Перед тем как выпустить Вторую из капсулы, я лично проверил ее внешний вид и заставлял корректировать фигуру до тех пор, пока она не достигла абсолютно безопасных антисоблазнительных пропорций 50-70-60. Лохматые волосы, грязные щеки и пропотевший аброузский балахон, снятый с толстяка и подпоясанный овечьей веревкой, довершал невинный образ деревенской дурнушки. На получившийся результат не позарилось бы ни одно существо мужского пола, включая слепцов, — от веревки и костюмчика попахивало до того неромантично, что нос моментально начинал чесаться, а ноги самостоятельно начинали пятиться, стремясь удалиться на безопасное расстояние.
Интересуетесь, как я смог уговорить нашу красавицу на несвойственное ей надругательство над собственной любимой внешностью? Пришлось пригрозить самым страшным: отъемом косметички.
Тяжелый засов со скрипом выдвинулся. На пороге стоял гномент.
Внимательно изучив нас от пяток до гм… ширинок (Вторая выдержала процедуру стоически), он зачем-то постучал по моему карману и одобрительно кивнул лобастой головой.
— Ты смотри, до чего дошла смычка рас! — тихонько восхитился Третий, степенно останавливаясь в тамбуре и прищуриваясь, чтобы разглядеть в чаду свободное местечко. — А скажи-ка, любезный, где уставшему путешественнику можно промочить горло и расслабить затекшие от долгой дороги члены?
Лицо гномента выразило понимание, мягко переходящее в одобрение.
— Нумера с минибарами наверху-с! — доложил он. — Каких девок изволите желать?
— Отчего же наверху? Мне удобнее здесь!
— То есть как-с? — смутился гномент.
— Так-с, — подсказал толстяк. — С доставкой на стол — знаешь такой вид обслуживания?
— У нас приличное заведение! — напыжился гном. — Девок на столах посреди зала драть не положено! Другие посетители могут быть недовольны!
— О чем это он? — напрягся Третий, оборачиваясь ко мне.
— Неправильно истолковав твою выразительную речь о желающих расслабиться путниках с сухими глотками и прочими досадными последствиями дороги, он предлагает нам красоток легкого поведения, — пояснил я. — Но только в специально отведенном для этой цели месте, ссылаясь на возможное недовольство прочих гостей.
— Дурость какая! — опешил Третий.
— Точно, — согласился я. — Вряд ли здешние завсегдатаи так уж сильно протестовали бы. Судя по первому впечатлению, этих посетителей ничем не прошибешь. Послушай, любезный носитель серой формы, ты нас превратно понял. Нам бы столик на троих, выпить с дороги и потолковать кое о чем. Сделаешь?
Драгоценная монетка из кошеля перекочевала в маленький кулачок. Жаль расставаться, но представителей маленькой расы наколдованным золотишком не проведешь — они его нюхом чуют.
— Сию секунду! — доложил гномент, вытягиваясь и становясь от щедрого подношения словно выше ростом.
Строго говоря, прошло три.
Ровно три секунды с того момента, как гном свистнул, и мы были препровождены за угловой столик, усажены на табуреты, по липкой столешнике, виляя хвостом, протанцевала мокрая тряпка, и перед нами появились запотевшие стаканы с яблочным хмеликом.
— Что будет пить сестра? — учтиво осведомился подавальщик. Его сутулая фигурка угодливо изогнулась, а зализанные бакенбарды источали аромат лавандового масла. — Имеются ликеры и детские фруктовые настойки.
«Малолетка» окинула его недобрым взглядом бандерши и басовито каркнула:
— Можжевеловку!
— Нести? — Подавальщик выжидательно уставился на меня, чутким инстинктом угадав старшего.
— Неси, — вздохнул я, покосившись на напарницу. — Думаю, пара стаканов ребенку не повредит… Насчет потолковать устроишь?
— Оружие, наркотики, магические приспособления, заклинания, транспорт, запрещенные утехи, бои без правил, тотализатор, охота, срочная доставка груза адресату? — без запинки перечислил он.
— Магические приспособления и оружие.
— Сестра? — Подавальщик одними глазами указал на надувшуюся чертовку.
— Безопасна, можно при ней.
Напомаженные бакенбарды дрогнули, а рот искривился, выражая сомнение.
— Не беспокойся, она у нас придурковатая, — брякнул Третий, расслабленно прихлебывая из своего стакана.
— Какое горе семье! — с выражением дежурной скорби посочувствовал подавальщик.
— И не говори! — согласился толстяк, подмигивая мне.
— Держи леденчик, малышка! — Веселый сахарный петушок на палочке был торжественно вручен застывшей чертовке, и подавальщик стремительно испарился исполнять заказ.
Вторая на автомате сунула лакомство за щеку, медленно развернулась и уставилась на толстяка долгим внимательным взглядом. Сейчас она как нельзя более соответствовала образу придурковатой сестры с одной маленькой поправкой: даже отпетый миротворец не рискнул бы назвать выражение ее лица безопасным.
— Ты что? — хмыкнул Третий, продолжая как ни в чем не бывало потягивать свой хмелик. — Обиделась, что ли?
Крепкие белые зубы чертовки с хрустом раскусили сахарного петушка. Из уголка рта вытекла тонкая ниточка слюны.
Подавальщик едва успел поставить перед «сестрой» пару низких стаканов зеленого стекла, как она опустошила оба и, скосив глаза к переносице, резко откинулась к стене и начала деловито засучивать рукава.
— Детка, не принимай близко к сердцу! — заволновался я. — Наш общий друг просто неудачно пошутил!
— Га-га-га! — с некоторой опаской подтвердил Третий, неестественно широко скалясь. — Эй! Что ты творишь? Ненормальная! Ай! Ай-ай-ай!!!
По части мелких пакостей никто не может сравниться с женским полом, и чертовки не исключение. Раздраженная Вторая сумела за каких-нибудь несколько секунд с помощью одних только ногтей и деревянной палочки от сахарного леденца привести правую руку толстяка в плачевное состояние. Несомненно, он был как никогда близок к гибели, но тут у столика материализовался налысо выбритый детина, и нас повели в укромное местечко, дабы продемонстрировать образцы продукции и договориться о цене и сроках. Чтобы не подвергать опасности остальных посетителей, сестру пришлось взять с собой.
Возможно, вам будет интересно узнать, где именно располагалось это самое укромное место? Наверху. В «нумерах с минибарами и удобствами», которые нам так сердечно сватал гномент еще на входе.
Набор основных радостей жизни включал в себя: выстуженный камин, из которого свозило холодом и доносилось птичье курлыканье; деревянный ящичек с пятью бутылочками самых популярных алкогольных жидкостей этого сезона; расшатанную предыдущими посетителями до предательского скрипа деревянную полутораспальную кровать с несвежим соломенным матрасом; тумбочку; замасленную колоду карт; трех унылых девушек неопределенного возраста, мерзнущих в кружевном нижнем белье, с волосами, неумело выкрашенными в черный, рыжий и желтый цвет соответственно.
