— Мы будем идти до конца. А если здесь и умрем, то… — он резко развернулся и выстрелил прямо в череп лешего, — для меня было честью и радостью жить и служить Госпоже Ребекке вместе с вами, братья! — его голос вдруг возвысился, отчего Кастиил опешил на мгновенье. Так и не заметил он, как двое леших подбежали к нему.
Пара когтистых лап почти коснулась ангельской плоти, но святые шашки стали преградой между лицом Каса и тварями. Превратив их в прах, он уверенно улыбнулся, чувствуя прилив сил.
— И я тоже был рад, братья! — порывисто крикнул он и с новым заходом стал рубить монстров. Левиафан лишь улыбнулся и продолжил крошить черепа. Гавриил еле улыбнулся, чувствуя, как огонь пылает внутри. Это огонь гордости и любви; они заставляли его уставшее тело двигаться дальше. Сжав покрепче рукоять святого лука, он с злобным оскалом стал вести обстрел, попутно прикрывая своих товарищей.
Монстры всё приходили и приходили; лешие уже приспособились к атакам ангелов и часто уворачивались от них. Они сгустились куполом над парнями и медленно, но верно сужали диаметр своего кольца. Ангелы снова столкнулись спинами. Только теперь на лице каждого сияла отчаянная улыбка. Они не боялись помереть, даже наоборот — их движения стали рискованными, а атаки опасными для себя же. Выжимая последние соки из себя, они кое-как отбивали волну тварей, что продолжала стягивать их. Где-то позади виднелись белокурые макушки и белые огни, что хаотично стали спускаться к парням.
— Эльфы… — пробубнил Гавриил, пуская очередную стрелу.
Остроухие новым слоем накрыли кольцо и стали кидать в парней всевозможные острые орудия. Не заметив, Гавриил пропустил нож, летящий в его правую лопатку. Он пошатнулся и недовольно прошипел.
— Парни, давайте используем наш козырь! — крикнул он, чтобы они услышали, ведь среди смеха эльфов, рычанья леших было сложно разобрать речь собеседника. Парни услышали рыжего и быстро подбежали к нему. Сев на колени, все трое стали что-то шептать себе под нос. Их глаза закрылись, а брови были хмурее тучи от тревоги. Вдруг из их спин вырвались ангельские крылья, которые озарили тьму ярким светом. Твари на секунду залипли. Ангелы читали очень быстро, так что нельзя было сказать, что конкретно они шептали. И вдруг длинный, и такой же яркий, как и крылья, столб накрыл троицу. Он стал увеличиваться и поглощать тварей вокруг себя. Ненасытный луч забирал в свои оковы всех, кто был на пути. Так, столб окутал большую площадь, после чего резко пропал, словно и не было. Парни тяжело выдохнули, падая на землю и опираясь руками. Они ловили воздух и чувствовали тошноту в желудке.
— Они все мертвы? — через силу выдавил Кастиил.
— Да, Кас, с ними покончено… — не менее тяжелым голосом ответил Гавриил. Брюнет довольно ухмыльнулся и побледнел. Руки его соскочили и тело бездыханно свалилось на холодную землю. Гавриил через боль подполз к нему и стал поглаживать по плечу.
— Все кончено, братец. Мы смогли… — уставшая улыбка растянулась на потном и грязном лице рыжего. Он упал рядом и улыбчиво смотрел в дыру, сделанную их заклинанием. День уже близился к концу, так что мутные синие точки еле-еле блистали на синем небосводе.
— Ух! Ну и заварушка! Давно я так не веселился. Стоит повторить как-нибудь, — весело сказал Левиафан, вглядываясь куда-то в пустоту.
— Спасибо, обойдусь, — Гавриил стал смеяться, но тут почувствовал, как грудь начала болеть от смеха, и быстро прекратил.
— Ну что ж, осталось только найти стелу и дело с концом… — пробубнил Левиафан, пытаясь подняться. Но земля словно уходила из-под ног.
Грязные щупальца схватили его ноги и подняли к верху. Гавриил резко поднялся, округлив глаза. Щупальца тянулись к дереву, где уходили в землю.
— Это что еще за штука? — испуганно возмутился Левиафан. Не успел он опомниться, как эти черные черви сделали замах и метнули его со всей силы в дерево. Ангел зажмурился и стиснул зубы, чувствуя, как внутри все перевернулось.
Открыв глаза, он вдруг почувствовал покалывание в боку. Дергано опустил он голову и увидел острый деревянный пик, что прошел насквозь его тело. Шок еще подавлял боль, но силы словно высасывались. Веки стали тяжелеть, а дышать становилось сложно. Левиафан принимал бессмысленные попытки вытащить свое истощенное тельце из пика, но руки охватили судороги. Парень окончательно отрубился, оставшись на дереве.
— Левиафан!!! — вскрикнул Гавриил, застав брата без сознания. Обернувшись, он не увидел огромных черных щупалец. Неожиданно сильный ветер начал собирать опавшие листья в кучу.
Ангел приготовил стрелу и выжидающе пялился на эту кучу. Листья стали медленно подниматься вверх. Словно песок в металлической фигурке, они стали создавать человекоподобное тело. Оно было очень высоким, сравнимым с молодым деревцем; на продолговатых тонких, как соломинка, пальцах заострились когти. Тощие руки вальяжно стали колыхаться на ветру. И тут на место головы к лиственному телу пришелся олений череп. Высокая фигура начала вальяжно идти к Гавриилу. Он застыл в немом шоке. Лицо его натужилось, словно он пытается сдвинуть повозку. Всё тело парализовало. Парень без устали глазел на черные круги вместо глаз на черепе.
— Л-леший… олень, — в страхе прошептал он, начиная дрожать. Леший медленно повернул рогатую голову на Кастиила и протянул руку.
Из земли вырвались корни дерева и дергано обвили тело Каса, образуя кокон. В это время Гавриил почуял легкость внутри; тело снова подчинялось. Не мешкая, он выпустил три стрелы и успел отбежать на приличное расстояние. Леший словил все три, но ни одна не смогла нанести урон. Рогатый молча повернул голову обратно. Его длинные ноги начали медленно идти в сторону ангела. Тот стал пускать град стрел, чувствуя, что животный страх пожирает его душу. Леший успевал прикрываться слоями грязи, которые воздвигал перед собой. Вдруг он остановился и замер. Гавриил словил момент и укрылся за каменной глыбой. Искоса он поглядел на монстра. Тот вальяжно наклонил голову на бок. Его пасть аккуратно раскрылась, и из нее посыпались странные нашептывания, схожие с эльфийскими. Пытаясь понять суть его действий, Гавриил нервно теребил большим пальцем тетиву. Неожиданно глыба начала тормошиться и дрожать. Ангел отпрянул от нее и в непонимании наставил лук. Камень залевитировал. К нему подлетели камни по меньше. Между ними стал сиять зеленый свет. В самом большом из них засветились два зеленых круга, словно глаза, уставились на парня. Глыба замахнулась для удара. Гавриил смекнул, что к чему, и быстро перекатился в сторону. Удар монстра потряс землю. Ангел пустил в него стрелы, но те разбились вдребезги.
— Какого?! Голиаф?! — раздраженно процедил парень.
— Постойте, леший что-то бормотал. Голиаф, получается, его создание. Если разобью череп, смогу уничтожить ходячую глыбу… — бубнил себе под нос он. Быстро нацелившись, он опешил.
Лешего не было на прежнем месте, хотя он передвигается очень медленно. Сзади послышался тихий рык, от которого мурашки побежали по коже. Холодный пар столкнулся с сальными рыжими волосами. Дерганная голова опасливо потянулась к плечу; дрожащие глаза нехотя взглянули на череп. Он стоял неподвижно, словно статуя. Его листья трепались на ветру, холод клубом пара выходил из костяной пасти. Неразборчивый голос тихо говорил ему опустить оружие и оставить мысли. Руки невольно опустились, приоткрытый рот с щелчком заткнулся, а глаза сделались стеклянными. Гавриил стал куклой в когтистых руках рогатого кукловода. Его пальцы резко вошли в тело ангела и вышли из спины, прорастая, подобно кусту. Подняв безвольное тело выше своей черепушки, леший раскрыл пасть. На ней выросли маленькие и острые зубы. Он стал медленно приближать добычу ко рту, дабы наконец отведать теплой крови и молодого мяса.
Вдруг по чаще пронесся страшный рык. Это был свирепый, яростный и до жути голодный рык. Он казался так далеко, но был тут, возле троицы. Леший резко повернул голову, недовольно рыча, как собаки рычат на желающего забрать ее кусок еды. И тут тело ангела одарила легкость и одновременно боль. Разум вновь пришел в равновесие, а глаза пытались сфокусироваться на происходящем. Около парня что-то горело. Это что-то хищно рычало, словно зверь какой-то. Огонь окутал весь человеческий силуэт. Нахмурившись сильнее, Гавриил смог разглядеть красную шевелюру и обгоревшую учебную форму Эрагон.
