- Ну, что там у тебя стряслось? - Герда еще не знала, как поступить. То ли помочь, коли это в ее силах, то ли нет.
- Сестра с сеновала упала, - буквально прорыдал парень, в очередной раз сорвавшись на нерв. - Ногу сломала. Кость вот тут торчит, - показал он на себе. - И кровь идет. А она... Она сначала кричала, а потом сознание потеряла. Наверное, от боли. А дома никого нет. И все соседи ушли к замку смотреть на гостей короля.
Парнишка казался искренним, а его история - настоящей, и, хотя сердце подсказывало не верить, Герда все-таки решила помочь.
- Показывай!
- Ой! Спасибо вам, барышня! - запричитал парнишка, показывая дорогу во двор дома за углом. - Я уж совсем отчаялся. Думал никто не поможет!
- Добрых людей больше, чем злых. - Зачем она это сказала? Бог весть. Но так ей тогда подумалось.
- Ваше слово, барышня, да богу в уши! Это здесь, - показал он на открытую дверь сарая, за которой теплился неяркий свет фонаря.
- Ну, пошли!
Герда вдруг засомневалась в своих благих намерениях, - как бы к худу не привели, - но было уже поздно. Она вошла в сарай, парнишка за ней. Тут действительно на антресолях был устроен небольшой сенник. И фонарь, подвешенный на стенном крюке освещал помещение. Вот только никакой несчастной девочки в нем не было и в помине. А позади Герды уже скрипнула, закрываясь, дверь.
- Ну, и где твоя сестра? - обернулась Герда.
Как ни странно, страха не было. Он, как и сомнения, покинул ее в тот момент, когда Герда окончательно поняла, что ее обманули.
"Нашел все-таки дурочку, сукин сын!"
- Ну, и где твоя сестра? - спросила, хотя знала уже ответ.
Но правила созданы для того, чтобы их соблюдать, и, следуя заведенному порядку, "курица", вроде Герды, должна была задать этот вопрос. Вот она и спросила. И, разумеется, получила ожидаемый ответ.
- А нетути! - паренек уже не плакал, а напротив, улыбался, поспешно стирая с лица "всамделишные" слезы свободной рукой, в другой - он держал длинный нож. - Дура ты, девка! Как есть, коза. Деньги-то есть или у тебя в кошеле камешки лежат?
- Два серебряных гротена, - честно ответила Герда и, сняв с пояса кошель, протянула грабителю.
- Клади на полку! - кивнул парень на прикрепленную к стене длинную полку, на которой были расставлены какие-то горшки.
Герда не стала спорить. Подошла к стене, положила кошель на полку и снова повернулась к парню. Сейчас, если она не ошибается, начнется самое интересное.
- Теперь иди туда! - приказал парень, указывая ножом на кучу сена, у противоположной стены, как раз под фонарем с масляной лампой.
- Зачем? -Герда предложению не удивилась, но решила все-таки уточнить.
- Не догадываешься? - усмехнулся в ответ парень.
- Нет.
- Ну, я тебе сейчас объясню, - улыбнулся мелкий ублюдок, парнишка был мелковат, но, наверняка, сильнее Герды. - А ты давай, не тяни время, ложись!
- Платье помну, - попыталась она воззвать к его жалости.
- Это меньшая из твоих бед, - отрезал ублюдок и приблизился, поигрывая ножом. - Ложись, кому сказано!
Герда легла.
- Подол подними!
- Ах, вот ты, о чем! - сказала тогда Герда, задирая подол. - Так бы сразу и сказал, что собираешься меня изнасиловать.
- Не болтай! - остановил ее парень, с явным интересом рассматривая ноги Герды. Они у нее действительно были красивые. Длинные и ровные. Герда полагала, что в мать.
- А это что у тебя такое надето? - Удивился между тем парень, показывая ножом на шелковые штанишки, которые начала недавно носить Герда, благо получила их в "наследство" от матери целую стопку. Шелковые, батистовые, шифоновые, и разного покроя.
- Это штанишки, - объяснила она мужлану, никогда не видевшему женского белья. - Мне их снять?
- Снимай!
Герда сняла штанишки, аккуратно положила их рядом с собой и развела ноги. Это был интересный опыт. Она еще никому - ну, кроме служанки и доктора Хольца - не показывала свое сокровище.
- Нравится?
- Да, - парень с трудом сглотнул слюну и, сделав пару шагов, приблизился к Герде почти вплотную.
- А может быть, отпустишь? - не слишком надеясь на успех, спросила она.
- Отпущу, - кивнул мелкий злодей, начиная к ней нагибаться. - Отымею пару раз и отпущу.
- Ну, как знаешь, - усмехнулась ему в лицо Герда, и в следующее мгновение в ее левой руке появилась наваха.
Щелкнуло, открываясь, лезвие, напоминающее формой медвежий коготь, и тут же - Герда била без замаха, - вошло насильнику в низ живота.
От боли и неожиданности тот отпрянул, а Герда уже перекатилась через плечо и вскочила на ноги.
- Что? - выпустив из рук нож, парень обеими руками схватился за пах. - Что ты сделала, сука?!
- Больно? - поинтересовалась Герда, осторожно обходя согнувшегося от боли парня.
- Сука! Ты! Ты!
- Я, я, - передразнила его Герда и, оказавшись, наконец, позади несостоявшегося насильника, нанесла смертельный удар в печень. Ударила, провернула клинок и поспешно отошла. Не хватало еще платье кровью заляпать.
- Я, между прочим, девственница! - сказала, наблюдая за агонией истекающего кровью человека, кровь у него шла даже изо рта. - А ты в меня своим членом пихаться вздумал! Козел!
Она отошла в сторону, надела снятые давеча штанишки, убрала в потайной кармашек, спрятавшийся в складках платья, смертоносную наваху, забрала свой кошель, и удостоверившись, что ее противник уже не оживет, покинула сарай. Несостоявшийся насильник стал первым человеком, которого она лишила жизни. Герда ожидала, что это событие потрясет ее до глубины души, но нет, ничего ужасного с ее душой не случилось. Даже угрызений совести не возникло.
Единственный вопрос, который занимал ее по дороге к дому Кирсы, это, зачем она вообще взялась кому-то помогать? Парнишка, конечно, был замечательным актером, и сыграл всю сцену довольно естественно. Во всяком случае, ей - дуре - хватило. Но разве это было ее дело, идти куда-то, спасать кого-то? А если бы там, в сарае, оказался еще кто-нибудь? Не один этот ублюдок, а несколько таких же? Ответ был на удивление прост: если бы их там было несколько, сейчас на сене в сарае лежала бы она, голая, изнасилованная и с перерезанным горлом...
***
Пользоваться навахой ее научил старик Эггер. Он же подарил Герде нож. Эггер, вообще, был добр к ней. Учил всяким разностям, а знал и умел он много такого, чего скрипичные мастера обычно не знают и не умет. Рассказывал истории одна интереснее другой. В общем, очень быстро после первого знакомства стал для нее едва ли не "любимым дедушкой". И Герда платила ему взаимностью. Прибиралась в доме, помогала варить клей и скрипичный лак, готовила, чему он же ее и научил, и зашивала прорехи на одежде. Она даже обстругивала иногда заготовки, из которых он потом вытачивал детали скрипок, альтов и виол.
Однажды, когда старик полировал деку будущего альта, он спросил Герду:
- Так ты ходишь по городу одна?
- Одна, - ответила Герда, не слишком хорошо понимая, зачем он ее об этом спросил. - С кем же мне еще ходить? Гувернантки у меня нет, друзей, ну, кроме тебя, Эггер, тоже.
- Ты странная девочка, - сказал он тогда. - Дочь барона, а гуляешь в таких местах, куда порядочные девушки никогда не заходят. Не страшно тебе?
- А что такого? - удивилась Герда, которая, не смотря на частые прогулки по городу, в некоторых вопросах все еще оставалась наивной, как ребенок, которым, на самом деле, она и была.
- В городе много опасных людей. Особенно, в Приречной слободе и на Медовой горке, а ты, случись что, даже постоять за себя не сможешь.
Герда задумалась. То, что городские улицы могут быть опасны, она уже знала. Но не сидеть же из-за этого в четырех стенах? Там скучно, тесно и то и дело натыкаешься на кого-то из домочадцев...
