— И ты задумал свергнуть чужеземное иго? За это тебя приговорили к изгнанию?
— Нет. Ни я, ни мои соратники не были приверженцами насильственных мер, мы выступали за мирную смену власти в Доме. Утер испугался нашего растущего влияния, обвинил нас в государственной измене и приговорил к пожизненному изгнанию. Он бы охотно казнил нас, но побоялся массовых протестов, которые могли бы перерасти в народное восстание.
М-да, до боли знакомый тип пламенного революционера. Он искренне верит в то, что говорит, и считает свои убеждения единственно верными. А все расхождения его представлений с реальностью, те мелкие штрихи, которые кардинально меняют общую картину, он, как и надлежит пламенному революционеру, подчистую игнорирует. Можно не сомневаться, что с его возвращением в Дом хлопот у короля Брендона значительно прибавится…
Я допил своё пиво, взял у Гаанна сигарету и закурил.
— Тогда я не понимаю, как тебя угораздило связаться с Александром. Ведь он, несомненно, худший из всех Пендрагонов. Неужели ты всерьёз рассчитывал, что он, завоевав Царство Света, восстановит в нём прежние порядки и уступит корону потомку древних королей?
Гаанн ничего не ответил. Он сидел, немного наклонив голову, и, как мне показалось, сердито глядел на меня исподлобья. Я проигнорировал его взгляд, достал из корзины ещё одну бутылку пива и открыл её. Я не большой любитель этого напитка, но здесь пиво действительно было отличным. Не сравнить с теми помоями, которыми меня потчевали на Земле Юрия Великого.
— Как я понимаю, — продолжал я, — тебя соблазнила перспектива междоусобицы в Доме Света. Александр хотел отомстить родственникам за гибель сына, а ты собирался воспользоваться плодами этой вражды для восстановления прежней правящей династии. Я, конечно, плохо разбираюсь в делах колдунов, но почему-то мне кажется, что Александр догадывался о твоих планах. Они так очевидны.
Гаанн опять промолчал, продолжая глядеть на меня исподлобья. Его взгляд не был сердитым, как я решил сначала; он был каким-то диким, испуганным…
— Что с тобой? — спросил я, почуяв неладное. — Почему ты молчишь?
Он перевёл вгляд на свою левую руку, между средним и указательным пальцами которой была зажата истлевшая до фильтра сигарета.
— Ты не можешь ни двигаться, ни говорить? — наконец сообразил я, чувствуя в груди жутковатый холодок. — Ты парализован?
Гаанн посмотрел на меня, затем вновь уставился на свою руку.
— Убрать сигарету?… Ах чёрт! Перстень!
Уверенный в своей догадке, я быстро подался вперёд, стянул с пальца Гаанна перстень и, не рискуя держать его в руке, уронил на скатерть. Гаанн вздрогнул, глубоко вдохнул и дрожащей рукой вытер со лба пот.
— Чёрт возьми!.. — произнёс он, глядя на перстень, как на ядовитую змею. — Проклятый Александр!..
— А что случилось? — осведомился я.
— Сам не знаю. Александр что-то сделал с моим Самоцветом, встроил в него какой-то следящий контур… и воспользовался силой Хаоса, чтобы подчинить меня. Он адепт этой Стихии!.. Ещё минута — и я стал бы его марионеткой.
— Так что будем делать? — взволнованно спросил я. Мне было неприятно моё нынешнее положение заложника, объекта политического торга, но ещё меньше я горел желанием оказаться пленником Александра. — Он мог тебя выследить. Нам нужно уходить!
— Да, конечно, — согласился Гаанн, с трудом поднимаясь. — Мы сейчас же уходим. Немед…
Вдруг он замер и устремил поверх меня взгляд. В его глазах застыл ужас.
Повинуясь древнему рефлексу никогда не встречать опасность спиной, я резко повернулся и увидел в нескольких шагах от себя невесть откуда появившееся человекоподобное существо ростом выше двух метров, одетое в белые ниспадающие одежды, с белыми, как снег, волосами и голубыми, без зрачков, глазами. За его плечами трепетали снежно-белые, похожие на лебединые, крылья. В обеих руках оно держало тяжёлые обоюдоострые мечи. Над головой у него парило золотое светящееся кольцо вроде нимба. Оно здорово смахивало на воинствующего ангела со старинных христианских фресок, вот только выражение лица у него было совсем не ангельское.
— Ангел Порядка!.. — испуганно прошептал позади меня Гаанн.
Я сразу вспомнил рассказ Эрика о его кузене Харальде, который связался с Порядком и пытался с помощью таких вот существ расправиться со своим дядей Артуром. Так что же получается — Александр последовал примеру сына?… Но нет, это невозможно! Ведь только что Гаанн говорил, что Александр воспользовался силой Хаоса. Или то был не он?… А кто же тогда?… У меня в голове всё перемешалось.
— Я чую скверну Хаоса! — громогласно провозгласило существо и направило руку с мечом на меня… вернее, мимо меня на Ганна. — Ты отмечен дьяволом и должен умереть. — После чего неожидано исчезло.
Я растерянно моргнул, затем оглянулся. Меня совсем не удивило, что Гаанна тоже нет. Я почти ожидал этого.
Наверное, не меньше минуты я простоял неподвижно, собираясь с мыслями. И выводы, к которым я пришёл, были далеки от утешительных.
Гаанн бежал от Ангела Порядка, бросив меня одного в чужом мире, и мало того — оставил здесь свой перстень со встроенным в него следящим контуром. Теперь Александру не составит труда найти этот мир и схватить меня, особенно если я буду и дальше торчать по соседству с перстнем. Мне надо немедленно сматываться, а если Гаанн уцелеет и вернётся за мной…
Додумать до конца я не успел, так как в эту секунду передо мной появился раздетый до пояса чернокожий мужчина с коротким мечом в руке. От страха моё сердце мигом ушло в пятки, а внутренний голос обречённо прошептал: «Вот и всё, братишка! От судьбы не уйдёшь…» Я понимал, что должен бежать в отчаянной, безнадёжной попытке спастись, но не мог сдвинуться с места и покорно ждал своей участи.
Мужчина смерил меня с головы до ног изучающим взглядом, затем требовательно спросил:
— Что ты здесь делаешь, парень?
— Ну… — растерянно протянул я, не зная, что ответить, а в то же время в моей голове судорожно билась мысль: нет, это не Александр.
С испугу я в первый момент не сообразил, что Александр не может быть негром. Хотя, конечно, он мог изменить свою внешность и временно стать чернокожим, но я не видел в этом никакого смысла. Так что передо мной стоял какой-то другой колдун, который, очевидно, принимал меня за местного жителя.
Под влиянием импульса я едва не попросил его о помощи, и только усилием воли сдержал свой порыв. По всей вероятности, он был из той же компании, что и Ангел Порядка, а значит, ничего хорошего от него ждать не стоило. Даже предлагать ему усечённую версию — о своём знакомстве с Пендрагонами, без упоминания моего родного мира, — было очень опасно. Как следовало из рассказа Эрика и отдельных реплик прочих его родственников, с которыми мне приходилось встречаться, Порядок не жаловал их семью…
