— Эй-ей! — возмутилась я — Ты на что намекаешь, толстая морда?
— Я? — испугано отшатнулся от меня трактирщик. — Ни на что. Я пошутил!
— Ага! Засунь себе эти шуточки… — и, не договорив, я последовала за служанкой в свою комнату, мимоходом окатив толстячка презрительным взглядом оскорбленной королевы.
Зайдя в комнату, я, наконец, полностью убедилась, что в другом мире, со старомодной, но в тоже время уютной мебелью. Широкая кровать, покрытая светло зеленым покрывалом из мягкой ткани, с большой подушкой, покрытой затейливой вышивкой. Интересно, кому это было не лень рукодельничать? Я бы, пока вышила, раз пять умерла со скуки. Шитье, кулинарное искусство и хозяйство не для меня.
Небольшой комод у окна, на нем ваза со свежими цветами, заботливо собранными в красивый букет. Кувшин с водой и небольшое кресло, завершали общую картину. В этом трактире видать хорошая хозяйка, любящая свое дело. Во всем чувствовалась женская рука: и в темно-зеленых занавесках, и в кружевной салфетке на комоде. Наскоро умывшись водой из кувшина, я основательно взялась за расческу, стремясь распутать то гнездо на голове, что сотворил мне лес. В дверь постучали, и я на автомате ответила:
— Войдите! — затем положила расческу в сумку, которую я умудрилась не потерять после всех злоключений. — А это ты…
В проеме показался Фор, который никак не прореагировал на мое заявление, а за ним немолодая женщина с приятным, добрым лицом.
— Это жена хозяина. — Представил ее воин, а затем приглашающее махнул рукой. — Пойдем ко мне, там ждет ужин.
Я заметно оживилась и поспешила за ним, зайдя в комнату — копию моей, только с небольшим столиком в довесок, на котором аппетитно разместились блюда с едой. Пока я с любопытством оглядывалась, Фор откупорил кувшин и начал аккуратно разливать вино по бокалам. В это время я перевела взгляд на него. "А ведь красивый черт!" — подумала я, разглядывая смуглое лицо, с серыми глазами, смотрящими с какими — то задорными искорками из-под темных бровей. Волосы, спускающиеся чуть ниже подбородка, были перехвачены обручем на лбу. И ни следа щетины — то, что я очень ценила в мужчинах.
Затем взгляд переместился на одежду, вначале принятую за пиратскую. Сапоги — ботфорты, из-за которых я собственно и ошиблась, сменились мягкими, темными полусапогами, скрадывающими звук шагов. Коричневые штаны и белая рубашка остались теми же, только тонкую безрукавку скинул. Тихий кашель вернул меня к действительности и я, мотнув головой села за стол.
— А что это? — поинтересовалась я, глядя на аппетитные кругляши мяса, политые соусом. Затем подцепила один на серебряную вилку.
— Кроличьи почки — чуть с удивлением ответил Фор.
Услышав его ответ, я с воплем резко отдернула вилку с мясом ото рта, передернувшись от отвращения. Однако не учла инерции и веса куска, сорвавшегося с зубцов… Пролетев над столом тот, смачно приземлился на нос Фора.
— Ой! — пискнула я и мгновенно выпрыгнула из-за стола, а затем попятилась под яростным взглядом воина. — Я лучше пойду…
И не дожидаясь реакции, шмыгнула за дверь, поспешно закрывшись в своей комнате.
— Вот прибьет, ей Богу, прибьет… — прошептала я, вслушиваясь в звуки соседней комнаты. Некоторое время стояла тишина, а затем послышался звук отодвигаемого стула. Я быстро заперла дверь на небольшой засов и, раздевшись, юркнула в кровать. Есть хотелось жутко, но лучше потерплю. И только через пару минут меня разобрал смех. Перед глазами встало лицо Фора, с зажаренной почкой на носу. Прикрыв рот ладонью я бессовестно ржала, не чувствуя ни малейшей вины. Хотя должна бы…
— Вот именно! — подтвердил маленький мужичок, с клиновидной бородкой.
— А-а-а!!! Ты кто???
— И чего вы все так орете? — поморщился мужичок, отняв ладони от ушей. — У нас знаешь, какой слух тонкий? Эй! А вот это уже лишнее! — предостерегающе воскликнул он, настороженно глядя, как моя рука тянется к вазе. — Я сейчас все объясню!
— Валяй — разрешила я, подозрительно следя за движениями незваного гостя.
Мужичок откашлялся, приосанился и с пафосом произнес:
— Я темный гном!
— Ух, ты! Правда, что ли? — не удержалась я — А если начистоту, то кто ты такой?
— А…Э… — только и смог сказать гном — Ты не знаешь кто мы такие??
— А должна? — поинтересовалась я. — Не, кое- что я конечно знаю. Из сказок. Про Белоснежку, например. Или еще про кого… Гномы — такие добрые дедушки (и не совсем дедушки), живущие под землей, добывающие золото и камни, которые копят в своих сокровищницах…
Меня прервал громкий смех темного гнома. Он валялся на полу возле кровати и держался за живот.
— Ой!… Добренькие дедушки… ха — ха!… - не мог остановиться он. Уже постанывая от напряжения.
Глядя на эту сцену, я порядком разозлилась. Мало того, что приперся посреди ночи, так еще и ржет наглым образом! И схватив кувшин для умывания, я махом опрокинула его на гнома. Хохот перешел в пронзительный визг, ввинчивающийся в мозг. Чтобы зажать уши пришлось спешно отпустить кувшин, который по закону тяжести грохнулся прямо на гнома. Послышался глухой стук, и все стихло. Я вздохнула с облегчением. Затем глянула на мужичонка.
— Эй! Ты живой? — обеспокоено пнула его ногой я.
— Живой? — задумчиво повторил тот — Да вроде… Я размышляю. До чего докатился мир, если несмышленые девчонки так позволяют себя вести с почтенными гномами.
— Ай, ладно! — заметно обрадованная, прекратила его жалобы я. — Вставай! Чего разлегся? Между прочим, из-за тебя я не высплюсь, а завтра предстоит длинная дорога…
— Замолчи… — как-то излишне ласково произнес пострадавший, зло сверкнув черными глазами. Похоже, он уже был на грани убийства. — И послушай.
Я заткнулась, тем более что стало действительно интересно.
— Я пришел из небесного мира! — начал гном, однако я тут же его перебила:
— Небесного? А я думала, что гномы под землей живут.
— Индюк тоже думал… — раздраженно отмахнулся гном, но соизволил пояснить. — Мы уже несколько тысяч лет живем на небе. Мы — солдаты Сандера, Бога Солнца.
— Оно и видно, что солдафон… — пробурчала я в сторону.
— Так вот! — и мужичок принял вид профессора истории, забавно шевеля бородкой из стороны в сторону в такт словам. — Давным-давно на свет пришли два брата. Откуда они и кто их создал, никто не знает. Это солнечный брат — Сандер, и лунный — Даркриот. Долгое время они жили в мире и согласии, пока Даркриоту не показалось мало ночного времени. Ему захотелось установить власть над всем днем.
И он собрал темные войска и начал битву. Мы — темные гномы перешли на сторону Бога Солнца.
— Интересно почему… — задумалась я. — Вы же темные гномы, так с какого перепугу пошли к Солнышку?
— Не перебивай меня, недоучка! — рассвирепел темный — Нас называют темными, потому что мы жили под землей.
— А я думала, что по уровню знаний — хихикнула я.
— Так же нашими союзниками стали золотые драконы и светлые эльфы — вещал гном, предпочитая не обращать на меня внимание. — Битва длилась много веков. Потери были страшны. До сих пор эльфы так и не восстановили своей численности. Поэтому их редко можно встретить.
Но затем, из-за предательства одного дракона, Бог Луны захватил Бога Солнца. Настал период тьмы. Солнце больше не восходило. Монстры властвовали на земле и люди еще помнят те времена, передавая предкам легенды о битвах. О смерти тысяч людей, эльфах, гномах.
— Но почему сейчас солнце есть? — хитро спросила я.
— Остатки солнечного войска собрали последнюю силу и передали ее Богу. Никто так и не знает, чего ему стоило вернуть солнце — вздохнул гном.
— Так вы победили? — полюбопытствовала я.
— Не перебивай! Не победил никто! Свет явился миру, но война все еще продолжается. Только люди этого не замечают. А Сандер так и не вернулся. Многие века мы ищем его темницу, однако так и не находим. Единственное, что осталось нам в наказ, так это предупреждать избранных.
— Так, а вот это мне уже не нравится… — пробормотала я, но гном услышал.
— Не волнуйся. От тебя ничего не требуется. Просто одно из последних заклятий Сандера действует только на определенных людей, которых мы и называем избранными.
— А что за заклятие? — мне определенно поплохело. — В чем оно заключалось?
— Смысл заклятия в том, что человек, впервые попавший в этот мир, имеет право на одно желание. На любое! — предупредил мой вопрос он. — Однако заклятие действует не на всех. По какому критерию оно отбирает, мы так и не выяснили. Логики в его выборах не прослеживалось. Но это выбор Сандера.
Раньше в этот мир мог попасть любой, кто приближен к Богу Солнца…
— И к Богу Луны! — съехидничала я. — Не забывай, у него тоже были сторонники.
Гном недовольно посмотрел на меня, но не стал спорить:
