Призрачные очертания приобрели видимость. Билось около двадцати человек. Повсюду слышался лязг мечей, натужный рёв, булькающие хрипы смерти. Длиннорукий карлик перебросил меч из одной руки в другую; Джон-Эй, широко размахнувшись, почти без усилий разрубил карлика надвое.
Не в силах пошевелиться, Шерл смотрела, как вокруг неё кипел бой и, умирая, падали люди. Джон-Эй был в центре. Его меч сверкал, как молния, нанося сокрушительные удары. Он отрубил одному из Не-таких кисть, и рука, все ещё сжимавшая нож, упала к ногам Шерл. Она отбросила её прочь и завизжала, не переводя дыхания, крепко зажмурив глаза.
Вдруг она почувствовала на своём плече руку.
— Перестань орать, — сказал Джон-Эй. — Всё уже кончено. Они сбежали... те, кто остался в живых. Они сбежали!
Его голос дрожал от возбуждения.
Она взглянула на него. Лицо его кривилось в яростной усмешке, губы раздвинулись, как...
...Как оскал Клинкозуба.
Она передёрнула плечами и поднялась. Возникший образ моментально испарился из её памяти, как только она увидела наваленные всюду мёртвые тела: десять тел, которые уже начинали остывать. Трое, одетые, были членами их собственного отряда.
Они выиграли. Но что они выиграли?
— Зачем было всё это? — обратилась она к Джон-Эю.
— Они напали на нас из засады, потому что мы ступили на их территорию, — ответил Джон-Эй. — Поселившись здесь, мы бы представляли угрозу для них. Они боялись, что мы вытесним их. Что случилось с твоим знанием истории, Шерл?
— Но всё это так... реально...
Раны на обнажённых телах зияли как рты; у одного вместо рук были обрубки, а коченеющие пальцы его всё ещё сжимали нож. Кровь уже перестала сочиться и, темнея, застывала на полу.
— Стало быть, ты сама не веришь в то, чему учишь? — андроид коротко хохотнул. — Может быть, так было и со мной, но теперь-то я этому поверил. Теперь я понимаю, о чём ты мне рассказывала.
Ужасная улыбка всё ещё блуждала на его губах, а дыхание было хриплым.
Один из отряда окликнул его, и он оглянулся. Взгляд его прояснился и снова стал трезвым.
— Что? — отозвался он.
— Вот там... там какое-то оружие.
Оно всё ещё было тёплым, и из дула шёл голубоватый дымок. Размерами почти в человеческий рост, оно имело страшные угловатые очертания и было прикреплено к полу с помощью грубо сработанной деревянной рамы и верёвок.
— Пушка! — выдохнул Джон-Эй. — Клянусь Бомбой, это пушка!
Это была чудовищного вида машина для убийства, помещённая на огромную самодельную станину. Что-то шевельнулось в памяти Шерл. Судя по рисунку, который она когда-то видела в одном из фильмов, это была совсем не пушка, а автоматический пистолет, и Шерл невольно спросила себя: какой же должна быть рука, способная его удержать? И тут в её мозгу с новой силой вспыхнули старые подозрения и догадки, чтобы сложиться в ужасающую уверенность о крошечных размерах Нижнеземья и его обитателей.
Джон-Эй вскочил на металлический бочонок, отливающий синевой и доходящий ему почти до груди.
— Мы утащим пушку в Нижнеземье, — заявил он, — и вышибем дух из Клинкозуба!
Из Нижнеземья в разведку отправились одиннадцать мужчин и одна женщина. Шестеро мужчин вернулись воодушевлёнными и уверенными в безопасном будущем своего народа.
Женщина, учительница Шерл, вернулась с тяжёлым сердцем и угнетающим разочарованием.
Много долгих снов тому назад жил в Нижнеземье человек по имени Джеб, который называл себя астрономом. Когда Шерл была ещё вер-девочкой, он часто давал ей уроки. В то время астрономия была непопулярна, как наука бесполезная для Нижнеземья. Джеб изучал звёзды по фильмам: он знал их количество, их названия, их расположение и величины. Он знал, что многие из звёзд, так же как Солнце, имеют планеты. Он был знаком с гипотезами о том, что на других планетах тоже может существовать жизнь. Он изучал астрономию, не видя ни одной звезды.
Потом он куда-то исчез из Нижнеземья. Память людей коротка, и его быстро забыли. Но Шерл помнила старика и ей недоставало его уроков. Эти уроки всегда восхищали и изумляли её, хотя они и не имели никакой практической ценности.
Джеб вернулся в Нижнеземье, когда люди готовились к очередному долгому сну. Одежда его была в лохмотьях, тело было покрыто шрамами, но глаза ярко горели.
Он побывал наверху. Он видел звёзды своими глазами. На памяти Нижнеземья он был единственным человеком, которому это удалось.
Пока он не умер — а многие говорили, что он умер от лучевой болезни — он продолжал давать уроки, который посещались с большим энтузиазмом. Он стал местной знаменитостью.
— Звёзды... — говорил Джеб, полуприкрыв глаза. — Их так много, что невозможно сосчитать. Их миллионы, миллиарды, неисчислимое количество... бесконечно число планет, таких, как Земля. И бесконечно разнообразие жизни на них.
— Ну и что из этого? — спрашивал кто-нибудь в классе.
Джеб как будто возвращался с небес на землю и грустным взглядом окидывал учеников, сидевших на полу; их лица в отблесках светошаров были голубоватыми.
— Я был Наверху, — повторял он. — Я стоял и смотрел на звёзды, бесконечные точки света в бесконечном пространстве. Земля, на которой я стоял, была чёрной пустошью, и я мог видеть закругляющийся горизонт. Я понимал, как мала Земля и как мал я. А потом я снова смотрел на звёзды. Если бы я не верил, что там тоже есть жизнь, то здесь, внизу, я чувствовал бы себя очень одиноко.
Шерл вспомнила эти слова, когда, вернувшись в свою пещеру, стала раздумывать о незначительности Нижнеземья и о той злой шутке, которую эволюция сыграла с ничего не подозревающими обитателями. Когда это случилось? Как? За какой период времени? Продолжается ли всё ещё этот процесс? Этот вопрос поднял бурю в её мыслях, и она металась без сна в своей маленькой круглой пещерке. Когда-то, давным-давно, был период, о котором ничего не известно. Дикий Человек сначала бродил вокруг Старых Строений, пока у него не кончилась еда. А потом стал зарываться в землю, постепенно превращаясь в то крошечное создание, которым стал сейчас. Действительно ли это было так?
Она снова задумалась о первоначальном значении ВЭТ. Может быть, она была специально построена для выведения новой расы крошечных человечков, чьи потребности в пище были бы минимальными и легко удовлетворялись в помощью насекомых, живущих в почке, и их личинок? Можно ли предполагать, что в создавшейся ситуации повинны Старые Люди?
Конечно те, кто сейчас населяет Нижнеземье, не осознают этого. Они не слишком хорошо образованы и не посещают регулярно Громадные Залы, в которых могли бы найти пищу для размышлений. Большинство людей Нижнеземья счастливы в своём неведении.
Шерл попыталась подвести под свои размышления логическую базу. С чего бы именно такая форма эволюции так расстраивает её? Может быть потому, что из этого следует вывод: все жители Нижнеземья — Не-такие?.. Может быть, это и так, но зачем лишать человека веры в своё высокое предназначение? Старые Люди мертвы. Мы — их смена. И так же, как и они, незначительны перед лицом звёзд. Человек существует, и человек всё ещё совершенствуется... И есть жизнь на звездах: где-то человек больше по размерам, где-то — гораздо меньше. Размер человека вообще не имеет значения. Человек либо приспосабливается к окружающей среде, либо терпит поражение. Вся трудность состоит в том, чтобы забыть предыдущие победы и начать всё сначала. Раньше врагом человека был тигр, теперь — Клинкозуб.
Позже у неё состоялся разговор один на один с Агаром.
— В Зале Общины идёт большой праздник, — сказал старейшина. — Я удивлён, что ты не там, Шерл. Ты принимала участие в экспедиции и имеешь право разделить славу с нашим... хм... новым Героем.
— Я так не считаю, — с горечью ответила Шерл. — Ты же понимаешь, что единственной целью этого похода было найти оружие Старых Людей, да ещё лишний раз досадить Не-таким. Исследовать Громадные Залы никто и не собирался.
— Я это понимаю, — сказал Агар. — Я думаю, что и все это понимают. Но, предвидя возможную реакцию, помалкиваю. Жители Нижнеземья всегда обожали проявления доблести, потому что именно этого качества им так не хватает. Теперь, когда среди нас Джон-Эй, они чувствуют, что какая-то часть его смелости переходит и к ним.
— Хотелось бы мне знать, где кончается доблесть и начинается зверство, — сказала Шерл.
— Не рассматривай это с такой точки зрения. Нижнеземью нужен герой, которым можно было бы восхищаться. Некоторое время у нас его не было, но теперь он снова есть, и это принесёт нашему народу много хорошего.
— У тебя замечательный дар компромисса, Агар, — сказала Шерл со слабой улыбкой.
— Это делает людей счастливыми.
— Но разве это самое главное? Держать людей в заблуждении... говорить только то, что им нравится... не пугать их... скрывать неприятности...
