он.
Блай вынул трубку изо рта и вскочил.
— Вот дерьмо! Шутишь?
— Отнюдь. Бренд Хиллнес обнаружил тело утром, когда пошел проверить коров. Кроса вздернули на старом железном дереве к западу от города. Забили до смерти и оставили воронам.
Блай издал звук, словно его стошнило.
— Бедолага. Есть мысли, кто это сделал?
— До конца недели собираюсь выяснить.
— Помощь нужна?
— Нет, для тебя у меня дерьмо поважнее. В город направляется эскадрон кезанских кирасиров. Ищут место для ночлега. Я пообещал, что мы их примем.
— Само собой пообещал, — проворчал Блай. — Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я все устроил.
— Хочу. — Стайк помахал пальцем у Блая перед носом. — А еще я хочу, чтобы наши парни были сегодня настороже, но не выглядели так, будто они настороже. Хочу, чтобы кезанцы уехали из города и забыли о нас к завтрашнему вечеру. Без происшествий. Ясно?
Блай спрятал трубку и бодро отсалютовал.
— Так точно, сэр.
Он направился к форту. Стайк задержал взгляд на реке, страстно желая провести здесь остаток дня. Только он и Рези, овчина, да пара бутылок вина.
Может, на следующей неделе.
— Блай! — крикнул он.
— Сэр?
— Имя Прост тебе о чем-нибудь говорит?
Блай задумчиво постучал по подбородку, затем воздел палец в небо.
— Майор Нонс же Прост?
— Верно.
— Майор Прост — незаконнорожденный брат губернатора. Настоящий сукин сын, если слухи не врут.
Стайк почувствовал, как свело живот. Вот откуда он слышал это имя. Прост считался изгоем даже среди кезанских офицеров — садист и трус, предпочитаюший жечь мирные деревни пало, а не сражаться. По общему мнению, под его началом служили в основном воры, головорезы и несколько неудачников, которые попали под горячую руку не тому офицеру.
И Стайк только что пригласил их провести ночь в Фернхоллоу.
* * *
Последнее, что нужно Стайку — это ссора с кем-то вроде Проста. Стайк прекрасно знал свой вспыльчивый характер, поэтому старался держаться подальше от кезанцев, находя себе занятия на окраинах города. За гостями приглядывали доверенные люди. В тот вечер он трижды справлялся, как идут дела, а затем еще два раза ночью, каждые несколько часов просыпаясь от беспокойного сна, чтобы обойти посты и перекинуться словом с городской стражей.
До самого рассвета кезанцы горланили песни в «Урчащей свинье», но стражники доложили, что на улицах все мирно и спокойно. Прием гостей прошел успешно, решил Стайк, в последний раз за ночь доползая до постели.
Он проснулся с первыми лучами солнца, скатился с кровати и, упершись в толстые столбики, поддерживающие балдахин, помочился в ночной горшок. Сзади завозилась Рези, и Стайк развернулся к ней. Она уже полусидела в кровати, прикрыв наготу лишь тонкой простыней и склонив голову набок. Коротко остриженные, черные волосы красиво обрамляли поднятую бровь. Ореховая кожа выдавала наполовину деливское происхождение. Сильные руки с выраженными мышцами, длинные ноги и рост в шесть с половиной футов — из нее, бесспорно, вышел бы отличный кирасир.
Будучи младше Стайка на десять лет, Рези в свои двадцать с небольшим уже занимала должность главного констебля Фернхоллоу и могла подкрепить свое право дубинкой лучше, чем большинство профосов. Еще лет десять — и она станет отличным капитаном полиции в Лэндфолле.
Ей не понравилось, что он уходит так рано.
— Перестань дергаться.
— Я не дергаюсь.
Стайк отыскал штаны и принялся одеваться.
— Это просто отряд солдат, — добавила Рези. — За ними присматривают Блай и мои подчиненные. И к обеду их не будет.
— Надеюсь, они уже выезжают из города. Я просто хочу убедиться, что все идет гладко. Где мой мундир?
— Ты оставил его внизу. Возвращайся в постель.
Стайк хмыкнул.
— Я вернусь через час. Не вздумай одеваться и даже двигаться.
— Бездна, я оденусь, если захочу. А ты, если выйдешь за эту дверь, упустишь свой шанс.
Задержавшись на пороге, Стайк посмотрел на нее долгим взглядом.
— Что ты вообще так волнуешься насчет этих кезанцев? — спросила Рези. — Прячешься с тех пор, как привез беднягу Кроса. Не подозревала, что Бен Стайк чего-то боится.
— Я не прячусь, — фыркнул Стайк.
— Еще как прячешься. Почему?
Он отлип от двери, обогнул кровать и опустился на колени перед Рези. Игриво укусил ее за бедро. Рези от души рассмеялась.
— Ты когда-нибудь слышала о майоре Просте? — спросил он.
— Не припоминаю.
— Кезанский кирасир. Незаконнорожденный брат губернатора.
— О-о-о, — протянула Рези. — Да, доходили слухи. Тот самый, что вырезал Блайнд-Рок, верно?
— Он сжигает деревни, убивает детей, и это сходит ему с рук, — подтвердил Стайк.
Рези посмотрела на него искоса, явно обеспокоенная. Она тоже знала его характер. И понимала, отчего он может сорваться.
— Останься в постели, — тихо повторила она.
Стайк побарабанил пальцами по остову кровати. Несомненно, она права. Идти туда вовсе необязательно. Он начал расстегивать рубашку, собираясь залезть под одеяло, как вдруг в дверь заколотили.
— Стайк! — раздалось с той стороны.
Он открыл. За дверью стоял Фенриал, один из его подчиненных. Лицо парня было белым как мел.
— Сэр, вы должны немедленно пойти со мной.
Стайк переглянулся с Рези. Она сердито посмотрела на него, но все же вылезла из постели и начала одеваться. Стайк кивнул Фенриалу и поспешил за ним.
Оставив за спиной небольшой домик Рези на окраине, они двинулись по сильно вытоптанным, немощеным улочкам. День выдался погожим для фатрастанской весны, дождя не было уже почти неделю. Утреннее солнце припекало, но вполне терпимо, по голубому небу плыли редкие облака. В такую рань им повстречалось лишь несколько фермеров по пути на поля. Они приветствовали Стайка, приподняв шляпы.
Но Стайку было не до них. Он уже слышал гомон на городской площади и вскоре увидел выстроившихся кезанцев — сотни две верховых, явно готовых и горящих желанием выступать. Он пробежал вдоль строя в поисках капитана Кардина, миновав мрачную Грейсли. Она прокричала что-то, но он не расслышал.
Свернув на площадь, он чуть не врезался в толпу из нескольких сотен человек. Притормозил, чтобы оценить обстановку: толпа собралась возле «Урчащей свиньи». Горожане кольцом окружали цепочку кезанцев в форме, и даже за то короткое время, что Стайк наблюдал, послышалось несколько гневных выкриков.
Горожане, кричащие на кезанских солдат, — это не к добру.
Внутри оцепления кирасиров, стоявших с каменными лицами и карабинами наготове, находилось три кезанских офицера. Двое из них, явно пьяные, в расстегнутых мундирах и грязных рубашках, покачиваясь, возвышались над маленьким рыжеволосым человечком с пепельными, как у всех пало, веснушками. Лицо и борода его были залиты кровью, он закрывался руками от пинков и плевков двух пьянчуг.
Третий офицер — Кардин — стоял сбоку с
