Теперь момент настал. Оставалось дождаться результатов и запустить новый виток событий. Ант был нацелен на планету, что располагалась за «Синей Звездой», и от своих задумок отказываться не собирался. Тем более что соратников он себе уже нашел.
– Не бойся. Я буду за дверью, – произнес он тихо, привлекая Малику к себе у дверей кабинета.
– Единственный, кого мне стоит бояться, так это вы.
Каждое ее слово – пощечина. Уж лучше бы она его действительно ударила, чем ранила такой холодностью. Это жестоко – любить кого-то так сильно и получать лишь ненависть в ответ. Только ненависть ее была не всепоглощающей, не удушающей.
Ант видел в ней бреши, видел, как она может относиться к нему, когда не думает о том, кто он такой. Больше он не совершит ошибок. Если дело в политике, то за время, проведенное с ним, Малика обязательно поймет, как была не права. Если же в чем-то другом…
Знать бы в чем, но пока не скажет. Она не доверяет ему, хоть и неосознанно тянется к нему точно так же, как и он к ней. По крайней мере, летать она боится больше, чем его.
Верглавнокомандующий Федерации действительно оставался за дверью кабинета, но не бездельничал, а изучал статистику, предоставленную заведующим. Несмотря на то, что лаборатории были не военным объектом, а частной собственностью, надзор за ними велся не меньший и отчитывались они по-военному – четко и в установленный срок.
Время. Казалось бы, Анту всегда его не хватало. Будь в сутках тридцать часов, ему бы все равно было мало, но сейчас, именно в этот момент каждая минута неимоверно тянулась. Он уже изучил документы, разобрал прошения, которые прихватил с собой, перепечатал статью, написанную Маликой, немного корректируя форму подачи.
Усмехался, представляя реакцию великих семей. Они будут брызгать ядом еще долго, осознавая, к чему именно их принудили, но сделать не смогут ничего. Бессильная ярость – это все, на что РиАнт может рассчитывать, но Малике наверняка попадет.
Если его, Анта, не будет рядом. Но ведь он будет. Не оставит ее в одиночестве ни на минуту.
Две чашки кофе, разглядывание плаката пожарной безопасности, пересчет плитки, что покрывала пол. Целую вечность спустя он снова переговорил с секретарем, уточняя, связалась ли она с Пастином Торлем. Встреча, назначенная на десять вечера, была подтверждена, хотя Ант в том, что она состоится, и не сомневался. Не тем этот мужчина был человеком, чтобы трусливо сбегать от трудностей. Пастин Торль свою дочь ни за что не оставит, даже если угроза будет велика.
Лишь бы глупостей не натворил. Ант бы сам себе не поверил, если бы не знал, что его предложение реально. Слишком заманчивым оно было, слишком искушающим, но РиАнт прекрасно понимал, что ничего так просто не бывает. Этому человеку и его людям предстояло выполнить колоссальную работу, контролировать которую будет лично верглавнокомандующий и его армия, а это…
Это выдержать нелегко.
Дверь, ведущая в кабинет, открылась.
– Берти, какой результат? – мгновенно оказался имсит на ногах, с надеждой глядя на профессора.
– Вам лучше самому взглянуть, – сдержанно произнес пожилой мужчина, не скрывая волнения, но при этом пряча взгляд.
В кабинете, а точнее в целой анфиладе комнат, Ант ориентировался свободно. Малика нашлась за ширмой в самом первом помещении. То, что она одевалась, взволновало мужчину, но гораздо важнее сейчас было узнать результаты обследования. За стол профессора он сел как за свой родной, свободно расположившись в кресле.
Знал, что тест на совместимость состоит из сотни проверок, включая генетический код и определение психотипа, но по отдельности верглавнокомандующему цифры и слова ничего не говорили. Его интересовал конечный результат, и он, этот результат, Анта ошеломил.
Ошеломил настолько, что он лишился дара речи, потерялся в пространстве, просто выпал из реальности на минуты, десятки минут, глядя не на монитор, а словно сквозь него.
– Какова вероятность, что вы допустили ошибку? – ледяным тоном осведомился РиАнт, даже на расстоянии чувствуя, как в соседнем помещении нервничает Малика.
Девушка то и дело закидывала ногу на ногу и вертелась, сидя на неудобной кушетке. Ант отлично слышал ее возню. Сейчас даже улавливал ее дыхание. Ее сердце билось так же быстро, как и его.
– Конечно, моя лаборатория далека от медицинского центра в Верграйзе, но, господин Арль, я перепроверил все трижды. Здесь нет никакой ошибки. Эта девушка… Это редкий случай, чтобы вероятность совместимости была настолько высокой. Сто процентов набирали лишь единицы пар…
– Хватит, – резко оборвал верглавнокомандующий. – Нас здесь не было, а вы не проводили проверку. Если эти данные каким-то образом выберутся за пределы лаборатории, вам не жить. Я услышан?
– Конечно, господин Арль. Я и не думал…
– Вот и не думайте. Малика, мы уходим.
Да. Получив ответ, которого так сильно ждал, Ант не остался разочарован, но и прилива радости не чувствовал. Для него эти результаты действительно ничего не меняли. Он и так знал, что любыми способами добьется взаимности и не отпустит. Уже не отпустит, потому что рядом с Маликой его сердце горело как самое яркое солнце.
Только минусов это не затмевало.
У Анта были враги. Нет, не оппозиция. Этих мужчина проблемой вообще не считал. Скорее средством для воплощения собственных планов.
К врагам он причислял все семьи имситов, жаждущие получить как можно больше власти, а значит, сместить его с должности. К врагам он причислял внеземные расы, мир с которыми всегда будет оставаться лишь на словах, что не стоят и рушки. И к врагам он причислял собственного отца и его прихвостней.
Пожалуй, последние и были самой яркой проблемой, потому что господин Арль-старший не желал в полной мере отдавать власть, к которой так сильно привык. Ант не мог бороться с ним в открытую, но война их велась уже очень давно – еще до назначения. Их взгляды буквально на все отличались кардинально, что не мешало им сосуществовать рядом.
Пока не мешало, но отец наверняка захочет воспользоваться появившимся рычагом давления, если о девушке станет известно.
Нет, эту информацию РиАнт будет скрывать. Пленница, журналистка, любовница – для всего мира Малика Торль будет кем угодно, но не той, что просочилась в его каменное сердце. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас.
Ант остро ощущал ее напряжение, но не произнес ни звука, пока они шли по коридорам центра, направляясь к выходу. Наверное, это очень легко – закрыть глаза и представить совсем другую жизнь, без проблем, опасностей и забот, но даже с закрытыми глазами верглавнокомандующий не мог забыть о своих обязанностях.
Однако мог заставить забыть ее.
Улыбка может быть разной. Его улыбка, когда Ант смотрел на Малику, однозначно была пленительной. Он знал, что, когда улыбается вот так – мягко, одним уголком губ, – у него появляется небольшая ямочка. Знал, что преображается и взгляд. Становится теплым, интригующим, очаровывающим.
И он смотрел на нее. Так. Смотрел, помогая забраться в салон летного авто. Смотрел, накрывая ее пальцы своей ладонью, чуть сжимая, словно поддерживая ее в ее переживаниях. Даже то, что руку она отдернула, нервно отвернувшись, совсем не портило момента.
РиАнт просто обнял ее. Обнял, привлекая к себе, укладывая спиной себе на грудь. Кроткий, нежный поцелуй в шею по линии роста волос вызвал у нее содрогание. Кожа покрылась мурашками, дыхание сбилось, тонкие пальцы сжались в кулаки…
Он поцеловал еще раз. Прикоснулся губами, обжигая дыханием, сжимая крепче, сильнее, вдавливая ее в себя.
– Я вас ненавижу… – произнесла она шепотом, но голос сорвался, взлетел.
– Ненавидь, – благодушно разрешил, жадно вдыхая пьянящий аромат ванили. – Ненависть никогда никому не мешала любить.
Она плакала. РиАнт не мешал, но и не отпускал, продолжая обнимать. Ему… Ему от этих слез, от этих соленых капель, расчерчивающих ее щеки, было гораздо больнее. Не лгал. Не хотел лгать, не говорил о том, как все будет хорошо. Не бросался лживыми обещаниями, не обнадеживал свободой, потому что свободы не будет. Он не мог ей ее дать.
