class="p1">— Почему ты… почему ушла? — он не хотел задавать этот вопрос.
Но тот зудел на подкорке сознания еще с тех пор, как он увидел ее, прогуливающуюся по улицам Лорреля днем. Зудел все время, пока она приветливо здоровалась с патрулирующими город стражниками, как шутливо переругивалась с торговцем, как со смехом подхватила игру шебутной компании ребят…
Почему она оставляла своих детей без ответа?
— Мне нужно было подумать, — отвела взгляд Инра.
Было ли ей стыдно? Да. Бежать от проблем, наплевав на все и вся — такое инфантильное поведение недостойно богини. Она должна была продумать свой уход до мелочей, подготовить к этому событию детей, физически и морально, а не срываться с места, закрываясь от всего. Но иногда даже боги ошибаются, как бы сильно им не хотелось обратного. Слишком ужасны последствия даже самого незначительного промаха. Слишком сложно потом все исправить.
В ее случае, правда, ошибка аукнулась частично (она на это надеялась) испорченными отношениями в семье. Их еще можно будет восстановить — в отличие от потерянных жизней.
Но все, что ей сейчас приходит на ум — глупые оправдания. Оправдания тому, что она не собрала всю семью и не обсудила с ними проблему, перед тем, как исчезнуть. Так было бы благоразумнее, было бы правильнее… вполне в стиле божества.
Ее же поступок больше подошел бы человеку, с их непостоянством и взбалмошностью.
Вот только… как объяснить детям, почему она едва ли не лично разрушила последний храм, где ей горячо и искренне молились? Почему своими руками толкнула религию к забвению? Почему ей становилось гадко, как только она вспоминала мечтательное выражение на лице архижреца и фанатичный блеск в его глазах?
Анахес — человек, на которого она положилась. Которому вверила почетное право толковать ее слова. Говорить от ее имени. Поделилась частью собственных способностей. Но вместо того, чтобы нести ее идеологию в мир, помогать страждущим и использовать ее дар во благо он… он решил, что его богине мало десятка храмов на континенте. Ей нужно больше, куда больше верующих.
А ему нужна власть.
Так подарок богини обернулся для простых людей проклятием. Используя способность телепортироваться в любое место в пределах одного материка и перемещать с собой, пусть и ограниченное, но достаточное количество людей, архижрец начал войну с инакомыслящими.
Храмы иных богов безжалостно уничтожались, их жрецов сжигали на кострах. Попытавшийся было призвать к порядку в одной из стран император потерпел сокрушительное поражение и фактически стал марионеткой Анахеса на троне. Главный жрец продолжал восхождение на вершину. Его излюбленным лозунгом было «Все во имя великой госпожи Инриль!»
Чем в это время занималась сама богиня? Наслаждалась заслуженным отпуском. Она достаточно потрудилась, помогая своим жрецам и верующим, и теперь хотела просто по-человечески отдохнуть. Правда, наслаждаться ничегонеделанием на пляжах самой солнечной страны мира долго ей не дали.
Коллеги по пантеону осторожно поинтересовались, какого демона творят ее жрецы. Свою приятельницу они знали прекрасно. Та могла устроить пакость, вроде внезапной перекраски храма соседа в вырвиглазные цвета или соорудить на крыше главного храма непотребную сцену с оч-чень реалистичными статуями почитаемых божеств, демонов, а в особо запущенных случаях даже драконов. Но уничтожать чужую веру — это чересчур. Да и к могуществу она никогда особо не стремилась. На жизнь и пару-тройку чудес для смертных в месяц хватает — и довольно.
В первый раз Инриль сочла вопросы глупой шуткой. После второго-третьего призадумалась и решила все же проверить, как там жрецы поживают… После увиденного мутило долго. А непроизвольная дрожь в руках и желание вырвать из памяти эту картину когтями и разорвать на мелкие кусочки не проходят до сих пор.
Анахеса она разжаловала и лично спустила со ступеней главного храма, прямо к беснующейся от отчаяния толпе, прослышавшей о возвращении богини-покровительницы. Его последователей лишила всех дарованных сил и отправила в изгнание. Надо ли говорить, что до мест назначения доехала, дай небо, одна восьмая? Люди, потерявшие своих родных, бывают на диво жестоки… о чем сама Инриль знала прекрасно.
Остальным своим последователям устроила жесткий экзамен и лишь те, кто его выдержал, смог остаться в храме и продолжить служить.
А потом Инриль ушла. Просто ушла, закрывшись и от молитв верующих, и от собственных коллег. Первое время среди народа бродили слухи, что безумства бывшего архижреца разгневали богиню и та решила покарать неугодных. Потом причины ее возвращения и почти мгновенного ухода забылись. В памяти остались лишь совершаемые в ее честь зверства.
Богиню возненавидели.
Из страха, что произошедшее снова повторится, высказываний в открытую люди не позволяли, но прихожан в храмах становилось все меньше, а новые жрецы перестали появляться вообще. Истинно верующие предприняли несколько попыток достучаться до своей богини, но наткнулись на глухую стену отторжения… и отступили.
Постепенно даже их ряды начали редеть. Храмы пришли в запустение, многовековая история Инриль’Тар’Гашефт’Фрейль канула в лету. В этом немалую роль сыграли и жрецы «пострадавших» богов. Сами их покровители никаких комментариев по поводу неприятного инцидента не давали. Они и сами не знали о причинах, если честно. Связаться по своим каналам с давней приятельницей и получить информацию из первых рук не получилось (а кто-то действительно разгневался на подобное пренебрежение к своей персоне).
Инриль же меньше всего в тот момент желала общаться с кем-либо из прежнего окружения. Предательство Анахеса, когда-то лучше всего понимавшего ее характер и мотивы, сильно ударило по ней.
Столько смертей. Столько боли. Столько слез пролилось.
По ее вине.
Не доглядела. Не предвидела. Проигнорировала первые тревожные звоночки — и к чему ее это теперь привело? Чуть не объявили темной богиней! Вот радости было бы родным, когда пришлось бы и ее за Завесу выкидывать.
С богами-то, даже рожденными, оно как? Поверили люди, что он реки вспять оборачивать может, или такой меч сковать, который целые материки пополам расколоть способен, бог этому чудесному умению и научился. Поверили, что в дракона по настроению оборачиваться может — тут же чешуей оброс. Вообразили, что богиня на пути могущества повернулась и кровавую жатву устроила — оп! — пожалуйста, темной ее и сделали.
Изменения не сразу происходят, конечно. Если бог внимательно следит за верующими, есть возможность вовремя вмешаться и нежелательные изменения пресечь. Но Инра-то была в отпуске!
Представляете ситуацию? Лежите вы на пляже, сок попиваете, любуетесь на море и вообще наслаждаетесь жизнью… а через несколько дней резко едете крышей и — вуаля! — вместо летнего платья и модной шляпки окровавленный доспех и безумный смех, разносящийся с крыши главного храма.
Очешуительное такое преобразование,
