Кривые пальцы шевелились на концах уродливых рук, жалкие, как сломанные крылья.
Бородатый добрался до него и Увечный смог расслышать и понять, что он кричит.
- Ты должен ее сковать! Владыка! Она примет цепи от тебя! Ты должен... Тиам является! Она уничтожит всё!
Увечный Бог ощутил, как исказилось его лицо. - Сковать? Мне, познавшему вечность в цепях? Ты не смеешь просить такого!
- Сковывай или она умрет!
- Смерть станет для нее освобождением!
- Владыка, с ней умрем мы все! Прощу, сковывай ее!
Она глядел на смертного. - Она согласна?
- Да! И быстрее - Д'рек умирает под нами.
- Но сила моя не от вашего мира. Смертный, мне нечем сковывать.
- Найди путь! Ты должен!
Он был свободен. Мог уйти отсюда. Мог бросить смертных - даже гибельная сила Отатараловой Драконицы не может ему повредить. "Ведь отатарал лишь присыпка, созданная здешним миром против инфекции. Что за инфекция? Как же - это я".
Увечный Бог смотрел на смертного. "На коленях, как все сломленные. Против жестокости этого и всех иных миров смертный может лишь молить о помощи.
Даже чуждого бога.
Есть ли во мне любовь к ним? Вероятно, нет... но нет такой штуки, как чуждая любовь".
Он сомкнул глаза и отпустил разум в мир.
И понял, что его ждут.
Двое Старших Богов взяли его за руки, и касания были так нежны, что разрывалось сердце. Сокрушительное давление выгладило здесь всё, царила тьма, ил кружился в бесконечном танце. Течения бурлили вокруг, но ни одно не касалось властных над водой богов.
Нет, только один Бог обладал такой властью, и его звали Маэл из Морей.
Они вели его через равнину, по недоступному для солнечного света дну океана.
Туда, где стоял на коленях другой смертный - душа его лишь на миг оказалась в давно сброшенной прогнившей плоти. Извилистые татуировки стремились слиться с потоками воды, бросив нагое тело. Он стоял на коленях, глубоко погрузив руки в ил, словно искал потерянную монету, сокровище, воспоминание.
Когда он поднял голову, Увечный понял, что человек слеп.
- Кто это? - спросил смертный. - Кто так жестоко приколочен к древу? Прошу, умоляю - я не могу видеть. Прошу, скажите. Это он? Он пытался меня спасти. Не могло окончиться вот так. Не должно было!
И Старший Бог, который не был Маэлом из Морей, ответил: - Геборик, ты лишь грезишь, и сны твои не разговор, а только монолог. Ты пойман сном, Геборик Руки Духа.
Однако смертный Геборик покачал головой: - Не понимаю. Я уничтожал всё, чего касался. Друзей. Богов. Даже дитя - ее я тоже потерял в Вихре. Потерял их всех.
- Геборик Руки Духа, - произнес Маэл из Морей, - ты заполнишь океан слезами? Если ты счел это шуткой, знай: именно так он и был создан.
Второй Старший сказал: - Геборик, ты должен очнуться от сна. Освободить руки - они ждали этого момента со дня на острове. Они коснулись Нефрита, и ты принял в себя миллион потерянных душ, душ, принадлежащих богу чуждого мира. Они коснулись и Отатарала, призывающего Корабас.
Но Геборик сгорбился, вновь мешая ил. - Я убил своего бога.
- Геборик, - сказал Маэл из Морей, - даже бог войны устает от войн. Похоже, не устают лишь смертные. Ладно же. Он освобождает тебя от вины. Его кровь принесла жизнь мертвым землям. Он считает это достойной жертвой.
- Но жертва его станет напрасной, - вмешался второй Старший Бог, - если ты не очнешься от грез.
- Кто на том дереве?
- Геборик, на дереве никого нет.
Незрячие глаза снова поднялись. - Никого?
- Дай поглядеть на твои руки, старый друг. Я пробудил садки, все они ведут в одно место. В пещеру под курганом, выгрызенную челюстями Д'рек. Пойдем туда, Геборик?
- В курган?
- Да, в курган.
- Нет снов в курганах.
Оба Старших Бога промолчали. Увечный Бог поглядел на них и увидел, что оба плачут - он видел слезы на обветренных лицах, словно стояли они не на дне океана, а среди пустыни.
Или под порванной кожей могильника.
Когда Геборик вынул руки из ила, одна засветилась изумрудом сквозь клубящееся облако, а вторая имела цвет отатарала. Он обратил к Старшим Богам лицо, полное внезапного страха. - Я буду там один? В пещере?
- Нет, - отвечал Маэл. - Никогда больше.
- Кто был на древе?
- Мы идем к ней, Геборик Руки Духа.
Они двинулись; Увечный Бог ощутил, как магия этого мира стекается, собирается, создавая им дорогу.
А впереди он увидел отблеск фонаря - и фигуру далекого проводника.
Казалось, путь занял целую вечность. Иногда вещи падали, приходя из тьмы над головами, посылая в течения клубы ила. Он видел корабли из дерева и корабли из железа. Видел остовы змееподобных чудовищ. Видел ливень человеческих тел, обглоданных акулами - они опускались башмаками вниз, словно желая прогуляться, возможно, принять участие в процессии - но ноги подгибались, ил дарил им место вечного упокоения.
Ему показалось, что конные воины, отсвечивающие зеленым и синим, следят за ними издалека.
Свет фонаря вдруг стал ближе, Увечный Бог увидел проводника у входа в пещеру, выгрызенную в подножии массивного утеса.
Дойдя до входа, оба Старших поклонились проводнику, но призрачная фигура не ответила, отворачиваясь, словно собираясь понести свет на иной путь. Словно готовясь вести других к их участи.
Они вошли в извитой тоннель, оказались в обширной каверне.
Старший Бог, что не был Маэлом из Морей, встал лицом к Увечному. - Давно блуждаешь ты в крови, мною подаренной этому Королевству. Я К'рул, Создатель Садков. Пришла пора тебе уйти, вернувшись домой.
Увечный Бог задумался и сказал: - Я плоть и кость. У меня обличье человека. Туда, куда зовут меня дети, я не могу уйти. Вы хотите, чтобы я призвал их вниз?
- Нет. Это будет означать смерть всех нас.
- Да. Возможно.
- Путь будет, - сказал К'рул. - Он начинается с Геборика, но окончится руками другого.
- Плоть, в которую ты облачен, - добавил Маэл из Морей, - не соответствует пути назад. Но это лучшее, что они смогли сделать.
