— И некоторые из них не так хороши? — догадалась Лизабет.
Он не мог точно сказать, что это было не так хорошо, потому что скучал по своей сестре, как по половине своего сердца. Что после того, что сказал Хейн, он боялся, что они никак не могут быть связаны.
Но были и другие ответы, которые он мог дать.
— Я скучаю по возможности передвигаться так, как мне нравится. Это потрясающе, на городских крышах. Насколько можешь видеть, в это время года здесь растут цветы. Это как твой собственный мир там, наверху.
— А где твое любимое место? — спросила она, улыбаясь.
— Я… — он заколебался, слова застряли у него в горле. «Хитрый Волк» был его тайным местом с Рейной… ни один живой человек не знал об этом, кроме них двоих. Когда они случайно нашли люк, стало ясно, что его не открывали уже несколько поколений. Это было похоже на тайну, которой он не должен делиться… это было место, куда они всегда могли пойти, чтобы отгородиться от проблем мира. Это было так близко к дому, как никогда с тех пор, как они покинули приют. Просто думая об этом сейчас, в его груди что-то сжалось. Ему так хотелось оказаться там, лежать в теплой темноте рядом с Рейной и строить планы на новый день.
Лисабет наблюдала за ним, подперев рукой подбородок, но когда он взглянул на нее, она отвела глаза и перестала улыбаться.
— Ты можешь рассказать мне, — тихо сказала она. — Не то чтобы у меня были другие люди, которым я могла бы рассказать.
И вот оно… на этот раз не просто укол одиночества, который он видел в Лисабет раньше, а настоящий удар. Печаль, которая заставляла ее выглядеть серьезной, когда она не улыбалась. Мозги Лисабет, или ее опасные идеи о драконах, или ее преданность книгам и знаниям… что-то в ней отделяло ее от остальной стаи.
Но Андерсу нравилась ее улыбка, нравилось ее великодушие. Она так старалась помочь ему наверстать упущенное, хотя ей это было ни к чему. Он чувствовал, что, возможно, даже несмотря на то, что девушка была окружена волками, она не возражала бы против друга.
Конечно, он мог бы использовать это.
— Там есть смотровая площадка, откуда виден весь Холбард, — сказал он, вспоминая ночь перед тем, как они с Рейной преобразились. — Это таверна под названием «Хитрый Волк», на вершине холма. Это здание чуть выше остальных, с остроконечной крышей и подъемником для подъема припасов на чердак. Если поднимешься наверх, то сможешь увидеть каждую крышу в городе, все раскинувшиеся луга, людей внизу вплоть до порта. Как будто весь Холбард принадлежит тебе. — У него пересохло во рту, как будто он нарушил обещание, данное сестре. — Это мой секрет, — сказал он. — Это… это мое особое место. — Никто в мире не знает об этом, кроме Рейны.
— Я никому не скажу, — серьезно пообещала она. — Я бы хотела когда-нибудь увидеть его. Может быть, в следующий раз нам разрешат выйти.
Андерс моргнул, отбросив мысли о «Хитром Волке».
— Когда нам разрешат выйти? — Это может быть его шанс… способ найти что-то, что Рейна оставила в одном из их тайников.
— Разве тебе никто не сказал? Раз в месяц мы проводим день в городе, чтобы делать все, что захотим. Следующий — через пару недель, ты просто пропустил последний. Выпускают чаще, когда ты становишься старше, но поскольку мы всего лишь первокурсники…
Лисабет все еще говорила, но в душе Андерс уже вовсю танцевал джигу. Если он не найдет выхода раньше, то самое большее через две недели — до равноденствия еще много времени — ему удастся выбраться наружу. Он мог бы провести весь день в поисках чего-нибудь, что оставила Рейна, а потом, если повезет, заставить локатор работать и посмотреть, где она находится.
Он вздрогнул, когда Лисабет произнесла его имя.
— Андерс, можно задать тебе вопрос?
— Конечно, — сказал он, все еще мысленно планируя.
— Эта девушка, — сказала она. — В тот день, когда ты преобразилась. Девушка, которая превратилась в Огненного Дракона. Ты знаешь, кто она такая?
— Я… что? — Он внутренне содрогнулся. Не гладко, Андерс, не гладко.
— Дракон, — сказала она. — Она сказала, что вы двое присутствовали на испытании Посохом, я слышала. И я просто подумала: если бы ты знал, кто она такая…
— Я не знаю, — ответил он, прерывая ее. Его мозг хотел отключиться, но он заставил его продолжать двигаться, пытаясь выдать какой-то ответ. Лисабет была одной из тех волчиц, которые выследили его после того, как он убежал с площади. Она была в доках. Она видела превращение Рейны и его самого. Она могла бы заметить, как он обменялся взглядом со своим близнецом, она могла бы увидеть, как он запаниковал, когда Рейна преобразилась. Она могла увидеть, что угодно. Она подозревала.
— Нет, — услышал он собственный голос. — То есть, как я уже сказал Хейну, я видел ее на улицах, но не знаю, кто она такая.
Лисабет продолжала свои попытки.
— Я просто думаю, что если бы был способ поговорить с драконом, возможно, мы смогли бы доказать…
— Лисабет, остановись! — Его голос прозвучал громче, чем он хотел, и они оба замерли, когда библиотекарь посмотрела в их сторону. Только убедившись, что они перестали кричать, она продолжила расставлять книги по полкам в другом конце библиотеки.
Ему так хотелось довериться Лисабет. Она была очень добра к нему с того самого момента, как забрала его из офиса Сигрид и закатила глаза, чтобы он почувствовал себя лучше.
Она была единственной в Ульфаре, кто показал хотя бы намек на то, что она может доверять дракону или хотя бы слушать его. Андерс лично не доверял бы дракону настолько, насколько мог, но Рейна не была драконом, не таким как другие. Она не была одной из них. Они похитили ее. В любом случае, Лизабет, возможно, захочет ее выслушать.
Но Лисабет была верна Академии Ульфара, как бы много вопросов она ни задавала. Если она узнает о связи с Рейной, то может выдать его.
Или, что еще хуже, она может попытаться использовать его связь с Рейной для продолжения одного из своих аргументов. Он знал, что Лисабет страстно желала убедить других волков думать иначе о драконах, подвергнуть сомнению решимость Ферстульф держать их подальше от Холбарда любой ценой.
Он не мог поверить, что она не считает победу в споре более важной, чем защита его сестры.
— Я просто подумала, что ты знаешь того парня, который забрал мой плащ в тот день, когда ты убежал, — сказала она, немного извиняясь за то, что заговорила об этом. — Я подумала, может быть, ты знаешь других детей, которые выросли там же, где и ты.
Андерс покачал головой.
— Надеюсь, они ее поймают, — сказал он. — Она опасна.
Лисабет медленно кивнула и больше ни о чем не спрашивала.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Андерс как обычно оставил Лисабет в библиотеке, чтобы она закончила свою домашнюю работу и исследования. Ее постоянное присутствие здесь затрудняло поиски скрабоков, но теперь, когда у него, наконец, появился план, он чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние дни.
Когда вернулся в комнату, то застал Викторию одну.
Девушка сидела, скрестив ноги, на краю кровати, уставившись на что-то перед собой, ее гладкие черные волосы падали на лицо. Она вскинула голову, когда он открыл дверь, Андерс сделал вид, что не заметил, как Виктория поспешно провела рукой по глазам, вытирая то, что, как он был уверен, было слезами.
— Я думала, ты все еще занимаешься с Лисабет, — начала она резким тоном, который предполагал, что Андерс должен учиться.
— Мы закончили домашнюю работу, — ответил он, откладывая учебники и глядя на ее кровать. Перед ней лежал веер в изящной деревянной раме, обтянутой золотисто-голубым шелком. Он был замысловатый, красивый. — Это… вау. Я никогда не видел ничего подобного. — Что, конечно, имело смысл… Виктория выросла богатой, естественно, у нее были хорошие вещи.
— Ну, такого ты, наверное, больше не увидишь, — сказала она, шмыгая носом и не сводя с него глаз.
Он уже собирался сдаться, когда она снова заговорила:
