В голове словно что-то щёлкнуло и с хрустом встало на место. Перед внутренним взором начали мелькать воспоминания этой жизни, проходя через призму восприятия новой, объединённой личности.
***
Родилась я в одной из имперских деревень. Жили неплохо, почти богато. По крайней мере, даже несмотря на повышенную прожорливость, нам со старшей сестрой голодать не приходилось. Даже мясо на столе бывало не столь уж редко.
В худшую сторону всё поменялось на пятом году жизни. Сначала деревенские мужики на охоте нарвались на опасного зверя, который убил брата отца и серьезно ранил его самого, заставив сильно потратиться на лечение. Потом слишком засушливое лето погубило большую часть урожая, а сборщик налогов сказал, что теперь будет собирать вполовину больше. Мужики решились снова выйти на охоту, но так как большинство охотников погибло в прошлый раз, ничего хорошего из этой затеи не вышло.
В деревню пришёл голод.
***
— Доченьки, вы сильные, вы обязательно выживете! — сквозь слёзы говорила мама. — Акаме, приглядывай за младшей сестрой и не давай ей делать глупости. А ты Куроме, слушайся её и держись рядом. Делайте всё, что вам говорят и держитесь вместе, — темно-серые глаза рано постаревшей женщины, что в прошлом мире считалась бы довольно молодой девушкой, горели лихорадочным блеском. — Всё будет хорошо, вот увидите!
«А ведь ей лишь немного за двадцать», — сквозь воспоминания, отстранённо подумал я.
Отец не проронил ни слова, лишь проводил меня с сестрой и двух выкупленных вместе с нами мальчишек взглядом, полным бессильной тоски и злобы. Резко развернувшись, он, прихрамывая, ушёл.
***
Место, куда нас привезли, представляло собой огороженные бревенчатой стеной бараки, площадку перед ними и полосу препятствий вдоль стены.
Сначала всех новоприбывших погнали мыться. Забрали старую одежду, взамен неё выдали шорты с майкой из чёрной эластичной ткани и светлую накидку.
За порядком следили злые солдаты в светлой форме с «нагрудником» из чёрной ткани, по трое на каждый барак. Били даже за намёк на непослушание.
Первые пару дней новичков особо не трогали, и мы только спали и ели. Кормили мясной похлёбкой, которая нам тогда показалась пищей богов. А главное — брать её можно было сколько угодно.
Когда все отдохнули и немного отъелись, мы присоединились к другим детям и с утра до вечера, с небольшими перерывами на отдых и еду, начали бегать по полосе препятствий. Отстающих, нытиков или, по мнению солдат, слишком ленивых стимулировали тычками и ударами палок.
— Если вы хотите пройти экзамен, то должны тренироваться изо всех сил, — с пакостной улыбочкой говорил их главный. Или, как он себя приказал называть, господин сержант Сэмвелл.
Через пару недель, когда все бараки оказались полностью заняты, нас вместо привычной тренировки заставили построиться. Сержант объявил, что грядёт экзамен. А для его прохождения нам всего лишь нужно пробежать через рядом расположенный лес и добраться до указанного места. На последних, от чего-то его развеселивших словах, сержант засмеялся.
В день испытания, когда мы добрались до начальной точки маршрута, каждому выдали боевой нож.
— Будете отбиваться от лесных зверушек, — пояснил сержант, — а ещё этим прекрасным ножом можно зарезаться, кха-ха-ха! Каждый, кто доберётся до вершины того холма, — Сэмвелл махнул рукой в сторону торчащей на расстоянии километров трёх возвышенности, — считается прошедшим. Повторяю! Пройдёт любой, кто сможет пробежать до точки сбора, вас там встретят. Но первые несколько счастливчиков получат особую награду!
— Господин сержант Сэмвелл, — выкрикнул детский голос из толпы, — Что будет с теми, кто не добежит?
— А я не говорил? — оскалился сержант. — Империи не нужны слабаки и неудачники, и потому они сдохнут! Так что шевелите булками! Время пошло!!!
Дети плотной кучей устремились вперёд.
Лес просто кишел хищными монстрами, которые, лишь стоило забежать чуть глубже, набросились на нашу толпу. Сейчас я понимал, что никого по-настоящему опасного там не было, да и монстров сбежалось не так уж много, но тогда всё выглядело совсем по-другому.
Кто-то в панике бросился назад, кто-то застыл в ступоре, кто-то оказался сбит с ног и затоптан другими детьми. Некоторых разорвали чудовища… но большинство, разбежавшись в стороны, смогло продолжить свой путь.
Вскоре со стороны края леса, где остались сержант с солдатами, раздались выстрелы и жалкие детские крики, показывая, что трусов ничего, кроме смерти, позади не ждало.
Вокруг звучал плач, крики боли, страха и хищный рык зверья, дорвавшегося до живой плоти.
— Быстрее! — воскликнула Акаме и схватила меня за руку, — бежим, пока чудовища отвлеклись!
И мы, стараясь не обращать внимания на кровь и крики, изо всех сил устремились вперёд.
— Се… сестра, я больше не могу бежать, — сказала я и, остановившись, уперлась руками в колени.
— Мы почти на месте, мы сможем, Куроме!
Через пару минут мы, слегка отдышавшись, продолжили путь. Пройдя ещё немного, мы наткнулись на ужасную картину: гигантская помесь лианы и венериной мухоловки, не обращая на нас внимания, пожирала трупы обогнавшей нас группы детей.
— Там нам не пройти! — крикнула Акаме, — пошли, найдём другой путь!
— И-их съели… — вырвалось у меня, когда я как заворожённая смотрела на продолжающую подёргиваться в одной из пастей ножку.
Сестра, схватив меня за руку и пристально посмотрев своими кроваво-красными глазами в мои, попыталась успокоить:
— Всё хорошо, — твёрдо сказала она. — Старшая сестра всегда будет рядом с тобой.
— Хорошо, — уверенный голос Акаме помог взять себя в руки.
Когда мы побежали дальше, из-за дерева выпрыгнул крупный пёс и, вцепившись зубами в накидку, повалил меня на спину.
— А-а-а! — закричала я от страха и неожиданности.
— Куроме! — воскликнула сестра и неразличимо быстро оказалась рядом. Пробив ножом шею пса в районе позвоночника, она сбросила с меня зверя, в несколько раз более тяжёлого, чем она сама.
Через несколько секунд, когда Акаме пыталась вытащить засевший в шее собаки нож, я, упершись руками в землю, села…
И увидела второго пса, который уже начал прыжок в направлении сестры, стоявшей к нему спиной.
Время, казалось, застыло. Я сквозь загустевший воздух рванула навстречу неторопливо летящему зверю. В тот момент я, как и многие из выживших детей, впервые пробудила свои способности.
«Не смей прикасаться к моей сестре!»
Клинок на удивление легко вошёл в плоть, и я, рванув его в сторону, почти перерубила шею мерзкой твари. Чтобы, через мгновение выпав из этого странного состояния, оказаться отброшенной телом зверя. К счастью, во время удара я стояла немного сбоку, и поэтому ещё не понявший, что он мертв, зверь не смог меня укусить или повалить под себя.
— Прости, сестрёнка, но дальше я идти не смогу, — всё тело отдавалось болью от ушибов и слабостью, сердце тяжело стучало в висках, а перед глазами темнело.
— Я тебя донесу! Мы уже почти пришли, залезай! — сказала Акаме и, наклонившись, помогла забраться себе за спину.
Когда мы добрались до финиша, нас встретили двое. Один постарше, лысый, гладко выбритый, в длинном сером плаще с высоким воротником и моноклем в глазу. Другим был блондин лет тридцати, с короткой бородкой и волосами чуть ниже плеч. Одет в белую рубашку и тёмные брюки, вокруг шеи перекинут длинный шарф, а на поясе висела катана.
— Вы хорошо постарались. Экзамен пройден, теперь вам надо залечить свои ранения, — сказал лысый.
— У нас получилось! Мы справились, Куроме!
— Ага! Спасибо тебе, сестра! — внутри мешались эмоции радости и неверия, что всё, наконец, закончилось.
Акаме со мной на спине направилась в сторону палаток с изображением креста на входе.
Через некоторое время, когда наши раны обработали и перевязали, в помещение вошёл блондин с катаной.
— Результаты экзамена: Куроме получает ранговый номер 8, Акаме — 7. Просто чудо, что ты получила его, ведь ты ещё и свою сестру защищала, Акаме. Вас будут тренировать раздельно друг от друга. Акаме — пойдёшь со мной. Куроме — тебя заберёт Империя.
