Ознакомительная версия.
Кэсс проснулась, захлебываясь беззвучным криком, дрожащая и мокрая от пота. Никогда в жизни она не видела ничего ужаснее. Из прозрачных голубых глаз мужчины ей в душу смотрела Бездна.
С этой ночи все пошло наперекосяк. Иногда реальность и сон переплетались: казалось, будто жутковатый блондин преследует свою жертву и в яви. Его силуэт мелькал в толпе, отражался в стеклах проезжающих автомобилей, маячил в темных подворотнях, а тень высокой плечистой фигуры кралась за Кэсс солнечными днями. Несчастная то и дело оглядывалась через плечо, уверенная, что вот-вот увидит знакомое лицо и льдистые глаза — но натыкалась только на недоумевающие взоры прохожих. Должно быть, со стороны она выглядела, как параноик или жертва многодневной шпионской слежки — озирающаяся, задерганная. Но при этом кожей чувствовала — за ней наблюдают.
Однажды, стоя на автобусной остановке, девушка будто перехватила чей-то пристальный взгляд. Незнакомый темноволосый мужчина в потоке пешеходов переходил дорогу. Прозрачные зеленые глаза посмотрели в упор. И таилось в них настолько нечеловеческое выражение, что захотелось раскричаться, срывая голос. Брюнет удовлетворенно усмехнулся, подмигнул парализованной ужасом жертве и… растворился в толпе.
Да, Кассандра сходила с ума.
Увы, несколько походов к психиатру дали понять — помощи ждать не от кого, и несчастная, соскальзывавшая в пропасть безумия, выработала свою систему борьбы с кошмаром: холодный душ и много работы. Выматываясь, она валилась на кровать и засыпала без сновидений.
А еще старалась убедить себя, что все происходящее — шутки подсознания. Выдумала себе личного демона. Почему демона? Да кто теперь разберёт. Но, проштудировав Интернет, даже дала ему имя — Амон. Властный демонический принц, командовавший, если верить изотерическим источникам, сорока легионами духов. Мистическое жестокое существо, в чьей власти открывать прошлое и будущее, повелевать огнем и подчинять даже самых непокорных.
Все эти характеристики как нельзя лучше подходили голубоглазому мужчине из снов. И вот ведь что странно — теперь, когда у кошмара появилось имя, мириться с ним отчего-то стало легче.
* * *
После памятного видения про виселицу удавалось отвлекаться изнуряющей работой и крепким сном целый месяц — почти до начала августа. Именно тогда Кэсс впервые за долгое время решила добраться до дома на метро. Она задержалась на работе — в кафешке был банкет и пока припозднившиеся клиенты разошлись, уже стемнело. В итоге, официантка так набегалась, что не нашла в себе сил на пешую прогулку.
Спустившись на станцию подземки, девушка в изнеможении прислонилась спиной к колонне и прикрыла слипающиеся глаза, тщетно пытаясь подавить необоримую зевоту. Нудно и противно начинала болеть голова. Скорее бы до дома добраться.
Спать, спать, спать.
…Она спрыгивает с платформы, стараясь не упасть и не приземлиться на третий рельс. Ей нужно всего лишь подобрать с закопченных путей монетку и вскарабкаться обратно. Несмотря на предостерегающие крики, девушка бесстрашно наклоняется и понимает тускло мерцающий кругляш. Должно быть, со стороны она похожа на сумасшедшую — кидаться на верную смерть ради какой-то мелочи!
Из глубины черного туннеля уже приближается поезд, но Кэсс не слышит, как не слышит и предостерегающих криков.
Она рассматривает монету. Та оказывается крупной и на удивление тяжелой, с неровными истертыми краями, но бесподобно отчеканенным силуэтом старинного города. Стройные башни, стрельчатые окна, разномастные крыши домов… Наверное, все эти подробности невозможно рассмотреть без микроскопа, однако, чем дольше Кэсс вглядывается в диковинную чеканку, тем лучше видит. Изображение словно увеличивается в размерах, выплывает вперёд. Уже можно рассмотреть зубчатые каменные стены, узкие щели бойниц, нескольких стражников у высоких ворот…
Ревет гудок. Поезд! Девушка лихорадочно сжимает в кулаке заветную монетку и кидается к платформе, но замирает с глупо протянутой вверх рукой и запрокинутым лицом. На уровне глаз оказываются темные ботинки на толстой грубой подошве. Не тянется спасительная ладонь, не слышатся ободряющие крики.
Незнакомец, облаченный в потертые джинсы и серую футболку, стоит на краю платформы и смотрит вниз. Глаз не видно за темными стеклами очков, но Кэсс узнает Амона и против воли отшатывается — к неминуемой смерти. Однако демон резко наклоняется, крылатая тень мелькает в равнодушном свете фонарей, и сильная рука сжимает запястье девушки. Обладательница диковинной монеты взмывает вверх, не успевая удивиться подхватившей её свирепой силе. А за спиной уже грохочут вагоны тормозящего состава, и проносится душный ветер подземки.
Хочется кричать, но страх застывает комком в горле и спасенная жертва только шепчет:
— Не снимай очки…
Однако яростные голубые глаза заклятого спасителя уже смотрят ей в душу, из зрачков глядит Бездна. У Кэсс подкашиваются ноги. На жестоком лице Амона расцветает хищная улыбка, и девушка с ужасом видит Зверя. Неужели он спас её, чтобы уничтожить? Она сжимает в потной ладони монету, понимая — ни вырваться, ни убежать, ни проснуться уже не сможет… На запястье смыкаются стальные пальцы.
— Почему ты спас меня? — одними губами шепчет несчастная жертва, не в силах больше мучиться неизвестностью.
Амон склоняется к ней. От него исходит такой неистовый жар, что у Кэсс начинает кружиться голова. Тёплое дыхание щекочет висок, и Зверь отвечает:
— Потому что ты моя.
* * *
— Кассандра…
Официантка Ленка сидела за пустующим столиком и лениво болтала ножкой:
— Что за имя у тебя такое? Как у порно-звезды.
Ох, как Кэсс хотелось надеть на хорошенькую белокурую головку этой нахалки кастрюлю из-под гаспачо, да ещё постучать сверху половником! Но вместо этого она тепло улыбнулась и ответила, насыпая в солонку соль:
— К счастью, навязшие на зубах имена, вроде «Лена», дают не всем. Так что завидуй молча. Или начинай сниматься в эротике — шансы стать Виолеттой, а то и Саломеей увеличатся многократно.
За стойкой заржал бармен Димка — ну чисто жеребец. Хорошо хоть посетителей ещё нет. Хотя при посетителях подобное и не было бы сказано. Зачем?
Ленка надулась. Но на Кассандру её обида не произвела никакого впечатления: обращать внимание на въедливую склочную сплетницу? Если вовремя её не обрубить на полуслове — таких гадостей наслушаешься, что оё-ёй. А так подуется-подуется, зато весь оставшийся день будет паинькой. Вплоть до следующего раза.
Напарница и впрямь присмирела, даже подлизываться начала.
Ознакомительная версия.
