И только черты, похожие на три капли воды, делали его словом для «вина».
Могли ли духи привязываться к особым идеям, захватывать тех, на ком были их символы?
Я подумал, разорвет ли хватку Ю Шеня на мне испорченная татуировка? У меня не было ножа, и я не доверял себе после вина. Я прислонился к бамбуку. Должен быть выход!
Журчание реки Сянь напомнило о мифе о ней. Когда император Шун умер на реке, две его жены плакали кровью, бросились в реку и утонули. С тех пор супруги были богинями этого региона.
Река.
Слезы.
Вода.
Если Дух вина заставлял меня пить, мог ли я призвать Духа воды отрезвить меня?
Это могло сработать. Вино требовало два иероглифа «ю» и «шуй», те три капли воды. Но был ли такой дух? Придет ли он, если я позову? Поможет ли?
Я не знал ответов, но должен был попробовать. Я повторил пословицу шепотом, но думал о воде. Свежая прохладная вода, капли дождя на языке, очищающая река. Я молил, чтобы Дух воды услышал мой зов, ведь нужда моя была сильной.
Рот перестал повторять фразу, новый дух заполнил меня, убрал из тела все опьянение. В отличие от Ю Шеня, чье присутствие согревало живот, Шуй Шень остужала и вернула меня в чувство.
— Я услышала зов, незнакомец, — сказала она моим голосом.
«Я из младшего поколения, и я приветствую тебя, благородная Шуй Шень. Но я молю тебя вести себя пьяно, пока я объясняю, — сказал я. — Меня зовут Руолинь, мы с братом — невольные сосуды духа по имени Ю Шень».
— Ах, — ответила она. — Дух вина, как он решил. Я знаю его по репутации. Он свободный дух.
Шаги сообщили, что Шеньмин и Ю Шень вернулись.
«Пусть думает, что ты — это я, — взмолился я. Нам нужно было отвлекать Ю Шеня, пока я объяснял ситуацию Шуй Шень. — Предложи ему вина».
— Старый дух! — позвала она их моим голосом. — Выпьешь?
— К чему вопрос? — они забрали кувшин, вскрыли его и сели в позу лотоса, чтобы наслаждаться вином.
«Спасибо», — сказал я.
«Я слушаю».
Мы сделали вид, что слушаем, как Ю Шень поет зайцу на луне, пока говорили в моем разуме. Я рассказал ей быстро о катастрофах ночи: экзаменах, драке и Ю Шене.
«Я навеки в долгу за то, что ты привела меня в чувство, но ты сможешь помочь Шеньмину? — спросил я. — Хоть первая пушка прозвучала, мы еще можем сдать экзамены, если избавимся от Ю Шеня».
«Ты много просишь у чужака, Руолинь, — ответила Шуй Шень. — Почему я должна помочь тебе?».
«Прости, — сказал я. — Я считал, что Вода благородна, пока Вино — низко. Даже если ты нам не поможешь, я буду благодарить тебя за доброту, ведь ты ответила на мой зов, и найду другой способ спасти брата».
«Я вижу, льстить ты умеешь. Почему нам не сбежать с тобой? Я могу не дать Ю Шеню захватить тебя».
«Заманчиво, — признал я. — Но я пишу экзамен для семьи, как и Шеньмин. Мы с ним — названные братья, и я не могу бросить его Ю Шеню. Вина не даст мне написать экзамен, и я подведу всех, кого люблю. Когда я мечтаю о будушем, Шеньмин всегда рядом. Моя совесть не даст его бросить».
«Твоя верность похвальна, — сказала Шуй Шень. — Хорошо, я помогу. Нам нужно как-то выгнать старого духа».
«Если бы я больше знал о твоих силах, может, придумал бы план», — сказал я.
«Ты хорошо сам догадался о силах духов, — отметила Шуй Шень. — Мы привязаны к иероглифу и тянем силы из слова. Дух Вина зависит от пьяной силы, а я — от стихии воды. В твоей тату наши иероглифы, и мы можем одалживать твою плоть».
«Одалживать? Ю Шень украл наши тела!».
«Потому что узнал фразу на вашем теле, — сказала Шуй Шень. — Хозяин, скрывающий тату, может прогнать духа-гостя. Считай пословицу как заклинание, если он говорит ее, и ты ее слышишь, он становится хозяином».
«Могу я узнать, может ли дух умереть?».
«Невежливо спрашивать у кого-то, как его уничтожить», — сказала она.
Я извинился.
«Мне нужно знать, чего боятся духи, чтобы понять, как прогнать Ю Шеня от нас».
«Я скажу лишь, что смерть сосуда оставляет духа без тела, пока его не вызовут снова. Но разве ты убьешь брата, чтобы избавиться от Ю Шеня?».
«Нет, но угрозы должно хватить, — план стал складываться, но он был опасен для меня и Шеньмина. — Ты сможешь одолеть его пьяный стиль, если до этого дойдет?».
«Я не сравнюсь с ним в силе. Но я ускользаю, как дождь, защищаясь, делая тело легким».
Она знала технику легкого тела, что позволяла ступить на листик на воде и не утонуть, забраться тихо по стене.
«Тогда бой будет на воде, — сказал я, продумывая стратегию. — Ты сможешь оставить мое тело на время?».
«Это в моих силах, но что ты задумал?».
«Говорят, поэт Ли Бай утонул, пытаясь пьяным обнять отражение луны в реке Янцзы, — сказал я. — Посмотрим, как справится Ю Шень».
Вторая пушка прогремела ранним утром. Времени было все меньше.
Шуй Шень отступила в сторону, стала прохладой под кожей, а я получил власть над телом.
Шеньмин дремал, сжимая пустой кувшин.
— Ю Шень! — сказал я, разбудив их. — Ты знал, что остров апельсинов — одно из восьми чудес Хунана?
— Нет! Это стоит увидеть?
— Еще как. Апельсины — нечто. Слаще меда, говорят. Я даже ощущаю вкус.
Они облизнули губы.
— Звучит вкусно.
— Почему бы не пойти? Плыть недалеко, а река медленная, — пусть ему понравится идея!
Они мешкали, но Ю Шень поддался моей похвале апельсинам.
— Наперегонки до острова, — крикнул я, снимая одежду и направляясь к воде, к берегу реки, что я знал. Они следовали, тоже раздеваясь.
Тени были густыми, было сложно видеть, где вода встречается с берегом. Я сказал Шуй Шень:
«Используй легкое тело, если можешь!».
Шуй Шень захватила тело, все внутри нас словно стало туманом. Мы бежали по воде, большие пальцы легонько касались влаги на поверхности.
Сзади раздался громкий плеск и крики о помощи. Ю Шень провалился в реку, я знал, что там было глубоко. В пьяном ступоре плыть было сложно. Мы повернулись и побежали к ним.
Ю Шень кричал пословицу, мою татуировку жгло. Он пытался захватить мое тело. Но Шуй Шень остудила мою кожу изнутри, не впустив его.
«Я закончу, — сказал я Шуй Шень. — Если не выйдет, вина лишь моя».
— Уверен? — спросила Шуй Шень.
«Да. Я хочу, чтобы Ю Шень ушел, а Шеньмин вернулся».
Она отпустила меня, я рухнул в воду рядом с Шеньмином. Они барахтались, но я не пытался спасти их, я обвил руками их шею и потянул своим весом в воду.
Они обезумели, пьяное состояние мешало быть наплаву. Их дикая сила чуть не сбросила меня, но я держался, как мог, задержал дыхание и сохранял спокойствие, пока они теряли воздух. Ю Шень мог кричать слова, сколько хотел, это лишь ускорит его гибель. Я боялся, что не пойму, когда дух оставит Шеньмина.
Но я ощутил перемену: борьба стала слабее, воздух перестал вылетать из его рта. Ю Шень оставил Шеньмина или блефовал?
Нет, это был Шеньмин. Пьяный Ю Шень не догадался бы изображать это. Я вытащил Шеньмина на поверхность и на берег.
Он не дышал. Я утопил его?
— Живи, первый брат! — закричал я, сжимая его.
«Позволь», — Шуй Шень захватила меня. Мы прошептали «люби вино как жизнь» на ухо Шеньмина, и Шуй Шень перешла в него.
Шеньмин пошевелился и откашлял воду.
Я выдохнул с облегчением.
— Спасибо, Шуй Шень.
Они улыбнулись.
— Что мне немного воды?
Я отпустил их и поклонился.
— Прости меня, второй брат.
— Он говорит, ты прощен, — ответила Шуй Шень вместо Шеньмина. — Я убрала из него опьянение, он скоро наберется сил для экзамена. Удачи вам обоим.
— Мы навеки в долгу перед тобой, — сказал я.
— Я могу поймать на слове. Руолинь, следи за Шеньмином. Будь верным, и ты доберешься далеко на службе империи. Призывай меня порой, ведь мне интересно посмотреть на твой подъем, — сказала Шуй Шень.
— Буду.
Она покинула Шеньмина, тот рассмеялся и мокро обнял меня.
