— Ушел по своим делам, ты же его знаешь! — вздохнул Кван.
— Разболталась у нас дисциплинка-то! — насупился младенец. — Ладно, раз тундра манкирует, пускай главным будет камрад Сентеро. На этом все, заседание объявляю закрытым. Всем спасибо, можете разойтись и оправиться.
Присутствующие зашевелились, разминая затекшие ноги; Збышек прикурил. Адорабль завистливо покосился в его сторону.
— Адриадакис!
— Что, дорогой?
— Настало время сменить подгузник.
* * *
Ефим Альшиц, человек неправильной национальности, чувствовал себя робким аборигеном на оккупированной территории. Впрочем, по сути, так оно и было: Марикс и Ласса не привыкли церемониться ни с кем и ни с чем. В такой ситуации не спасал даже покладистый Фимин характер: терпению потихоньку приходил конец. Лишь неуемное любопытство не позволяло ему прогнать незваных гостей… Ну, и некоторые опасения, конечно же. За эти дни он узнал множество потрясающих, невероятных вещей. Дети Господина Высокое Небо существовали в реальности, очень мало похожей на привычный Фиме мир. Города под жгучим, невероятно интенсивным солнцем… Города, каждый из которых представляет собой миниатюрное государство — со своими законами, валютой и архитектурой, нормами морали и этикета… И все это находилось в прямой зависимости от прихотей и капризов правителей, обладающих властью, какая и не снилась монархам прошлого. Эгоистами их называли отнюдь не зря, хотя и вкладывали в это слово совсем иное значение, производя его от «эго» — таинственной личной силы. После того как Марикс на глазах изумленного Фимы изменил его мебель, за час превратив невзыскательный ширпотреб в некое подобие рококо, Альшиц не сомневался уже ни в чем.
Самые большие изменения коснулись спальни: здесь Марикс и Ласса проводили большую часть времени, преобразуя окружающее пространство в соответствии со своими экзотическими вкусами. Выглядело это жутковато: дети на долгие часы замирали, сосредоточенно глядя перед собой, а обстановка неуловимо-медленно меняла цвет и фактуру, украшаясь затейливой резьбой и орнаментами. В большинстве узоров преобладал почему-то мотив рептилий: сплетенные змеи, ящерицы с плоскими головами, сжимающие челюсти на шее друг друга, ровные ряды треугольных чешуек… Окна теперь закрывали шторы, плотную ткань пришлось повесить таким образом, чтобы солнце проникало в небольшую щель сверху — по словам Лассы, именно так освещались их покои. Вообще с солнцем у отпрысков Господина Высокое Небо отношения были непростые: оба тщательно избегали его лучей. Благодаря словоохотливости Трикобыла Фима знал о мощи и ярости светила, полыхающего в сапфировых небесах Аристопала; но для чего надо таиться в тени здесь — понять никак не мог.
— Это, должно быть, привычка на уровне инстинктов! — вздыхал пивник. — Солнечные ожоги бывают только у новичков, и то лишь по первому разу — боль самый лучший учитель… Вы не поверите, но мне каждый раз приходится делать над собой усилие, переступая порог: так и хочется прикрыть лицо!
Время от времени детям Господина Высокое Небо требовалась какая-нибудь вещь. Кое-что Фима смог раздобыть, и почти все принесенное им тут же подвергалось воздействию «эго».
— Нам претит жить по-быдлянски, — высокомерно сообщил ему Марикс. — То, что нас окружает, должно соответствовать самым высоким стандартам — или вовсе не попадаться на глаза. Жаль, у нас не было возможности прихватить с собой пластилит!
— Пластилит? А что это такое? — заинтересовался Фима.
— Ничего особенного… Материя с ослабленным индексом реальности.
— Из пластилита можно воссоздать что угодно, он легко преображается в любой материал, — пояснила Ласса. — И почти не требует напряжения «эго». Скажем, я не могу создать из дерева металл; это слишком сильное смещение характеристик… Можно лишь сделать саму древесину тверже или мягче. Зато у пластилита граничные характеристики практически отсутствуют — килограмм этого материала может стать килограммом золота или килограммом хлопка, по выбору мастера «эго».
От таких речей у Фимы ум заходил за разум.
Из странной троицы только Трикобыл активно перемещался по городу. Марикс и Ласса предпочитали покуда обживать дом и строить планы на будущее — надо сказать, весьма зловещие. Чего стоила хотя бы Мариксова идея наглухо изолировать Мглу от остального мира и поиграть с жителями городка в Господа Бога, лепя из имеющегося «биологического материала» новую расу!
— Мне не нравятся здешние быдляне. Они неопрятны и неприветливы, один их вид оскорбляет мое эстетическое чувство, — заявил мальчик.
— У тебя не хватит «эго» на исполнение этого плана! Такое под силу только нашему высокочтимому родителю! — возразила брату Ласса.
— Ты права, — хмуро согласился Марикс. — Надо придумать что-то менее масштабное.
— Давай возьмем под контроль глав здешних гильдий! Пускай для начала они заставят быдлян умыться, прибраться и покрасить все, чтобы этот городок стал чистеньким и аккуратным…
— Спорю на что угодно, они тотчас загадят все снова!
— Грязнуль можно публично выпороть, или посадить на кактус, или как у них здесь принято наказывать, не знаю… Хотя бы штук десять-пятнадцать, остальные живенько возьмутся за ум. Нам потребуется израсходовать минимум энергии, а результат будет почти сразу!
Мальчик задумался… Тем же вечером Альшиц, при посредстве пивника, убедил детей в необходимости соблюдать осторожность.
— Судите сами, молодой мастер: что, если вас и вашу высокородную сестру разыскивают? Фигассэ вполне мог отрядить за нами погоню! Доводить задуманное до конца во что бы то ни стало в духе этого мерзавца…
— Я не желаю ничего слышать о нем! — сверкнул глазами Марикс. — Уверен, Господин Высокое Небо сделает его смерть крайне поучительной — для многих последующих поколений!
— Конечно, молодой мастер, конечно, ни на секунду не сомневаюсь в этом… Но до тех пор надо бы поостеречься!
И Марикс нехотя согласился.
Подобрать для пивника подходящую по размеру одежду оказалось непросто. В конце концов Фима разорился на самый большой свитер и синтетический плащ-дождевик: по погоде и то и другое оказалось кстати, хотя свитер растянулся до предела, а застегнуть дождевик никак не получалось — не сходились полы. Штаны и обувь Трикобыл менять не стал, благо их отличие от привычных моделей не слишком бросалось в глаза, а со своей забавной шляпой и вовсе отказался разлучиться. Пивник всерьез задумывался о дальнейшем существовании: в отличие от своих подопечных, он смотрел на вещи куда более здраво. Немного освоившись в новой обстановке, Трикобыл принялся искать работу. Здесь пивника поджидало разочарование: спроса на основную его специальность в маленьком сибирском городке не имелось.
