одобряла все и вся много лет подряд.
— Вы вошли сюда, с ног до головы одетая, как солдафонка, в этой вульгарной футболке, и считаете, что, набросив сверху пиджак от неизвестного дизайнера, вы создали достаточно приемлемый вид для этой встречи… Я по многим причинам не хотела сюда приходить, но ваш внешний вид и ваше поведение убедили меня в том, что это было ошибкой. Я пришла в поисках обольстительницы, но увидела лишь пацанку, с которой ни один мужчина не захочет иметь дело. — Она встала — такая же спокойная и непреклонная, какой была, когда садилась в кресло. — Пойдем, Эльжин, ее репутация явно преувеличена.
Этот комментарий от нее был настолько странным, что обескуражил меня. Я опустила руку и задала еще один вопрос:
— Вы только что сказали, что пришли сюда в поисках обольстительницы? — Уточнила я.
— Так и есть, но вы, очевидно, ею не являетесь… да вы посмотрите на себя. — Она махнула рукой на мою одежду, и была права — сейчас я действительно не одета для того, чтобы обольщать. Я одета, чтобы свободно двигаться, бегать и драться. Приоритеты, знаете ли.
Эльжин вцепилась в руку своей бабушки. Та уже собиралась идти к двери, но Эльжин была достаточно молода и сильна, чтобы победить в перетягивании.
— Пожалуйста, бабушка Чадвик, она — наша единственная надежда доказать, что на Уильяма наложено запрещенное заклятье.
— Если это запрещенная магия, почему вы не обратились к обычной полиции? — Спросила я.
— Мы пытались. — Ответила Эльжин, все еще держа миссис Чадвик за руку.
Та прекратила свои попытки покинуть офис и повернусь ко мне.
— Полиция сказала, что нет ничего запрещенного в том, что мужчина изменил свое решение относительно того, с кем он хочет вступить в брак.
— Так и есть. — Сказала я.
Эльжин смотрела на меня, и в ее больших голубых глазах заблестели слезы.
— Мы с Уильямом долгие годы были влюблены друг в друга, миз Блейк. Мы хотели пожениться в следующем году.
— Погодите, вы что, собирались выйти замуж за своего собственного кузена? Знаю, в некоторых штатах это законно, но разве стоит совать столько семейных денег в один кошелек?
— Технически Эльжин — моя приемная внучка. Ее мать была второй женой моего сына, но Эльжин стала частью нашей семьи еще в младенчестве.
— Мы с Вилли выросли вместе, но мы с ним не кровные родственники. — Произнесла Эльжин, всхлипывая и с трудом сдерживая слезы.
— Мы не какие-то дикари из захолустья, чтобы поддерживать близкородственные связи. — Заявила миссис Чадвик.
— Королевские семьи практиковали это столетиями. — Сказала я.
— Ну, мы-то не королевская семья, мы просто богаты. — Возразила она.
— Мне казалось, я столько лет отвергала Вилли из-за того, что мы выросли вместе. Он был мне как брат — так я думала. А теперь я влюблена в него, но уже слишком поздно.
— Площадка для мероприятия уже заказана. — Сказала миссис Чадвик. — А дизайнер проделал слишком много работы над платьем Эльжин, чтобы останавливаться.
— Звучит так, словно потеря денег волнует вас больше, чем что-либо еще. — Заметила я.
— Я не могу переживать о деньгах, которые потеряю, только потому, что у меня их много?
Полагаю, в ее словах был смысл. Я глотнула свой кофе, но он уже остыл. Если я продолжу общаться с этими двумя, мне понадобится что-нибудь посвежее и погорячее.
— Вы правы. Свадьбы недешевы, особенно большие дизайнерские свадьбы. — Недавно я узнавала цены для своей собственной и была шокирована. В моем стиле была бы скорее скромная свадебная церемония в помещении, но я помолвлена с крутым эпатажным парнем, так что придется делать все круто и эпатажно. И это недешево.
— Благодарю за понимание.
По щекам Эльжин побежали слезы.
— Я четыре года делала Вилли счастливым. Он был влюблен в меня с детства. Он сказал, что момент, когда я ответила на его чувства, был самым чудесным событием в его жизни. Как от этого он мог прийти к тому, чтобы бросить меня меньше, чем за год перед нашей свадьбой? — Ее плечи начали трястись, и миссис Чадвик обняла ее, позволяя ей плакать в дизайнерскую ткань на своем плече.
— Я не знаю. — Ответила я, и мне пришлось повторить это громче, чтобы меня услышали сквозь плач.
— Вы нам поможете? — Спросила миссис Чадвик, поглаживая идеальные светлые волосы своей внучки.
— Как я могу вам помочь? — Поинтересовалась я и направилась к кофемашине, которую поставили у нас в офисе. Я пила слишком много кофе, чтобы постоянно дергать на эту тему нашу секретаршу, да и клиенты слишком расчувствовались. Пойти и самой налить себе кофе сейчас будет как-то менее безжалостно, чем прерывать их горе просьбой принести мне еще чашечку.
По дороге к кофемашине я сделала еще одну попытку предложить им кофе. Они снова отказались.
— Как вы можете думать о кофе, когда страдания моей внучки настолько очевидны?
Я покосилась на них.
— Вы же знаете, что можете беспокоиться о деньгах, несмотря на то, что они у вас есть?
— Как отношение это имеет к кофе?
— Мне жаль, что у Эльжин разбито сердце. Мне его тоже разбивали — это паршиво, но если я не спала сутки, у меня есть право хотеть еще кофе.
Эльжин успокоилась достаточно, чтобы повернуться ко мне лицом. Ее идеальный макияж был размазан у одного глаза, но у другого держался получше. Каким-то образом этот изъян сделал ее более реальной, и мне стало труднее отказать им.
— Спрошу еще раз, миссис Чадвик, Эльжин. Как я могу вам помочь?
— Мы пришли сюда, ожидая увидеть сирену. — Сказала миссис Чадвик. — Но встретили грубую мужланку.
— Бабушка Чадвик, пожалуйста. — Оборвала ее Эльжин, и впервые я увидела в глазах пожилой женщины нежность. Может, она и была занозой в заднице, но она любила свою внучку.
Я вдохнула запах свежего горячего кофе и сделала еще одну попытку добиться внятного ответа от этих двоих.
— Эльжин, скажите, что я могу сделать, чтобы помочь вам добиться близости.
— «Близости». — Рассмеялась она, и это прозвучало горько — слишком горько для человека, который выглядел скорее на двадцать один, чем на тридцать.
— Выберите другое слово, если хотите, но что я могу сделать такого, чего не смогла сделать полиция, частный детектив и, полагаю, семейные адвокаты?
— Откуда вам известно, что мы посылали адвокатов, чтобы откупиться от нее? — Поинтересовалась миссис Чадвик.
— Когда у тебя много денег, то кажется, что ты можешь купить людей, как вещи. Я уже встречала такое раньше, и увижу еще — после того, как вы уйдете. — Я осторожно отпила свой кофе, прокатывая его по языку и понимая,
