– Бабушка! Подождите! Мне нужно еще много о чем вас расспросить! – в отчаянии закричала Маргоша. Она, как всегда, не успела поговорить о самых важных вещах!
– Тебе пора просыпаться!
Маргоша вдруг осознала, что сидит в изрядно остывшей ванне, а вовсе не прогуливается по райским кущам…
– Тебе пора просыпаться, Маргарита! – кричал из-за двери голос, слишком похожий на Валькин, чтобы оказаться бабушкиным. – Ну что за дурная манера дрыхнуть в ванне? Ритка, ты там вообще-то живая? Вылезай, блин! Ужинать пора! А без тебя в этом доме и за стол не сажают!
Поскольку бабушка велела узнать побольше о московском особняке Оболенских, для того чтобы найти подсказку, Маргарита решила посмотреть кое-что из литературы, не откладывая дела в долгий ящик. Можно было бы заняться этим и по возвращении в Москву, но раз уж сегодня придется посетить коллег не только в академической библиотеке, но и в бывшей Салтыковке, которой отныне было присвоено гордое звание Российской национальной библиотеки, Маргарита решила воспользоваться случаем. В фондах таких крупных книжных собраний всегда удается разыскать кое-что ценное, и необязательно ждать возвращения домой, чтобы припасть к живительным родникам печатного слова.
Среди книг, в которых можно было обнаружить упоминание об арбатском особняке Оболенских, имелось одно всеми забытое издание, вышедшие в свет в 1927 году. Его автор, букинист Евгений Баранов, в 1920-е годы торговал на Арбате старыми книгами, а заодно собирал и записывал городские легенды и предания, которые потом изложил в своей книге, так и озаглавленной: «Московские легенды». Естественно, он не обошел вниманием и знаменитый дом с привидениями. Маргоше доводилось держать в руках это издание, хотя тогда ей и в голову не пришло, что история дома Оболенских имеет прямое отношение к ее собственной семье.
Заказав книгу Баранова и устроившись в читальном зале за старым столом под зеленой лампой, Маргарита открыла потертый томик и быстро нашла нужное место: «Этот дом, бывший особняк, стоит на Арбате под номером 14 и представляет собой большое старинное здание с подвальным помещением и довольно обширным двором, в глубине которого видно одноэтажное строение, вероятно когда-то служившее кухней и людской. Обращает на себя внимание фасад главного дома с огромным шестиколонным балконом и десятью высокими окнами. Парадный подъезд очень незатейлив: это обыкновенное крыльцо из тесаного камня со ступеньками с трех сторон. Над ним покоится на двух железных столбиках тоже незатейливый зонтик. Ворота железные и, кажется, не очень давнего происхождения. Со двора, недалеко от ворот, имеется другой подъезд – высокое открытое каменное крылечко, украшенное одним стоящим бронзовым львом. Говорят, был и другой, но он куда-то исчез».
Стало быть, вот так выглядело семейное гнездо Оболенских в первое послереволюционное десятилетие, когда особняк еще пребывал в материальном мире.
«Мое знакомство с домом началось с июня 1919 года, когда я по май 1921 года торговал книгами на его подъезде, – писал Баранов. – В 1919 году он был необитаем, затем в нем поместилась государственная закройная мастерская, на которую однажды летом бандиты сделали налет: связали сторожа, забрали несколько сот катушек швейных ниток и благополучно скрылись. Затем в доме находился главный склад спичек – „Главспичка“, после него – какая-то канцелярия, потом контора винной торговли „Винторг“, которая находится в нем и сейчас».
Что ж, во всяком случае, в книге Баранова имелась подсказка, как должен выглядеть особняк Оболенских, вызванный из небытия магическими чарами. И долгие поиски не потребовались… Если на каменном крыльце окажется только один лев, а на дверях учережденческая вывеска, значит, особняк явился из 1920-х годов, и обнаружить в нем можно будет либо «Главспичку», либо «Винторг», а для Маргариты ни то, ни другое интереса не представляет… А если дом будут украшать парные скульптуры бронзовых львов, значит, с высокой долей вероятности можно будет сказать, что особняк явился из дореволюционного периода, и есть шанс отыскать тайник князя Михаила и ознакомиться с содержимым этого тайника…
Не вдаваясь в подробности, Маргарита занесла в свой блокнот фразу: «Два бронзовых льва на каменном крыльце», загадочную для всех, кроме обладательницы этого блокнота.
Покинуть гостиницу московским гостьям довелось буквально под барабанный бой. Поскольку они отсутствовали целые сутки и (о ужас!) даже не ночевали в своем номере, дежурная устроила страшный скандал. Почему-то мысль о том, что номер все равно оплачен и те сутки, когда комната пустовала, не нанесли гостиничному бюджету никакого ущерба, не могла примирить с жизнью даму, сидевшую на ресепшене (в прежние времена ее назвали бы дежурным администратором, но ныне это как-то неактуально). Впрочем, все свои жизненные принципы и ухватки нервная дама явно вынесла из тех самых «прежних времен».
Даже спускаясь вниз на лифте, Маргоша и Валька вынуждены были слушать разнообразные нелестные замечания в свой адрес – дескать, шляются невесть где, номер простаивает, добрым людям койко-мест не хватает из-за таких; да еще изволь гадать, объявятся наглые постоялицы или свалили по-тихому…
Только к первому этажу визгливые крики прекратились. Маргарита вздохнула: чары взаимопонимания, которые помогали ей найти общий язык даже с племенем беоритов – человеко-медведей, живущих в совершенно ином, чрезвычайно далеком от Санкт-Петербурга мире, – оказались бессильны при установлении человеческого контакта с мадам-ресепшен, хотя она-то вроде бы медведем не являлась и владела русским, и довольно-таки свободно. Лишний раз убеждаешься, что магия не всесильна!
Теперь никакого иного выбора, кроме как переселиться к тетушке в ее мистический особняк, у Маргариты все равно не оставалось. И даже Валька, прежде воспринимавшая подобную перспективу довольно кисло, сочла это вполне разумным решением. Чарами невидимости барышни на этот раз пренебрегли, так как практическая польза от них все равно оказалась сомнительной. Опыт подсказывал, что в случае чего крепкий кулак Вальки действует намного надежнее.
Выходя из гостиничной подворотни на Миллионную улицу, Маргарита не столько заметила, сколько кожей ощутила некое шевеление за спиной. Но сколько она ни оборачивалась, ей не удалось никого разглядеть. Охраняющий пентакль, дар бабушки Маргариты Стефановны, не подавал никаких сигналов опасности, и Маргоша решила, что не стоит обращать внимание на собственные смутные тревоги. Все время что-нибудь кажется опасным, и если будешь реагировать на каждое неверное ощущение или предчувствие, сил на другие дела просто не останется.
