Я приземлился на мёртвое поле, ударившись жёстче, чем ожидал, и скривился, подвернув лодыжку. Это означало, что к моему списку более или менее неотложных нужд следовало добавить задачу найти лошадь, поскольку на травмированной ноге я далеко не уйду. Прихрамывая, я обошёл вокруг, собрал шёлк и засунул его обратно в рюкзак, хотя, чтобы использовать его повторно, мне потребуется ещё много часов — нужно будет проверить его на наличие разрывов, а после — тщательно уложить. Я посмотрел вверх — облачные суда были далёкими точками на фоне неба. Я надеялся, что был целью слишком маленькой, и они не сумели отследить, куда я приземлился, но даже если они всё-таки решат спуститься (а это будет путешествием в один конец, так как здесь они уже не смогут пополнить запас облаковины), посадка облачного судна на землю была процессом медленным, который обычно заканчивался в зоне, которую заполняла разъярённая толпа, так что время у меня было.
Одна из дверей ветхого фермерского дома была распахнута, и я проскользнул внутрь — где внезапно зажёгся фонарь, ослепив меня.
— Ваше величество, — произнёс слегка скучающий голос.
— Малко? — ошеломлённо спросил я.
— Сэр, у меня есть лошадь, чистая одежда, немного еды, фляги с водой и золото, — сообщил мой старый камердинер. — Возможно, вам следует поторопиться. Если только я не сумею отговорить вас от этой глупости.
— Как вообще возможно, что ты ждёшь меня здесь?
— Сэр, мне доводилось видеть ваш прерыватель падения в деле, — пояснил маленький, аккуратный человек, который всегда верно служил мне, хоть я никогда не был уверен в том, что нравлюсь ему. — Я не сумел представить себе никакого иного способа, с помощью которого вы бы избежали ареста на небе, а, учитывая преобладающие ве́тры, мне показалось вероятным, что вас отнесёт сюда, и вы отправитесь в любое наиболее удобное укрытие. Поскольку это единственное строение поблизости… — Он пожал плечами, словно его действия были очевидны и неизбежны; но он всегда был таким. — Для всех нас будет лучше, если вы вернётесь. Ваш отъезд стал причиной… многочисленных домыслов. Одни говорят, что вы сошли с ума, другие — что вы влюбились, третьи — что вы находитесь в духовном поиске.
— Ничего из перечисленного. Я совершил военные преступления, — сказал я, опустившись на колено, чтобы проверить купленную им провизию, стараясь занять себя хоть чем-то, чтобы не смотреть на него. — Ты и сам знаешь это.
— Полагаю, данный аргумент можно привести, сэр, но вам не стоит бояться судебного преследования — единственный суд, который осмелился бы арестовать и осудить действующего главу государства, находился в столице Каролиньи, а… этого места больше нет.
— Я знаю, — я закрыл глаза. — Я видел его конец.
Я спроектировал его конец. Каролинья была главным соперником моей страны. Мы сражались на наших границах в течение многих поколений, и когда я стал королём — после того, как много лет возглавлял армию, много лет глядел на то, как молодые люди умирали в предгорьях, я решил, что должна начаться война более чистая, война, которая положит конец конфликту. Облачные суда изобрели в моей стране, первые из них мои предки построили в Горах Луны, среди тех вершин, что касаются облаков, там, где монастыри и храмы выстроены из чистого серебра. Спустя все эти годы у нас остались только два корабля (бо́льшую их часть сожгли, когда несколько поколений назад заключили договоры, запрещающие разработку облаков), и я руководил реконструкцией одного из них, корабля, который стал «Карающим Вороном».
Понимаете, я осознал простую вещь. Облака — это сложное взаимодействие двух субстанций, невероятно летучей облаковины и тяжёлых серебряных изнанок. Вес серебра удерживает облаковину внизу, всего в нескольких тысячах футов в небе, и целые состояния (а также засухи) наживались, когда изымали серебро и позволяли эфемерной облаковине улетучиться.
Но облаковина тоже удерживала огромный вес серебра — наверху. Что, если удалить саму облаковину, отсосать её с помощью всасывающих шлангов, оставив серебро без какой-либо поддержки? Я рассудил, что подобное действие даже не нарушит никаких договоров — ведь эти правила запрещали извлекать из облаков серебро, а не наоборот.
Мне казалось, что если убрать облаковину, то серебро просто упадёт с неба.
— Я думал, это будет демонстрацией силы, — продолжил я, сидя в темноте разрушенного дома. — Я думал, что серебро пробьёт дыру в крыше их Сената, быть может, убьёт одного или двух философов. Я продемонстрирую им, что мы можем ударить в самое сердце их столицы, сбросить камни с неба и испортить им погоду, и каролинцы согласятся на расширение моих границ. Я не ожидал… Я не рассчитал…
Малко молчал.
— Ты знаешь, что происходит, когда несколько тонн чистого серебра падают на землю с высоты семи тысяч футов? Я знаю. Я это видел. Малко, столица была уничтожена. Ты слышал описания, но ты не можешь себе представить. Не осталось ничего, кроме дымящейся дыры. Шум был оглушительный. Столб пыли поднялся так высоко, что я мог бы коснуться его, протяни я руку с палубы «Карающего Ворона».
— Это мощное оружие, — заметил Малко. — И оно сослужило свою службу — Каролинья безоговорочно капитулировала.
— Это было мерзостью. Мерзостью, которой мои генералы жаждали воспользоваться вновь и вновь. Особенно Йорек, который хочет править целым миром. — Я покачал головой. — Никогда больше. Только не нашим народом. Я не допущу этого. И хотя мой брат мог бы отравить меня во дворце, ему уже не так легко убрать меня, когда я разгуливаю по свету.
— Как долго вы будете в бегах? — спросил Малко.
Я пожал плечами:
— До тех пор, пока не изобрету устройство, способное сбивать облачные суда с земли. До тех пор, пока не построю прототипы и не передам их в руки каждого правительства, о котором когда-либо слышал. Мой рюкзак набит эскизами, некоторые из них довольно многообещающие. Я вернусь, Малко. Когда нейтрализую угрозу, которой мы стали.
— Думаю, я понимаю, — сказал Малко. — Королевские дела — не моё дело. — Он помолчал. — Но я должен спросить: почему вы спрятались на корабле для разработки облаков? Вы презираете таких преступников, вы всегда называли их небесными стервятниками и вешали, когда их арестовывали в пределах наших границ.
— Они действительно ужасные люди, — согласился я. — Но каждая крупица серебра, которую я снимаю с неба, — это крупица серебра, которую нельзя сбросить на людей внизу в качестве оружия. Засуха — ужасная вещь, Малко… но есть средства и похуже. — Я хлопнул его по плечу ладонью. — До свидания, старый друг.
— Куда вы отправитесь?
— Если я тебе не скажу, то никто тебя и не заставит говорить. Но обещаю, что буду периодически отправлять письма, — хотя бы для того, чтобы дать Йореку знать, что я жив, и что я всё ещё король. Итак: где эта лошадь? Думаю, я готов какое-то время попутешествовать чуть ближе к земле.
Примечания (и замечания) переводчика
История и название
Впервые рассказ «Серебряные изнанки» был опубликован в 2009 году в онлайн-журнале Tor.com (читается как «Тор-дот-ком», это онлайн-журнал специализирующегося на фантастике издательства Tor Books, где публикуются рецензии, статьи и оригинальные рассказы). Редактором выступил Патрик Нильсен Хейден, один из «орденоносцев» в жанре. Впоследствии «Серебряные изнанки» вышли отдельной электронной книгой (2011), затем в антологии, посвящённой пятилетию журнала («The Stories: Five Years of Original Fiction on Tor.com», 2013) и в авторском сборнике «Все рассказы Тима Пратта (на данный момент)» («The Complete Stories of Tim Pratt (So Far)», 2013).
* * *
Оригинальное название — это отсылка к известной поговорке «у каждого облака есть серебряная изнанка» (every cloud has a silver lining), означающей, что нет худа без добра, и что у всякой неприятной ситуации есть положительный аспект. Если буквальное прочтение выведено на первый план, то вот фигуральное открыто для интерпретаций.
