— Спасибо, Глайт. Пожалуйста, продолжай искать.
— Сссогласссна. Мы должшшны посссидеть вдвоём в теплом месссте как-нибудь ночью и попить молока и поговорить о ссстарых днях.
— Это было б здорово. Да, мы должны. Если нас не пожрёт что-нибудь большее.
— Ссс!
Это что, смех?
— Доброй охоты, Глайт.
— Да-а-а. Ссс!
И дальше. Иду.
— Сын Эмбера. Носящий спикарт, — это из затенённой ниши слева.
Я притормозил и всмотрелся. Рама была белая, стекло — серое. Внутри был человек, которого я никогда не встречал. Рубашка на нём была чёрной с открытым воротом. Ещё он был одет в коричневый кожаный жилет, был тёмным блондином, глаза, похоже, были зелёными.
— Да?
— Спикарт был спрятан в Эмбере, — объявил он, — для того, чтобы его нашёл ты. Он придаёт огромные силы. Но так же отягощён серией заклятий, которые заставят носящего его действовать определённым образом в определённых обстоятельствах.
— Я подозревал это, — сказал я. — Для чего он предназначен?
— Прежде носимый Саваллом, Королём Хаоса, он вынудит избранного наследника принять трон, вести себя должным образом и должным образом воспринимать рекомендации определённых особ.
— И эти особы?
— Женщина, которая смеялась и кричала: «Ищи его в Преисподней». Мужчина в чёрном, который желал твоего возвращения.
— Дара и Мандор. Они наложили на спикарт такие заклятия?
— Именно так. И мужчина оставил кольцо, чтобы нашёл его ты.
— Невыносимо отказываться от него сейчас, — сказал я, — когда он доказал свою пользу. Найдётся ли способ снять такие заклятия?
— Конечно. Но тебя это волновать не должно.
— Почему?
— Кольцо, что ты носишь, не то, о котором говорил я.
— Не понимаю.
— Но поймёшь. Не бойся.
— Кто вы, сэр?
— Моё имя Делвин, и мы можем не встретиться никогда… если древние силы не вырвутся на свободу.
Он поднял руку, и я увидел, что он тоже носит спикарт. Он протянул его мне.
— Коснись своим кольцом моего, — скомандовал он. — Тогда ему можно будет приказать перенести тебя ко мне.
Я поднял спикарт и поднёс его к стеклу. Мгновение казалось, что они соприкоснулись, затем — вспышка света, и Делвин исчез.
Я позволил руке упасть. Пошёл дальше. Повинуясь какому-то импульсу остановился перед старым комодом и выдвинул ящик.
Всмотрелся. Кажется, толку здесь не было ни на грош. Ящик содержал макет, миниатюрную часовню моего отца — крошечная цветная плитка, маленькие горящие свечи, даже Грейсвандир кукольного размера на алтаре.
— Пред тобой лежит ответ, милый друг, — донёсся грудной голос, который я не мог не узнать.
Я поднял взгляд к окаймлённому лавандой зеркалу — я не сразу сообразил, что оно висело над комодом. У леди в зеркале были длинные, угольно-чёрные волосы и настолько тёмные глаза, что я не смог бы сказать, где кончается зрачок и начинается радужка. Лицо было очень бледно, отчёркнутое розовыми тенями на веках и яркими губами. Эти глаза…
— Рханда! — сказал я.
— Ты помнишь! Ты помнишь меня!…
— И дни наших игр в танцующие кости, — сказал я. — Выросшая и милая. Я вспоминал тебя, совсем недавно.
— Мой Мерлин, я почувствовала прикосновение твоего взгляда, когда спала. Мне так жаль, что нас разлучили, но родители…
— Я понимаю, — сказал я. — Они считали меня демоном или вампиром.
— Да.
Она протянула бледную руку сквозь зеркало, взяла мою ладонь, потянула к себе. За стеклом она прижала её к губам. Губы были холодны.
— Они предпочли, чтобы я водила знакомство с сыновьями и дочерьми людей, не с детьми нашего рода.
Когда она улыбнулась, я разглядел её клыки. В детстве они были не так заметны.
— Боги! Ты выглядишь как человек! — сказала Рханда. — Приходи как-нибудь навестить меня в Дикий Лес.
Импульсивно я наклонился вперёд. Наши губы встретились в зазеркалье. Чем бы она ни была, мы были друзьями.
— Ответ, — повторила Рханда, — лежит пред тобой. Приходи навестить меня!
Зеркало подёрнулось красным, и она исчезла. Часовня в ящике осталась без перемен. Я закрыл ящик и отвернулся.
Иду. Зеркала слева. Зеркала справа. В них только я.
Затем…
— Ну-ну, племянничек. Смущён?
— В общем — да.
— Не думаю, что надо винить себя за это.
Глаза у него были насмешливы и мудры, волосы — рыжи, как у его сестры Фионы или покойного брата Бранда. Или, как следствие, — у Люка.
— Блейз, — сказал я, — что за чертовщина тут творится?
— У меня хвост Делвиновского послания, — сказал он, вытащив руку из кармана и протягивая мне. — Вот.
Я потянулся в зеркало и взял. Это был ещё один спикарт, подобный тому, что носил я.
— Это тот, о котором говорил Делвин, — сказал Блейз. — Ты никогда не должен надевать его.
Несколько мгновений я изучал кольцо.
— И что мне с ним делать? — спросил я.
— Положи в карман. Может, на что и сгодиться.
— Где вы взяли его?
— Подменил — как только Мандор оставил его — на тот, который сейчас носишь ты.
— Сколько их вообще?
— Девять, — отозвался он.
— Я полагаю, вы знаете о них все.
— Больше, чем многие.
— Это совсем не трудно. Полагаю, вы не знаете, где находится мой отец?
— Нет. Но знаешь ты. Твоя подружка — леди с кровожадными замашками — тебе уже говорила.
— Загадками, — добавил я.
— Лучше уж так, чем вообще ничего, — откликнулся он.
Затем Блейз исчез, а я пошёл дальше. И чуть спустя все пропало.
Парение. Чернота. Хорошо. Так хорошо…
Сквозь ресницы пробрался лучик света. Я снова запечатал глаза. Но прокатился гром, и немного спустя свет просочился снова.
Тёмные линии в бурых, огромных рогатых гребнях, папоротниковые леса…
Вернулась способность к восприятию яви и показала, что я лежу на боку, уставившись на трескающуюся землю меж корнями дерева; насколько хватало глаз, тут и там сыпались пучки травы….
И я продолжал внимательно смотреть, и вдруг — внезапный высверк, как от вспышки молнии, с почти немедленным раскатом грома. Земля содрогнулась. Я услышал редкий стук капель по листьям дерева, капоту машины. Я вглядывался в самую большую трещину, что пересекала долину моего взгляда…
И я свёл воедино то, что знал.
Это было оцепенелое знание пробуждения. Эмоции ещё дрыхли. В отдалении в тихой беседе я различал знакомые голоса. Так же я слышал стук ножей о фарфор. Желудок мой, конечно же, проснулся, и я был бы рад присоединиться к друзьям. Но было очень и очень приятно лежать, завернувшись в плащ, слушая тихий дождь и зная…
