Я уже собирался попросить его поподробнее рассказать об этом тревожном факте, но Черубаэль внезапно устремился в черноту. Я увидел вспышку его свечения и лазерный всполох. Демонхост возвратился. С его когтей капала кровь.
— Они охотятся за нами, — произнес он.
Я видал всякие чудеса в своей жизни. И ужасы тоже. Я становился свидетелем таких событий, которые смущали мой разум и даже воображение.
Но ничто из этого не шло в сравнение с мавзолеем в недрах Гюль. Для того чтобы хотя бы описать его размеры, придется использовать такие не вполне подходящие определения, как «обширный», «огромный»… Сравнить было не с чем.
Мы вышли из мрака тоннелей во мрак бездны, простиравшейся вокруг, насколько хватало глаз. Многочисленные крошечные точечки света, рассеянные кругом, освещали небольшие участки поверхности какой-то невообразимой структуры, столь же темной и циклопической, как та вечная стена, которая, как верили древние философы, окружала сотворенный мир.
Край Вселенной. Стена корзины, в которую Бог уложил созданную им реальность.
Вот только мне не хотелось даже думать о том, что же это был за Бог.
Было тепло и спокойно. Ни малейшего ветерка. Приглядевшись, я понял, что капельки света располагаются вдоль линий огромного узора, выгравированного на поверхности мавзолея. Контуры спиралей, линии и завихрения рун.
Это было то самое место, где «пришедшие из варпа» погребли своего мертвого короля.
Это была могила Йиссарила, над которой в одну из странных эпох, предшествовавших возникновению человечества, была возведена Гюль.
Зрелище лишило дара речи даже Черубаэля. Хотелось надеяться, что его молчание было вызвано простым восхищением. Но возникало омерзительное чувство, что он испытывает благоговение.
Или страх.
Гюстин на некоторое время утратил самообладание. Его рассудок отказывался принимать то, что видели его глаза. Он безудержно зарыдал и упал на колени. Какое это печальное зрелище, когда крепкий, бесстрашный мужчина оказывается настолько беспомощен.
Я не мешал ему, пока это было возможно, но его плач уносился во тьму и казался слишком громким. Часть крошечных огней задвигалась, словно они начали спускаться.
Положив руки на плечи рыдающего бойца, я попытался применить Волю и успокоить его.
Не сработало. Никакое убеждение не могло заставить его уносимый течением рассудок бросить якоря.
Пришлось применить более грубое воздействие. Я поразил его сознание глубоким психическим щупом, блокируя чувство страха и вымораживая его мысли, оставляя место только для базовых инстинктов и биологических функций.
Мы приблизились к мавзолею, шагая по полю, выложенному из матового камня. Чем дальше мы шли, тем четче вырисовывались контуры сооружения. Оно явно было куда больше, чем мне вначале показалось.
Я приказал Гюстину выключить фонарь. Мы ориентировались на светящиеся точки. Черубаэль предупредит нас о любой опасности. О пропасти, например.
Единственное наше преимущество заключалось в том, что на таких просторах врагу придется постараться, чтобы найти нас.
По моим ощущениям, прошел примерно час, но мы все еще находились слишком далеко от гробницы. Я сверился с хронометром, пытаясь точно определить, как долго мы уже блуждаем по внутренностям Гюль, но тот остановился. Хотя «остановился» — это не совсем точное определение. Устройство все еще работало и отбивало секунды, но время не показывало.
Мне вспомнились часы в каюте Эмоса, трезвонившие без всякого смысла.
Постепенно я стал, наконец, понимать, что представляли собой огоньки. Раньше они казались крошечными пятнышками, отбрасывавшими небольшие световые поля.
На самом деле это были массивные, мощные лампы, какими обычно освещают посадочные площадки или военные лагеря. Установленные на суспензорных платформах, они плавали, в нескольких местах перед поверхностью мавзолея, позволяя разглядеть подробности и отбрасывая заплаты яркого света, размерами с амфитеатр. Всего было сорок три платформы, и на каждой по одной лампе. Я специально пересчитал их.
На платформах двигались фигуры. Люди Гло, в этом можно было не сомневаться. Часть из них — наемная охрана, но в основном это были адепты тайных наук, присоединившиеся к еретику.
Пока мы оглядывали представшее перед нашими глазами пространство, некоторые платформы медленно переплывали с места на место или меняли направление лучей своих ламп.
Они читали знаки, начертанные на стене.
Не представляю, как ему такое удалось, но Гло узнал об этом месте, нашел его и проник внутрь, намереваясь выкрасть лежащие здесь отвратительные сокровища. Но самые глубинные тайны Гюль все еще не давались ему.
Вот почему Понтиус так страстно мечтал заполучить Малус Кодициум.
Он был нужен ему, чтобы отомкнуть последний замок.
Одна из платформ начала подниматься, и свет ее лампы побежал по проплывающей мимо облицовке гробницы. Подъемник завис над тем, что казалось верхним краем стены. Яркий луч высветил прямоугольный провал. Возможно, это был вход, хотя кому могло бы прийти в голову делать вход на вершине стены?
Я отругал себя за этот вопрос. «Пришедшие из варпа».
— Гло там, наверху, — произнес Черубаэль.
Все верно. Я мог чувствовать сознание этого монстра.
Мы пробежали последние несколько десятков метров и наконец оказались у подножия мавзолея. Повсюду стояли штабели из металлических ящиков, полных оборудования и запчастей для осветительных платформ. Рядом замерли несколько грузовых флаеров и два громоздких спидера. Главный лагерь.
Мы спрятались за ящиками. Надо было продумать план действий, взвесить все имеющиеся варианты.
Почти одновременно две платформы притушили свет своих огромных ламп и спустились вниз. На каждой платформе было приблизительно по шесть человек.
Одна остановилась, и с нее спрыгнули двое. Они поспешили к грузовому флаеру. Я мог слышать, как они обмениваются репликами с теми, кто оставался на платформе. Несколько мгновений спустя рядом опустилась вторая платформа.
Люди были одеты кто в легкое обмундирование, кто в рабочую одежду. Некоторые держали в руках информационные планшеты.
Рабочие, спешившие к флаеру, вернулись, неся ящик с оборудованием. Они погрузили его на платформу, и та немедленно начала подниматься вверх по стене, а ее лампа снова заработала на полную мощность.
— Пойдем, — тихо произнес я.
Несколько человек уже загружали ящики на вторую платформу. Их было всего шестеро — четверо в балахонах и двое одетых в броню наемников, присматривавших за блоком управления подъемником.
