Тиглон осмотрел лезвие меча, удовлетворенно хмыкнул и аккуратно вложил меч в ножны. Положив их рядом с собой, тиг подбросил в костер веток. К требовательным взглядам, которыми щедро одаривал манкра Дрюль, присоединился и Алдруд. Странник был любителем занятных историй, поэтому ему тоже, вероятно, было интересно послушать рассказ Малса. Манкр доел мясо, вздохнул и положил сумку на колени. Алдруд быстро дожевал свой кусок, толкнул локтем Дрюля. Дримлин поглядел на манкра и тут же усиленно стал изучать пламя костра. Верлойну стало смешно, и он скрыл улыбку фальшивой зевотой.
Малс еще раз вздохнул и сказал:
– Я обещал вам рассказать, почему я так расстроился, когда у меня украли сумку, и что за сокровища в ней лежат...
– Наконец-то, – пробормотал Дрюль.
– Я вам все расскажу и надеюсь, что вы поймете. Ох... С чего бы начать? Наверное – с начала. Случилось это два месяца назад. Моя деревня стояла в самом центре Черных скал, мы, молодые – нас называли бродяги, – любили обшаривать ущелья, древние разломы в скалах, да и просто бродить далеко от дома, лазая по окрестностям. Дело в том, что мы были практически изолированы от мира, ничего, кроме гор, не видели, поэтому пытались изучить хотя бы те места, в которых живем. Кроме того, была и более простая причина наших блужданий. До нас эту часть гор занимали гномы, и мы мечтали найти их пещеры. В легендах говорилось, что гномы, уходя из обжитых мест, оставили после себя несколько пещер, заваленных сокровищами. Золото, драгоценные камни, добытые у нас в горах. Да еще и всякие магические вещицы, которые гномы припрятали на черный день. Старейшины посмеивались, а мы тешили себя надеждой и продолжали свои поиски.
Малс кашлянул, бросил несмелый взгляд на путников и продолжил:
– Так вот, однажды я забрел очень далеко от дома, в ущелье Кабалан, – там текла маленькая речушка, по имени которой ущелье и назвали. Речушка не всегда была маленькой. По весне, когда таяли снега на вершинах гор, она превращалась в бурный поток, затопляя берега ущелья, – в такую пору по ущелью пройти было невозможно. Этой весной снега стали таять поздно, поэтому я пошел туда, чтобы побродить там, пока ручей Кабалан не раздулся от тающего снега. Я пошел один, сам не знаю почему. Обычно мы ходили группками, манкров по пять. Но в тот раз... Видно, это судьба была, не иначе. Не знаю. Вообще мы, манкры, любим приключения...
Малс запнулся и настороженно посмотрел на путников – не будут ли смеяться. Те не смеялись. Малс слабо улыбнулся и продолжил:
– Я не был исключением, поэтому и бродил один, может быть, чаще всех. Вот. В общем я ходил по ущелью, любовался речкой, камнями, ущельем. А когда притомился, сел на валун, достал кисет, набил трубку...
– Чего? – спросил Дрюль.
– Манкры славятся своим умением пускать дым изо рта с помощью деревянных трубок и какой-то травы, – бесстрастно сказал Тиглон, глядя в темную чащу. Потом посмотрел на Малса и усмехнулся. – Вообще-то трава называется табак, а трубки – курительными.
– Точно! – с неподдельным восторгом воскликнул Малс. – А откуда вы знаете?
– Много путешествовал, – коротко ответил тиг и вновь принялся смотреть на темные деревья, окружающие поляну.
Малс кивнул, будто получил исчерпывающий ответ, и продолжал:
– Так вот, набил я трубку, да и уронил кисет. Вот...
Малс почему-то замолчал.
– Ну? – нетерпеливо спросил Алдруд.
– Когда я его поднимал, я случайно поглядел на стену ущелья напротив меня и увидел щель. Я был абсолютно уверен, что ее там не было, когда я садился на валун. Когда же я встал с валуна, щель исчезла. Поверите?
– Нет, – честно ответил Дрюль.
– Врешь, – убежденно сказал Алдруд.
– Я тоже не поверил своим глазам. Потому что щель была – но она оказалась прорублена так, что увидеть ее можно было, только сидя на том самом валуне, на котором сидел я. И тогда я понял, как мне повезло. Сказочно. Я нашел пещеру гномов...
Алдруд и Дрюль, раскрыв рты, смотрели на маленького манкра. Верлойн, глядя на них, усмехался, а Малс самозабвенно рассказывал, забыв о том, где он, полностью погрузившись в воспоминания. С каждой минутой барон все больше проникался симпатией к этому малышу.
– Недолго думая, я протиснулся в щель и вскоре оказался в огромном зале. Мы хорошо видим в темноте, и я разглядел три хода, ведущих из зала. Мне даже в голову не пришло рассматривать зал, я просто стоял и думал, в какой ход идти. Наконец решил, что пойду в правый. Почему – не знаю. И вот иду я по темному-темному коридору и вдруг замечаю, что потолок плавно уходит вверх, а впереди, на полу, что-то белеет. Подхожу ближе – и обмираю. На полу лежит скелет, причем кости его искрошены так, словно кто-то долго-долго молотил беднягу огромным молотом. Ну, думаю, вот я и пропал. Стою, колени дрожат, думаю: не иначе сейчас из темноты выскочит тролль-великан и пройдется по мне своей дубиной. Потом подумал я и решил, что вряд ли здесь кто-то живет, наверное, это гномы, уходя, оставили какую-нибудь ловушку. Так я подумал. Взял камень и кинул его в сторону скелета. Камень в воздухе с чем-то столкнулся, что-то протяжно засвистело, и сверху рухнул огромный обтесанный валун. Обрушившись на скелет, он окончательно превратил старые кости в пыль и медленно, скрипя, поднялся обратно под потолок. Теперь я знал, что убило того беднягу, но легче мне от этого не стало. Мне нужно было как-то перехитрить устройство гномов, поэтому я сел и стал думать. Я манкр неглупый, поэтому вскоре придумал способ, правда не был уверен, сработает он или нет. Я взял второй камень и вновь кинул его в скелет. Как только раздался свист и валун рухнул на пол, я бросился вперед. Валун начал подниматься под потолок, я юркнул под ним и чуть не погиб – наверное, я все-таки задел невидимое устройство, приводящее ловушку в действие, и валун, не поднявшись вверх до конца, опять рухнул вниз, прищемив край моего плаща. Что-то жутко скрипнуло, и валун так и остался лежать. Мне пришлось снять плащ. Я понимал, что впереди могут быть еще ловушки, поэтому пошел вперед очень осторожно, периодически подбирая камни и кидая их перед собой. Но ничего не происходило. Так я и дошел до пещеры, внутреннего зала, полностью забитого сокровищами...
Малс поглядел на путников, и глаза его сверкали в отблесках костра.
– Там было золото, горы самородков, необработанные алмазы, изумруды, топазы и аквамарины. Какой-то светящийся мох покрывал стены, и тусклый свет отражался от всех этих сокровищ с троекратной силой. Я стоял и глядел. Не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, словно молния в меня ударила... А потом я увидел сундук. Простой деревянный сундук, обитый железом. Он так не вязался с окружающим великолепием, что я пошел именно к нему. Открыв крышку, я увидел сумку. Вот эту самую, – Малс погладил сумку, лежавшую у него на коленях. – Я заглянул в нее, но ничего не увидел. Вы спрашивали, что ценного может быть в обычной сумке из мешковины? Я подумал то же самое и уже хотел положить ее обратно в сундук, но почему-то решил, что сначала ее нужно отряхнуть от пыли. Как только я ее перевернул, на пол вывалилась целая куча вещей. Вы не поверите, но у моих ног лежало семь свернутых плащей и семь ремней!
