– Ну, я вижу, вы в дыре, – сказал грабитель. – Я не прочь помочь вам. У меня есть приятель – большой дока по части кошек. Если он скажет, что они на что-нибудь годятся, я их заберу. Почему бы не ответить добром на добро.
– Но вы точно вернётесь? – заволновалась Джейн. – Если вы больше не придёте, я этого не перенесу!
Грабителя растрогали высказанные ею чувства, и он торжественно поклялся, что обязательно придёт, живой или мёртвый.
Когда он ушёл, мальчики отослали девчонок спать, а сами стали ждать его возвращения. И, конечно, из-за позднего часа, сидя, заснули. Грабитель разбудил их, деликатно постучав в окно. Он пришёл с приятелем, с мешками и с тележкой. Приятель кошек одобрил. И вот налакавшихся молочка, задремавших персов погрузили в мешки и снесли в тележку.
– Теперь я стал ещё и скупщиком краденого, – сказал грабитель. – А всё из-за моего доброго сердца.
– Я клянусь вам, что мы кошек не воровали, – сказал Сирил. – Вы случайно не знаете, который час?
– У меня часов не имеется, – сказал приятель. – Только когда я проходил мимо «Быка и Калитки», било полночь. Так что сейчас что-нибудь около часу.
Когда все кошки были упакованы и вынесены, а грабитель распрощался со всеми самым дружелюбным образом, в доме оставалась ещё корова.
– Придётся ей здесь провести ночь, – вздохнул Роберт. – Кухарка утром упадёт в обморок, как увидит в доме корову.
– Какую тебе ещё ночь! – воскликнул Сирил. – Завтра уже наступило. Можно высказывать желание.
Так что в записке ковёр попросили отправить корову на место и вернуться поскорее в детскую. Однако корову было не так легко загнать на ковёр. Пришлось привязать её за рога бельевой верёвкой к загнутому углу ковра и скомандовать:
– Давай!
Ковёр и корова разом исчезли. Мальчики отправились спать, радуясь, что эта несносная ночь наконец-то кончилась.
На следующее утро ковёр тихонечко лежал себе на своём месте, только угол оказался у него изорванным. Тот самый угол, к которому привязали корову.
Глава девятая
Невеста для грабителя
На следующее утро после приключений с персидскими кошками, мускусными крысами, обыкновенной коровой и необыкновенным грабителем дети проспали аж до десяти часов. И то – в десять проснулся только Сирил. Но он позаботился, чтобы и остальные не очень-то разоспались. В половине одиннадцатого все уже были готовы и жаждали сесть за стол к завтраку.
Правда, после вчерашнего в доме не так уж много оставалось съестного. Роберт приготовил для загулявших слуг небольшой сюрпризец: он поместил кувшин с водой над кухонной дверью. Было решено, как только хлопнет дверь парадной, все спрячутся в шкафу под лестницей и с удовольствием послушают, как кувшин опрокинется, а вода выльется им на голову, и что слуги станут говорить.
Кухарка сказала, что это им наказание за то, что они оставили дом без присмотра. Но горничная, которая мыслила более трезво, предположила, что в доме кто-то побывал. В этом её убедила и неубранная после завтрака посуда.
В шкафу под лестницей было очень тесно и воняло керосином. Безмолвная борьба за жизненное пространство кончилась тем, что дверь распахнулась, и Джейн, как футбольный мяч, выкатилась под ноги прислуге.
– Ну вот что, – твёрдо сказал Сирил, когда кухаркина истерика поулеглась, а горничная истощила всё своё ругательное красноречие. – Нечего вам тут разоряться. Мы этого не потерпим. Мы слишком много о вас знаем. Так что, пожалуйста, чтобы к обеду был приготовлен отварной язык и рулет с патокой на десерт.
– Как бы не так, – огрызнулась горничная. – Не пытайтесь меня запугать, мастер Сирил. Вы скажете маме, что нас не было дома? Да я расскажу ей про мою двоюродную бабушку, которая воспитывала меня с раннего детства, а теперь лежит при смерти и мне необходимо было её навестить.
– Прекратите, Элиза! – оборвала её Антея. – Вы знаете, что бывает с лгунами на том свете.
– Какими ещё лгунами? Да я ниже своего достоинства почитаю с вами разговаривать.
– А как поживает миссис Уигсон? – с невинным видом спросил Роберт. – Не засиделись ли вы вчера у неё слишком поздно?
– Хорошо ли повеселилась миссис Проссер? – поинтересовалась Джейн.
У кухарки от удивления отвалилась челюсть.
– Так вот, – заключил разговор Сирил. – Скажем мы маме или не скажем, зависит от вас. В ответ на ваше хорошее отношение получите наше. А теперь вам лучше заняться паточным пудингом, а вам, Элиза, было бы нелишне хорошенько прибраться в доме. Так, для разнообразия.
Слуги тут же сдались, причём раз и навсегда.
– Ну вот, всё улажено, – сказал Сирил. – Самое главное, уметь проявить твёрдость. А теперь не отправиться ли нам куда-нибудь на ковре?
– Я бы на вашем месте этого не делал, – сказал Феникс, слетая со своего насеста, каковым ему служил гардинный карниз. Он расхаживал по столу, позёвывая и потягиваясь.
– Вчера я пытался вам кое на что намекнуть. Но теперь я чувствую, пришло время говорить в открытую.
– А в чём ещё дело? – раздраженно спросила Антея. – Вообще, я никуда не собираюсь, у меня чулки прохудились, я займусь штопкой.
– Да при чём тут твои чулки! Тоже мне – чулки! – фыркнул Феникс. – Ковёр – вот что должно бы вас волновать. Посмотрите, какие на нём потёртости, как изодрался угол ковра. Он служил вам верой и правдой. А чем вы ему отплатили за верную службу?
– Милый Феникс, – сказала Антея, – ну, пожалуйста, не говори с нами таким наставительным тоном. Мы действительно ничего доброго ему не сделали, только высказывали свои желания.
– Именно, только высказывали желания, – продолжал ворчать Феникс, ероша золотые перышки на шее. – И какие, смею вас спросить? То хотели, чтобы у кого-то делалось хорошее настроение, то хотели лететь за границу и вымазали его там глиной с обеих сторон. И вчера – ну, это не ваша вина насчёт кошек и крыс, это был его собственный выбор. А каково ему было выдержать корову, привязанную за его угол?
– Мне думается, кошки ещё хуже коровы, – заметил Роберт. – От их когтей остались дырки.
– Да, – подтвердил Феникс, – одиннадцать тысяч девятьсот сорок дырочек. Вы заметили?
– Бог ты мой! – в отчаянии воскликнула Джейн, опускаясь на пол и поглаживая ковровый ворс. – Ты думаешь, он изнашивается?
– Да уж жизнь с вами не была для него сахаром. Французская грязь – аж два раза, и прибрежный песок – тоже два раза. И купание в соленой морской воде. И Индия. И Персия. И кошачьи когти. Не говоря уж о корове. Осторожненько поднимите ковёр и поглядите на просвет.
Со всеми возможными предосторожностями мальчики подняли ковёр. Угрызения совести напали на всех четверых, когда они увидели одиннадцать тысяч девятьсот сорок дырочек, которые проделали в нём кошачьи когти. В нескольких местах просвечивали залысины, а от угла ковра была оторвана полоска и еле держалась на ниточке.
