— Это же бред!
— Разумеется. Но пути компьютеров неисповедимы.
Ухмыляясь, Ладислав вышел из зала, а я от нечего делать принялся переносить спящих учёных поближе к двери — чтобы потом сэкономить время.
Когда я занимался четырнадцатым — а их всё же оказалось семнадцать, — прозвучало нечто похожее на «па-па-па-пам-м» из Пятой симфонии Бетховена. Я бегом вернулся к компьютеру и вот что прочёл:
«Подойди к любой другой машине и ткни любую клавишу».
Я ничего не понял, но решил следовать инструкции. Повинуясь какому-то неясному предчувствию, я остановил свой выбор не на стационарном настольном компьютере, а на скромном ноутбуке, и нажал клавишу пробела.
«Щас. Качаю...»
Ждать пришлось недолго, всего пару минут.
«Уф-ф! Еле влезло. Теперь вскрой корпус... Выковыряй жёсткий диск... Осторожно, он хрупкий!.. Усё!»
Мне оставалось лишь подивиться изяществу решения и порадоваться, что предчувствие не обмануло меня. Для полноты счастья не хватало ещё рыться во внутренностях компьютера.
Я выключил ноутбук, отсоединил его от сети и вернулся к первому компьютеру. На экране была изображена пробирка с копошащимися в ней весьма злобного вида тварями.
«Выпускать зверушек?»
Я связался с Ладиславом и рассказал ему, что произошло. Он ничуть не удивился.
«Всеволод шутник, но, как и у всех программистов, у него извращённое чувство юмора. А ты, Эрик, молодец, что выбрал ноутбук».
«Да что там, мне просто повезло. А как твои успехи?»
«Уже разобрался с теми шестерыми и перенёс их к лифту номер два. Сейчас перетаскиваю туда же охранников».
Я посмотрел на план.
«Правильно. А мои спящие красавцы отправятся в лифте номер один... Ты уже проверил систему самоликвидации?»
«Да, всё в порядке. На взрывчатку не поскупились. Рванёт так, что можно обойтись и без вирусов».
«Ну, не говори, — возразил я. — Всякое может случиться. Так что я выпускаю тварюг на свободу».
«Что ж, давай», — сказал Ладислав и отключился.
Я подтвердил запрос на инфицирование системы. Вирус оказался достаточно откровенным и выдал сообщение:
«Внедряюсь в сеть... Деактивирую защиту... Готово!»
Я удовлетворённо потёр руки и направился к выходу под аккомпанемент хорового зубовного скрежета интенсивно работающих жёстких дисков. Я понятия не имел, что там вытворяет вирус Всеволода, но знал точно — что-то нехорошее. Когда я был маленьким, Диана часто рассказывала мне на ночь сказки, и уже тогда я твёрдо усвоил, что компьютерные вирусы — очень плохие ребята...
Сверяясь с планом, я отыскал нужную дверь и бесцеремонно взломал замок. За дверью была небольшая прихожая, справа — кухня, слева — маленькая гостиная, а дальше — спальня.
Я повернул налево, пересёк гостиную, вошёл в спальню и включил свет. Лежавший на широкой кровати тёмноволосый мужчина лет тридцати что-то недовольно проворчал, перевернулся на бок и, уткнувшись лицом в подушку, продолжал спать.
— Гм... Кхе! — прокашлялся я и, не придумав ничего лучшего, хлопнул в ладоши.
Это возымело желаемый эффект. Мужчина вновь перевернулся, раскрыл глаза, сонно посмотрел на меня, потом на часы, потом опять на меня и снова на часы. Взгляд его стал более осмысленным, а в глазах промелькнула искорка понимания.
— Merde2! — с отвращением произнёс он. И уже по-словенски: — Ты новенький, что ли?
— Я...
— Так заруби себе на носу: мальчиками я не интересуюсь. Я стопроцентный «натурал».
— Я... э-э... — Слова застряли у меня в горле. Чего-чего, а такого приёма я не ожидал.
— Ты, верно, считаешь себя неотразимым, — по-своему истолковал моё смущение француз. — Ты и вправду хорошенький, но не в моём вкусе.
— Да не затем я пришёл! — обалдев от этого дурацкого препирательства, воскликнул я. — И я тоже «натурал», — добавил ни с того, ни с сего, будто оправдываясь. — Я пришёл, чтобы забрать вас отсюда.
Наконец-то Бельфора проняло. Скорее, на него подействовали не мои слова, а мой чудовищный акцент. Точно подброшенный пружиной, он вскочил с кровати и уставился на меня. Глаза его загорелись.
— Do you speak English?3
— Yes, I do, — с облегчением ответил я; этим языком я владел гораздо лучше, чем словенским, даже знал несколько его разновидностей. А для внесения полной ясности предупредил: — I’m sorry, je ne parle pas francais4.
— Ничего, я неплохо владею английским. — В самом деле, говорил он достаточно бегло. — Но, боюсь, это не тот английский, к которому вы привыкли.
— Тем не менее, я без труда понимаю вас, — сказал я, и не только из вежливости. К моему удивлению, его речь была довольно близка к англо-американскому языку конца XX — первой половины ХXI веков подгруппы миров Земли Королевы Виктории. (О более позднем периоде говорить не стоило, поскольку ещё ни один из известных миров этого типа не «дотягивал» до 2050 года без глобальных катастроф военного, техногенного, экологического или демографического характера. Похоже, что родной мир Бельфора миновала чаша сия; он развивался поступательно, без серьёзных потрясений, а повсеместное распространение звукозаписывающих устройств не просто замедлило эволюцию произношения, а фактически полностью затормозило её.) — Между прочим, вам не мешало бы одеться, monsieur de Belfort. Я действительно «натурал», и меня не привлекает вид голых мужчин.
Бельфор ухмыльнулся, присел на край кровати и взял брюки.
— Вы британец? — спросил он.
— Можно сказать, что да. На три четверти. Отчасти я валлиец, отчасти ирландец, а оставшаяся четвертушка греко-италского происхождения.
— Гремучая это смесь, итальянец в ирландце. Знавал я одного такого, отчаянный сорвиголова. — Бельфор принялся натягивать носки. — Вы, наверное, секретный агент?.. Впрочем, нет, это глупо. С вашим произношением вы бы сразу засыпались. Вы диверсант?
— В некотором роде, — помявшись, ответил я.
— В каком же?
— Если я скажу правду, вы просто не поверите.
Он покачал головой:
— Ошибаетесь, теперь я готов поверить во что угодно. Раньше я не верил в существование параллельных миров, будь они прокляты, но вот... Короче, я не удивлюсь, даже если окажется, что вы явились прямиком из преисподней.
— Вообще-то я из Царства Света.
Бельфор пристально поглядел на меня:
— Как вас зовут?
— Эрик.
— А дальше?
— Пендрагон. В переводе это значит «голова дракона». А символ нашего рода — красный дракон.
Несколько секунд Бельфор напряжённо размышлял.
— Гм, красный дракон. Что-то очень знакомое... Впрочем, в детстве я обожал мультики про драконов — и про зелёных, и про красных, и даже про голубых. — Он застегнул рубашку, поднялся и заправил её в брюки. — Итак, ближе к делу. Что вы собираетесь делать, Эрик Пендрагон?
