну ступеньку. — Ты как-то уже упоминал об этом. Насколько сильна власть Вожака над другими Избранными? Должны ли остальные просто повиноваться его приказам, хотят они того или нет? Мне кажется, что подобной властью можно пользоваться во зло точно так же, как и властью Лорда-Чародея.
— Нет, — фыркнул Старый Воин. — Нет, магия Вожака заставляет других Избранных лишь прислушиваться к его словам, очень неприятным, и воспринимать их со всей серьезностью. Вожак, если захочет, способен овладеть вниманием всех, кто находится в зоне слышимости. Напрямую он контролировать никого не может, если, конечно, не знает подлинных имен. Но и полностью игнорировать его слова остальные Избранные не имеют возможности, и аргументы Вожака всегда выглядят для нас — теперь для тебя — весьма убедительными. Лерры помогают ему принять правильное решение, избрать единственно верный путь из множества. Это обязательно следует принимать во внимание, прежде чем отказаться выполнять его распоряжения. Он всегда прислушивается к тому, что говорят другие, оценивает разные варианты и быстро принимает решение. Его магия позволяет ему без колебаний выбирать нужный курс. Курс может быть не самым лучшим — даже лерры не безгрешны, — но Вожак никогда не сомневается в правильности своих действий. Его окружает аура уверенности. Ты это сам увидишь при встрече.
— А как я с ним встречусь? Ты сказал, я должен путешествовать, но Избранные рассеяны по всему Барокану, и каковы шансы, что я их всех повстречаю?
— Кто сказал, что это дело случая? Маги и лерры проследят за твоими передвижениями. Всех, возможно, ты и не увидишь, но Заправилу когда-нибудь встретишь обязательно. С ним встречаются все Избранные. А остальных тебе придется искать, и большинство из них найти вовсе не трудно. У них, как и у других людей, есть свои дома и излюбленные маршруты для путешествий. А если ты встретишь Ясновидицу, то ей всегда известно местонахождение остальных.
— Я могу отправиться на поиски весной?
— Естественно.
— Я мог бы узнать, что они думают о нашем Лорде-Чародее?
— И это возможно.
— Ты уже знаешь, куда двинешься из Зеленых Вод?
— Домой. В Дазет на Соленом Болоте. У меня там имеется клочок земли и родственники.
— А это далеко?
— Да.
В подробности бывший Воин вдаваться не стал, но по тону Крушила понял, что, где бы ни находился этот Дазет и это Соленое Болото, старик увидит их не скоро.
Предполагалось, что Избранные должны странствовать, и Крушила стал одним из них. Вызванные магической трансформацией новые ощущения постоянно напоминали ему об этом.
— Возможно, я и тебя когда-нибудь встречу, — сказал Молодой Воин.
— Не исключено, — согласился старик.
Крушила, решив, что достаточно пообщался с бывшим наставником, посмотрел под ноги и стал спускаться с чердака. Когда его голова исчезала в люке, старик ничего не сказал, но Крушиле показалось, что он услышал вздох.
На следующее утро Крушила проснулся поздно, проведя беспокойную ночь, полную странных снов о мечах и кроликах. Когда он встал с постели, Старый Воин уже ушел из дома и поднимался к павильону.
Поначалу Крушила решил отправиться следом, чтобы продолжить свои бесконечные вопросы, однако довольно скоро передумал. Ответы старика никогда не были исчерпывающими и лишь порождали кучу новых вопросов. Между тем в кухне его уже ждал завтрак.
К тому времени, когда он в конце концов добрался до павильона, бывший Избранный Воин и проводник уже ушли. Их путь лежал к тропе на Зеленые Воды мимо пограничного святилища и громадного, корявого дерева, именуемого «Безумный Дуб». Это весьма древнее растение и дало имя поселению, где появился на свет Крушила. Прежде чем отправиться домой, юноша долго смотрел на оставленные путниками следы на снегу.
Его ждали более важные дела, чем погоня за стариком и проводником. Во-первых, следовало поупражняться в фехтовании. Крушила знал, что на это надо ежедневно тратить час, и чувствовал, что лерры и талисман у него в кармане уже с нетерпением ждут, когда он приступит к тренировке.
Крушила без труда вернулся к повседневным обязанностям, которые выполнял до поединка. Каждое утро он практиковался с оружием, затем занимался работой по дому, а ближе к вечеру проводил время с семьей и друзьями. Практиковаться, понятное дело, ему теперь приходилось в одиночестве, но самой большой потерей для него стали вечерние беседы с наставником. Крушила больше не мог донимать старика вопросами о чародеях, Избранных, о тонкостях боевого искусства и о том, как течет жизнь за пределами Безумного Дуба. Вместо этого ему приходилось говорить с матерью и сестрами о каких-то заурядных событиях или идти в павильон, чтобы послушать хвастовство приятелей об амурных похождениях или обсудить с ними их жизненные планы. Планы эти в основном сводились к выращиванию ячменя, любовным утехам, обману барочников и иным столь же серьезным проблемам. И постепенно возвращалось чувство неудовлетворенности, которое толкнуло его на беседу со Старым Воином и чародеями, когда те впервые появились в павильоне. Эта неудовлетворенность исчезла, когда Крушила отчаянно пытался превзойти Старого Воина в искусстве боя, и на смену ей пришло иное чувство — безысходности и безнадежности. Но и оно вскоре пропало. Теперь же первоначальное ощущение вечной неудовлетворенности возвращалось. Крушиле казалось, что границы Безумного Дуба образовали вокруг него непреодолимую преграду, а заботы простых людей представлялись бессмысленными и мелкими. Рассказы Маленькой Ткачихи о своих снах или болтовня о тех замечательных тканях, которые она в один прекрасный день создаст на своем станке, казались никчемными и глупыми. А ведь совсем недавно он находил эту болтовню очень милой.
