Сначала-то вообще никто ничего не хотел делать, дескать, времени прошло мало, она — взрослый человек, нашла себе кого-нибудь и могла загулять, не поставив в известность отца, вот нагуляется и позвонит, и вообще, когда убьют, тогда и приходите, но после некоторого количества звонков по нужным номерам они все-таки начали реагировать и развили бурную деятельность, результатом которой стали три поездки в морг на опознания, и после каждой такой поездки у Ломтева на голове прибавлялось седых волос, но каждый раз он выдыхал с облегчением, потому что это была не она.
Прошло уже пять дней с того момента, как они созванивались в последний раз, и находиться в квартире он больше не мог. Вызвал лифт, спустился на подземную парковку жилого комплекса, добрел до своего "лэнд крузера", стоявшего во втором от лифта ряду, уселся на водительское сиденье и закурил.
Ему нужно было побыть одному. Без всех этих сочувствующих взглядов людей, которые уже точно решили, что все. Конец.
Он тоже был знаком с этой теорией. Если пропавший человек не находится за двое суток, и похитители не выходят на связь, но с большой вероятностью в живых этого человека уже никто не увидит. Но Ломтев продолжал надеяться.
Смириться с таким положением вещей он просто не желал.
Это было слишком чудовищно, слишком несправедливо, и в то же время, слишком жизненно. Такое ведь сплошь и рядом происходит, просто ты не обращаешь на это внимания, потому что это происходит не с тобой.
Пост в соцсетях, строчка на главной Яндекса, короткий репортаж в новостном блоке, и ты вроде бы сочувствуешь, но так, для галочки, потому что эмоционально это тебя уже не особо и трогает, и забываешь об этом этом уже через несколько минут.
Пока это не происходит с тобой.
Умные часы завибрировали, сигнализируя о входящем звонке. Ломтев бросил взгляд за запястье, а потом судорожно принялся искать телефон по карманам, потому что номер определился. А вслед за этим должно было определиться и все остальное.
Телефон обнаружился в боковом кармане наспех наброшенной куртки. Ломтев мазнул пальцем по экрану, и приложил смарт к уху.
— Алло.
— Александр? — голос был мужской и незнакомый.
— Откуда у вас этот телефон? — спросил Ломтев. — Где моя дочь?
— Ваша дочь у нас.
Ага, вот она, определенность.
Зажав телефон между плечом и ухом, Ломтев до хруста сжал кулаки. Еще немного, и ногти проткнут кожу, и брызнет кровь…
А кровь обязательно брызнет, пообещал себе Ломтев, с трудом разжимая кулаки. Только не моя.
— Сколько вы хотите?
— О, вы готовы разговаривать, это хорошо-хорошо, — сказали на том конце линии. — Но это не вопрос денег.
Понятно, подумал Ломтев. Значит, это вопрос очень больших денег. По-другому ведь в этом мире не бывает.
— Чего же вы хотите? — спросил Ломтев.
— Я сброшу вам координаты для навигатора отдельным сообщением, — сказал собеседник. — Приезжайте, и мы все обсудим. Надеюсь, не надо уточнять, что вы должны приехать один?
— Передайте трубку моей дочери, — сказал Ломтев.
— К сожалению, я не могу этого сделать. Она… не рядом.
Ломтев отметил небольшую заминку после слова "она", и задумался, что это может означать.
— Как мне понять, что с ней все в порядке? — спросил Ломтев.
— Никак, — сказали ему. — Но вы же все равно приедете, верно-верно?
— Я приеду, — сказал Ломтев.
— Ждем вас через час.
На том конце линии закончили разговор. Ломтев послушал короткие гудки, вслед за ними сразу же прилетела эсэмэска с цифрами для навигатора. Ломтев скопировал координаты, ввел их в навигатор и посмотрел маршрут.
Маршрут вел куда-то в область, но не особо далеко, и обещал всего сорок минут в пути. Значит, небольшой запас времени все-таки есть.
Ломтев закрыл машину, двинулся к лифту, поднялся на свой двадцать второй. На широкой лестничной клетке как раз курили вышедшие из его квартиры менты.
— Вам только что звонили…
Да, глупо, подумал Ломтев. Я же должен был помнить, что мой телефон на прослушке, я же сам из вызвал, сам настаивал, чтобы занялись… Надо было сразу уезжать, зачем я поднялся?
Но он прекрасно помнил, зачем.
— Мы поедем с вами, — сказал мент.
— Это исключено, — сказал Ломтев. — Я поеду один.
— Есть процедуры… Риск слишком велик…
— Плевал я на процедуры, — сказал Ломтев. — Я поеду один, а вы будете ждать здесь, это не обсуждается. Или мне снова замминистра позвонить?
При упоминании замминистра ребята стушевались.
— А если мы сзади, незаметно…
— Нет, — отрезал Ломтев.
— Возьмите хотя бы трекер и микрофон.
— Хорошо, — сказал Ломтев. — Готовьте все, я сейчас.
Он прошел в свой кабинет, сначала запер дверь, потом открыл сейф, достал из коробки пистолет и две обоймы с патронами. Пистолет был чистый, и, разумеется абсолютно нелегальный, нигде не зарегистрированный.
Ломтев зарядил пистолет, сунул его под ремень сзади, запасную обойму положил в карман. Посмотрел на второй сейф, оружейный.
Искушение взять с собой пушку побольше, уже полностью легальную, со всеми положенными разрешениями, было довольно велико, но Ломтев сумел его побороть. Да и смысл? Дробовик под курткой не спрячешь, да и стрелять из него в машине слишком несподручно.
Менты терпеливо ждали в прихожей. Скорее всего, они догадывались, чем он занимался в кабинете, но ничего не сказали. Личный друг замминистра, чего тут скажешь?
Вместо этого они вручили ему трекер и микрофон скрытого ношения, и объяснили, как пользоваться. В конце беседы еще раз тактично намекнули, что лучше бы он от машины сопровождения не отказывался, но Ломтев сделал вид, что не услышал.
Когда он выезжал с подземной стоянки, запас времени был уже практически исчерпан.
***
Когда Ломтева вышибли из армии с парочкой впечатляющих наград, но совсем не впечатляющей пенсией, он, как и многие бывшие офицеры, подался в бизнес, благо, возможностей тогда было куда больше, чем сейчас.
Худо-бедно ему удалось пережить окончание лихих девяностых, а в нулевые он развернулся по полной, и к началу двадцатых он смог себе позволить продать большую часть бизнеса деловым партнерам и выйти на заслуженную пенсию, уже не заботясь о деньгах.
Но все это оказалось довольно бессмысленно.
Жена умерла еще в две тысячи десятом, рак. Лучшие европейские светила разводили руками и говорили "вы слишком поздно пришли, года бы на три раньше…". Химиотерапия не помогла. Лучевая терапия не помогла. Ломтев отвез жену в Америку, но экспериментальные методы лечения, разрабатываемые в одной из частных клиник, тоже не дали результата, и жена угасла буквально за полгода.
А Иришка… Иришка повзрослела, закончила институт, у нее своя жизнь, она звонит раз в неделю и забегает в гости раз в месяц, и это, если послушать остальных родителей, чьи дети уже выросли, уже счастье.
Он купил ей квартиру, регулярно переводил ей деньги на карту, но она уже и сама зарабатывала прилично, и делал он это скорее для себя, чем для нее. К своим почти шестидесяти годам Ломтев обнаружил, что он немолод, богат, и практически никому не нужен.
Можно было вернуться в бизнес, благо, связи еще оставались. Можно было закрутить новый роман, и снова начать этот вечный бег по кругу, но Ломтев устал. Его даже в путешествия особо не тянуло, хотя когда-то в молодости он обещал себе, что посмотрит весь мир.
Есть желания, нет возможности. А когда возможности появляются, то от желаний уже мало чего остается. Так устроена эта чертова жизнь.
А теперь это…
Ломтев вел аккуратно, превышая скоростной режим в рамках пока еще дозволенного интервала, и постоянно смотрел в зеркала. Хвоста не было.
Или же он был настолько профессионален и виртуозен, что Ломтев попросту не способен его обнаружить. Хотя в это не верилось.
Ломтев прошел девяностые, а некоторые навыки, однажды приобретенные, не забываются уже никогда.
