— А все гениальное просто! — Это я решила, что давно пора сказать что-нибудь скромное, но запоминающееся.
Дин медленно повернул голову и некоторое время пристально рассматривал меня, будто видел в первый раз. Впрочем, нет, в первый раз ему и одного взгляда вполне хватило…
— Знаешь, — наконец тихо сказал он, задумчиво щуря усиленно золотящиеся глаза, — я всегда был уверен в одном: умная жена — это единственное, что по-настоящему нужно для полного счастья любому из мужчин!
И в очередной раз ловко увернулся от неожиданно и метко брошенной подушки…
2007–2009
О ЖЕНЩИНЫ, ВАМ ИМЯ…
О трилогии Майи Ахмедовой «Ледяная Королева»
Когда заходит речь о подвигах во имя Любви, о жертвенном служении во имя ее, то, как правило, под героем подразумевается мужчина. Он выносит все тяготы и лишения, совершает невиданные и неслыханные деяния, преодолевает немыслимые преграды и, наконец, вступает в счастливое обладание предметом своей неземной страсти. Или, что реже, гибнет, но так возвышенно и куртуазно, что становится символом великого и трагического чувства на все времена и для всех поколений. Бывали, конечно, примеры и иного рода (вернее, пола), и героиней таких историй становилась женщина. Вспомним Психею, добившуюся любви Амура, или, чего далеко ходить, историю Петра и Февронии Муромских. Однако таковых образцов не столь много, как примеров первого ряда. Потому как авторами подобных историй были мужчины, не желавшие уступать дамам пальму первенства даже в таком сугубо «женском» аспекте, как любовь.
Время расставило все по своим местам и «уравняло» шансы сильного и слабого пола. С появлением любовно-сентиментальной прозы в ее различных жанровых ипостасях (исторической, детективной, светской, фантастической и пр.), авторами которой по преимуществу выступают именно представительницы прекрасной половины рода человеческого, женщина-героиня начинает активно «строить свою любовь», невзирая ни на что и ни на кого. Так, как это делает героиня трилогии Майи Ахмедовой «Ледяная Королева».
Главную героиню писательница, по ее собственному признанию, наделила качествами, списанными с самой себя, правда, с некоторыми поправками и добавками, но в отношении вкусов и пристрастий персонаж и прототип непоколебимо едины. (Не случайно сетевой псевдоним романистки совпадает с именем, которое получила героиня при перемещении в фэнтезийный мир.) Отец Майи был военным, причем прошел путь от рядового до полковника. Именно своему отцу писательница (и ее героиня) обязана отношением к долгу и данным обещаниям, а также склонностью к предельно четкому изложению мыслей, руководствуясь правилами «Если тебя не поняли, значит — плохо объяснил!» и «С людьми надо говорить на том языке, который они понимают». В силу обстоятельств у будущей романистки с детства сложилась ярко выраженная, хоть и вынужденная «склонность к перемене мест», пока ее семья не осела в Омске. Будучи студенткой (естественно-географического факультета, отделения химия-биология), несколько полевых сезонов М. Ахмедова провела в разъездах по Южному Уралу, собирая материал для дипломной работы. Впечатления от этих поездок отложились в памяти и затем, преломившись в воображении, вылились на страницах трилогии в виде ярких зарисовок природы мира Северного Королевства. Достаточно редко в современных фантастических книгах встретишь такие живописные, эмоционально окрашенные и при этом органично вписывающиеся в ткань повествования пейзажные лирические отступления. В лучшем случае авторы в двух-трех предложениях опишут место действия и этим ограничатся. Здесь же природа становится одним из полноправных действующих лиц произведения. Несомненно, жизненный опыт автора является одним из главных факторов писательской «творческой кухни».
Фантастику романистка любила всегда. Еще с дошкольного детства ее настольной книгой была «Девочка с Земли» Кира Булычева. Затем настало время Крапивина, Ефремова, Казанцева, Брэдбери, Шекли, Асприна, Гаррисона. «Люди как боги» Снегова заставили задуматься о многом в человеческих отношениях и поступках, а «Лунная радуга» С. Павлова, любимая до сих пор, — о сущности человеческой натуры, об отношении людей к окружающему миру. Джеймс Уайт, автор «Космического госпиталя», не на шутку «озадачил» подробным описанием особенностей психики, строения и способов лечения всевозможных инопланетных существ. У юной читательницы даже закралось сомнение в том, а не имел ли фантаст личного контакта с пришельцами. Вот уж поистине «волшебная сила искусства».
Поворотным моментом в своей жизни М. Ахмедова считает замечание: «Наверное, вы часто читаете Фрая? У вас много схожего в манере изложения мыслей…» Упрек в подражательности сначала возмутил до глубины души. Тем более что на тот момент она не имела ни малейшего понятия, кто такой Фрай и что именно он излагает в той же манере. Пришлось восполнить этот пробел — и затем разыскать того случайного собеседника, чтобы поблагодарить за тонкий и лестный комплимент. Сейчас любимые фрагменты из «Лабиринтов Ехо» часто цитируются по разным жизненным поводам.
Но самой ранней и непреходящей своей любовью в мире «фэнтези» писательница считает Андрея Белянина. «Меч Без Имени» в первый раз читала в виде раздерганной принтерной распечатки, взятой из десятых рук на одну ночь. И со всей ответственностью заявляет, что эта ночь была незабываемой! Потом были «Вкус вампира», похождения лукошкинской опергруппы… Чуть позже открыла для себя произведения Ольги Громыко и «закрывать» пока не собирается, пристально следя за творчеством замечательной белорусской писательницы.
Конечно, круг интересов романистки не ограничивается одной фантастикой. Мелодраме она предпочитает хороший детектив, классический или иронический, где поменьше стрельбы и крови и побольше работы незаурядных умов. Иоанна Хмелевская, например, привлекает способностью иронизировать еще и над собой, цепко подмечая при этом в человеческих поступках элементы «дурошлепства». На затяжные любовные истории просто жаль тратить время — быстро надоедают, больше привлекает мистика, приключения и произведения Дж. Даррелла, который, будучи звероловом-натуралистом и деятелем в области охраны природы, был еще и психологом, удивительно тонко подмечающим особенности человеческой натуры, умел видеть комичную сторону событий и подать ее образно и сочно.
Подобный спектр чтения во многом сформировал и собственный авторский стиль М. Ахмедовой. При знакомстве с трилогией «Ледяная Королева» четко прослеживаются интертекстуальные связи, что отчасти роднит прозу автора с тем направлением в отечественной фантастике, которое получило название «философский боевик» (по терминологии Г. Л. Олди). По тексту буквально рассыпаны маячки, отсылающие к тому или иному произведению художественной литературы, живописи или кинематографа/мультипликации. Тем самым значительно расширяется пространство собственного произведения и одновременно привлекаются возможности смежных областей искусства. Например, рисуя портреты некоторых персонажей, романистка отсылает читателя к творчеству таких известных мастеров живописи, как Вальехо, Ройо, Зинковская. В качестве литературных образцов называются уже упомянутые выше Белянин, Фрай. Героиня то и дело цитирует «Сказ про Федота-стрельца» Филатова, обозначая таким образом важные моменты в поворотах сюжета или в перепадах настроения главной героини. Как ориентир для понимания мира Северного Королевства называется мультфильм «Ледниковый период» и тому подобное. Создается особая атмосфера для посвященных, разбирающихся, о чем идет речь. Впрочем, и несведущий в современном искусстве и литературе читатель не запутается без этих подсказок. Да, кое-какие тонкости останутся за пределами его понимания, но не более того. Потому как заскучать ему над чтением «Ледяной Королевы» не дадут. Такова изначальная установка автора, идущая от осознания того, что хотелось получить в конечном итоге.
