Он слушал, расширив глаза.
— И такое… у вас… Там, я имею в виду… там вот, откуда вы… прибыли… там такое бывает?
Я кивнул с горькой улыбкой.
— Очень редко, но бывает, и не у нас, а у них, одним словом, где-то далеко. А в основном там, откуда я прибыл, городами правят прекрасные, глубоко честные и опытные люди. — Я усмехнулся, и старый хогг понял иронию. — Поверьте мне, господин Рейл, я вижу все и знаю все, и если замечу что-либо подобное за вами… Я вас действительно казню.
Он подумал, заходил у Законного Свода, бросив за спину покрасневшие кисти рук.
— А Баккарал Бай, прошу заметить, главный ратман. Это что же… я стану его главнее?
— Его ведь многие из вас не любят, — сказал я, имея в виду хоггов.
— Не любят? Слабо очень сказано! Он упырь. Зажрался! Во всех смыслах зажрался он и я его ненавижу! Но… он будет против меня, а слово его на совете ратманов весит очень много!
— После завтрашнего триумфа он не посмеет дать свой голос против.
— Уверены, господин император?
Я пожал плечами.
— Напомнить, как я получил мандат в храме, куда нельзя было проникнуть?
Мы поговорили еще минут десять, и дядюшка Рейл, наконец, смирился.
— Выходит, быть мне бургомистром, — сказал странным голосом — вроде и с надежной, а вроде бы и надеясь отвертеться.
— Быть, — сказал я. — И вот вам первое задание. Мне срочно нужно двадцать мешков выварной соли. Достать их нужно так, чтобы Баккарал ничего не знал и ничего не заподозрил. Сумеете?
— Двадцать мешков выварной соли? Ох…
— Срочно.
— Это дело не легкое…
— Срочно. Заплачу золотом, как полагается. Лучше — на сегодня, но понимаю, что так скоро не собрать. Можно на завтра. Срочно.
— Ох, господин император. Ставите условия страшные… Но, как понимаю, без этого дела не быть мне бургомистром? Так хоть скажите, зачем вам столько соли? Стрелять ею во врагом будете?
Я пояснил. Он взглянул на меня уважительно.
«Вот же аферист, господин император-то, а!» — сказал его взгляд.
Я перевел дух. Как же тяжело работать с хорошими людьми, пусть это даже не люди, а хогги!
*Дивергентное мышление — способность решать одну проблему несколькими путями.
Глава 17
Дядюшка ушел в великих раздумьях, пошевеливая лопатками, между которыми — так мне казалось — пробивались ошметки давным-давно опаленных крыльев.
Дела мои тяжкие…
Пока Сакран и Армад не прибыли, я дал инструкции Блоджетту и быстро пообедал, совершенно не чувствуя вкуса еды. В затылок стреляло. В голове крутились слова главного сенешаля: «Часть высшего духовенства уже покинула пределы Норатора…»
Ну да, ну да. Все-таки наивный вы человек, господин Блоджетт. Почти вся активная часть духовенства во главе с Омеди Бейдаром движется уже в Китрану, и плевать им, что там придется иметь дело с прозрецом — прожженным, согласно догматам веры в Ашара, еретиком, которого надлежит немедленно изловить и истребить. Они заключили бы договор даже с дьяволом, присутствуй таковой в местной религии, лишь бы вернуть всю меру своей власти. Но дьявола нет, есть его земной наместник — прозрец. Значит, договор будет заключен с ним…
План медленно созревал, покачиваясь на волнах сознания еще бесформенной картинкой. Но картинка медленно проявлялась…
Я сказал сенешалю, что у нас нет сил, чтобы вторгнуться в Китрану. Да, формально — был прав. Но, однако же, силы эти ведет за собой бравый капитан шантрамских горцев. И силы эти, прошу заметить, немалые, плюс это не банальное ополчение, это настоящие рубаки, способные драться без жалости. А значит… значит… Нельзя терять ни секунды!
Я кликнул секретаря, велел позвать Шутейника. Изложил ему все, что придумал к этому часу. Совиные глаза хогга расширились:
— Немыслимо!
— Но выполнимо.
— Самоубийственно!
— Но выполнимо.
— Проще сразу забраться в намыленную петлю.
— Но выполнимо.
Он выругался.
— Выполнимо, мастер Волк! Но шансы…
— Хорошие.
— Но Норатор…
— Останется под началом дядюшки. Я видел его в бою. Он цепкий и совершенно бесстрашный сукин сын.
Шутейник подумал немного, возведя желтые очи к облупленному потолку (да, не слишком то хорошо содержался главный кабинет архканцлера!).
— Вот что он сукин сын — тут я вполне согласен. А что до остального… Нет, подумать только, дядюшка — бургомистр!
— Еще не бургомистр. Завтра собрание ратманов. Завтра мы въедем в город во всем блеске и величии… А затем да, он станет бургомистром.
— Завтра?
— Завтра.
— И его выберут…
— Выберут с той же легкостью, с какой мы вошли в Храм Ашара.
Мой гаер ухмыльнулся.
— Вы, мастер Волк, обладаете какой-то штукой… прямо не знаю как назвать… Когда обстоятельства… ну, не вполне хорошие обстоятельства… каким-то хитрым вывертом оборачиваете себе на пользу. Прямо магия какая-то!
Есть такое, дорогой мой друг. Но это не магия, а лишь знание психологии, и в особенности — психологии толпы, которая по своему развитию приближается к разуму десятилетнего ребенка.
— Играем на парадоксах, — промолвил я. — От меня ждут, что я окопаюсь в Нораторе, и буду его укреплять и ждать осады. Я же поступлю иначе. Быстрый переход и быстрый безжалостный удар. Я все ставлю на карту.
— Однако… если мы уйдем… — сказал гаер задумчиво. — Значит город останется под дядюшкой… И почти без защиты!
Все-таки не верил он в дядюшку так, как верил я.
— Успокойся, Шутейник. Мы добудем селитру, Брауби немедленно изготовит порох. Угли и сера у него есть. Пушки мы оставим у дядюшки на попечение Брауби. Итак, в руках нового бургомистра будут: часть Алых крыльев, пушки, хогговское ополчение, городская стража Таленка и дворянское ополчение. Всего около четырех тысяч, к которым в любой момент может присоединиться ополчение горожан. Другими словами — солдат для защиты городских улиц будет предостаточно. Твой дядя не глуп и он быстрейшим образом укрепит город. На реке и на море будут крейсировать суда Кроттербоуна с матросами и частью людей Аниры Най. Все будет хорошо.
В глазах хогга все еще плескалось недоверие.
— Вы ведь слышали: Ренквист зашевелился. А если он…
— Город выстоит. Город выстоит и против сил Ренквиста, и против сил Адоры и Рендора, если они нас все же переиграют. Но повторяю: не переиграют. Их усилия сейчас направлены на Китрану, и на Норатор они пока не смотрят. Скажу больше, теперь они хотят обойтись малой кровью и ожидают, что после коронации Варвеста трон подо мной — или под моими соратниками, ведь я пока для них мертв — зашатается так сильно, что из Норатора все побегут под руку Варвеста, и меня — если я, повторюсь, все же окажусь в живых, а я окажусь, безусловно, — в конце концов получится взять почти голыми руками.
— Ладушки-воробушки! Не верю, что такое может случится!
— Может, Шутейник, если я запущу ситуацию и позволю событиям развиваться именно так, как хотят Сакран и Армад.
— А чего же они хотят в точности, мастер Волк?
— Двоевластие. Вялотекущая гражданская война на истощение. Постепенно мое положение — включая сборы налогов с провинций — станет настолько скверным, что от меня отвернутся даже самые преданные соратники. Поэтому сейчас наша задача: не допустить двоевластия и затянутой гражданской войны. Мы должны настичь Варвеста и прихлопнуть. А с ним, желательно, прихлопнуть и прозреца. Таким образом, Адора и Рендор потеряют возможность продвигать своего кандидата на трон, и их война из освободительной немедленно станет завоевательной, что очень не понравится многим дворянам Санкструма, которые доселе колеблются, чью сторону занять… Вот тут-то я и развернусь.
В глазах Шутейника сверкнуло понимание.
— Вот, значит, как вы мыслите! А я и не подумал… Значит, мы должны…
— Да. Послезавтра вы выдвигаемся, чтобы напасть на Китрану.
— Ох!
— Я устроил послам Адоры и Рендора небольшую ловушку. Она убедит их в том, что мы никуда не уйдем из Норатора. Но об этом позже. Пока что садись, пиши депеши. Отправим разными путями двух нарочных к Бришеру. Один всяко достигнет цели.
