Сиэль промолчал. Он верил Мастеру беспрекословно, как, впрочем, и остальные члены их общины.
«Мутный дым пятой грани не дает дышать. Отфыркиваюсь. Здесь невозможно жить, здесь можно только умереть. Не зря же именно пятую грань называют серой тропой, тем самым отождествляя ее со смертью…Но бывает и так, что только эта тропа может принести спасение, она – единственный путь для заблудших. Вот только для начала надо умудриться попасть на нее, а на это способен не каждый живущий. Даже в Домах рискующих доверить свою судьбу Смерти немного: кому‑то не хватает силы, а кому‑то смелости… Впрочем, это их трудности, потому что, как бы мы ни относились к этой грани, однажды нам всем придется по ней пройти. И делать вид, что ее не существует, – глупо. Тем более иногда и серая тропа бывает полезна. Например, если ты не знаешь, где именно находится так необходимое тебе место…
Иду, медленно переставляя лапы. Я уже второй раз оказываюсь здесь. Зачастил что‑то. Не дело дергать за усы danely Смерть, она может и обидеться… Впрочем, в прошлый раз я шел по пятой грани, чтобы сбежать, найти безопасное место для себя Отступника. А теперь… теперь я шел с одной–единственной целью – спасти. И плевать, к кому из наших меня выбросит эта грань. Переживу как‑нибудь.
Наконец, когда лапы уже стали подгибаться от усталости, а в глазах потемнело от недостатка воздуха, впереди забрезжил свет. Выход. Слава Создателям! Здесь помогут. И с этой мыслью я шагнул на нулевую грань…»
Странные что‑то мне сны в последнее время снятся. То обряд отречения вспомнится, то отрывки из детства, а бывают и «сны–на–четырех–лапах»… Вот–вот, чего только не привидится умирающему. — Ну что, проснулся, малыш? Или еще позволить поваляться в кровати?
Едва заслышав этот голос, я вскочил как ошпаренный. Все‑таки рефлексы, выработанные годами ранних побудок, легко не исчезают. А если учесть, что и фраза нисколько не изменилась с момента окончания моего ученичества… В общем, подскочил я, как здоровый, наплевав и на слабость, и на боль, и на свою весьма скорую кончину, ибо для Марвида все эти причины всегда есть и будут лишь неблаговидными предлогами и наглыми отмазками… Так и живем. — Учитель… – сам не веря собственным глазам, негромко прошептал я. Боги, так я действительно по пятой грани шлялся на четырех лапах?! — Шлялся–шлялся, – поглаживая перекинутую через плечо длинную косу темно–изумрудного цвета, кивнул учитель. Зеленые глаза насмешливо смотрели на меня с привычно молодого лица. Мой первый учитель, существо, вбившее в меня любовь ко всем наукам сразу. И последний известный мне оператор. Эмиссар Ордена. Теперь уже бывший.
И кстати, один из немногих моридов [13], умеющий читать мысли Владык. И бессовестно этим пользующийся. — Боги, но как?.. – Я растерянно посмотрел на Марвида, надеясь, что хотя бы этот старый эльф объяснит мне, что – бездна всех побери! – произошло. — Мне и самому это интересно. Оказывается, если правильно подстегнуть Двуцветного, то он совершит невозможное. Проклятие, мальчик, как тебя угораздило сменить ипостась, имея только один – подчеркиваю: один! – слой в ауре?! Да еще и тот разорван в лоскуты! По всем данным обследования, ты должен быть уже мертв! Но никак не таскать через пятую грань раненых полукровок!
Кстати… — А как Maye? – заинтересованно спросил я, решив перевести разговор с обреченных на тех, у кого еще есть шансы пожить в свое удовольствие. — Мей?! – воскликнул учитель, сверля меня взглядом.
Я мысленно поморщился. Так подставиться мог только я. Сидел бы сейчас и тупо моргал – от меня бы сразу отстали, еще бы и утешили, болезненного, а так в результате только скандал на тему: какой же я плохой и зачем тут сбиваю с пути истинного малолетних эльфов. Как будто мне делать больше нечего! Чаще все эти малолетние оболтусы сами ко мне и лезут! — А что я такого сказал? Имя как имя. – Может, примут за идиота и отстанут?
Угу, не в этой жизни. — Мальчик, ты хоть понимаешь, что сейчас делаешь? – устало вздохнув, предельно спокойно поинтересовался мой учитель. — Воплощаю в жизнь глупое пророчество? – невинно предположил я, умильно хлопая ресницами.
Н–да… Таким я Марвида еще не видел. А ведь раньше всегда казался спокойным и собранным… — Алесан, я серьезно. – Зеленые глаза строго посмотрели на меня. На мгновение мне даже стало как‑то не по себе, все ж таки не один год у него в ученичестве провел… – Мне все равно, что там тебя связывает с моим учеником, – это ваше личное дело, но постарайся не рвать мир на лоскуты ради его спасения. Это бессмысленно. И дает Совету лишний повод усомниться в твоей адекватности.
О! Это что‑то новенькое! Мне не только не угрожают, а еще и пытаются пробудить искры разума! Боги Изначальные, Всеблагие! Неужели в нашем безумном мире еще остались здравомыслящие личности?! Хоть немного обнадеживает. Значит, и у этого мира еще есть шансы выкарабкаться из той выгребной ямы, в которую его загнала политика Домов. — А как Рыжик? – отбросив все лишнее, поинтересовался я. — Уже «Рыжик»? – хитро прищурил зеленые глаза мой учитель и, не дождавшись с моей стороны никаких комментариев, продолжил: – Все с ним будет хорошо. Через неделю или две – не думаю, что он раньше придет в себя. — Вот и замечательно, – с облегчением вздохнул я. — Ты чему сейчас радуешься? Тому, что он выживет? Или тому, что успеешь сбежать без лишних объяснений?
А этот старый морид неплохо меня изучил. Меньше всего мне сейчас хотелось бы объясняться с Рыжиком. Да и что я ему скажу? Что‑то типа: «Ты все хорошо помнишь? И большую грязно–серую кошку? Да? Так вот, думаю, ты уже понял, что это был я? Угу, я иногда обрастаю шерстью и на четырех лапах бегаю… Показать? Не могу, видишь ли, я отрекся от своей второй сущности лет так пять назад… Каким образом обратился? А леший его знает!..» М–да, беседа могла бы выйти крайне содержательной… и столь же утомительной и бессмысленной. Короче, и легче, и удобней оставить все как есть. — Ясно, – обреченно вздохнул Марвид, – чувство ответственности тебе так и не привили. Хотя, надо сказать, я был сильно удивлен, обнаружив при Мейлоне боевые амулеты Двуцветного Лорда.
Такое вот изящное построение вопроса. Нет чтобы сразу в лоб спросить: зачем «охранками» разбрасываешься? — Мне они все равно больше не нужны, а мальчишке, возможно, и спасут жизнь. Не выглядит он существом, посвященным в тайны Домов, хотя иногда и проскальзывает что‑то любопытное, но это вполне можно списать и на память крови – все‑таки его предки с обеих сторон были reah’mai, а такое не забывается.
Марвид как‑то странно посмотрел на меня, но потом все же кивнул: — Да, я не представлял его Семьям. Побоялся, что его устранят из‑за одного крайне неприятного пророчества. — Значит, в Домах знают о том предсказании?.. — Знают, хотя и не полностью. Еще до твоего рождения Тамила посещала Dha’rise. Твою мать всегда интересовали Изначальные, она в свое время все доступные источники перерыла, а потом и на проклятый город переключилась. Я даже не знаю, сколько раз она там побывала, но вот во время своего последнего посещения наткнулась на тот зал… Я потом помогал ей в переводе, хотя сразу могу сказать, что список, предоставленный мне твоей матерью, был неполным. Думаю, некоторые моменты она предпочла не афишировать и правильно сделала – и того, что оказалось доступным Совету, хватило, чтобы всех перебаламутить. А когда на свет появился ты, все завертелось с новой силой. Рондир родную дочь ифритам продал, чтобы и мысли не возникло, что она как‑то связана с упомянутым в пророчестве «кусочком света». А ифриты, напротив, решили поставить на Рейма… Как его готовили к роли отражения Двуцветного, тебе лучше не знать…
Я рассмеялся. Горько. Обреченно. Столько жизней сломано, а все из‑за нескольких строк, оставленных на стене.
Вот уж воистину: «Мы узрели – вы воплотите!» И ведь даже не поспоришь! Дома до сих пор продолжают сталкивать этот мир в Бездну. Но самое забавное здесь то, что они этого не замечают! Более того – умудряются обвинять в собственных неудачах меня! Впрочем, двуцветные всегда были чем‑то вроде козлов отпущения мирового масштаба. Порой кажется, что лишь для этого нас в свое время и создали. — Боги, – не сдержавшись, простонал я, – они же сами своими собственными руками на протяжении многих лет делали из меня монстра! И сами приближали исполнение этого проклятого пророчества!
Учитель неодобрительно покачал головой. И этот жест, привычный и знакомый мне с детства, вернул меня в реальный мир, хотя еще совсем немного, и могло бы произойти что‑то… страшное. Бывали моменты, когда я сам начинал себя бояться. Обоснованно бояться – вот что противно. С другой стороны, я лишь то, что из меня вылепили. А что, очень действенное оправдание! По крайней мере, в собственных глазах я уже не выгляжу таким ужасным монстром, как думалось раньше. — Ты не все понимаешь, малыш. Они были не так уж и неправы. Или хочешь сказать, что сейчас оцениваешь ситуацию со всех сторон? Сомневаюсь.
