– Не стоит эта беспутная девка жизней моих сыновей, – зло выдохнул Авсень. – Хитришь, волхв. Пытаешься и меня обмануть, и славянских богов.
– Не ты хулу на меня возводишь, князь, – спокойно отозвался Баян, – а страх, что владеет сейчас твоей душой. Чего стоит Олена, не знаю, но Сколотия стоит дорого, и ради ее спокойствия я готов рисковать не только жизнью, но и душой. Я поеду с твоими сыновьями. Силы мои не беспредельны, но чем смогу, тем я им и помогу.
Вспышка гнева князя Авсеня сошла на нет, оставив на сердце горечь. Не хитрил, похоже, Баян. Ни сейчас, ни тогда, когда предостерегал Авсеня много лет тому назад от опрометчивого поступка. Впрочем, князь Сколотии о сделанном не жалел. Нельзя было оставлять жар-цвет в руках беров. На этом тогда сошлись все три князя – Авсень, Родегаст и Арий. Сын Слепого Бера Волох полагал, что жар-цвет Арий увез в стольный град Орлик, но ошибся. Хранить священную реликвию рахманов князья доверили Родегасту. Ну, хотя бы потому, что стены Асгарда неприступны, а у Родегаста не хватит разумения, чтобы обратить колдовскую силу жар-цвета против своих соседей.
– Вы ошиблись, князь, – тихо почти шепотом произнес Баян. – Ты и Арий. Родегаст совсем не так прост, как тебе кажется. Да и трудно, имея под рукой жар-цвет, удержаться от соблазна. Ему нужна была Леля, дочь Майи и внучка Турицы.
– Но зачем?
– В ней кровь Слепого Бера, Авсень. Тебе не следовало брать в жены дочь рахмана.
– Но Майя умерла. Давно. В день, когда родилась Леля.
– Я знаю, князь, – кивнул головой Баян. – Не отправляй дочь в Асгард.
– А тебе не кажется, волхв, что ты опоздал с советами, – обиделся Авсень. – Разве не ты от имени Даджбога благословил этот союз.
– Значит, мы ошиблись оба, – спокойно отозвался Баян. – Но еще не поздно исправить положение. Скажи Родегасту, что Лелю похитили.
– Но ведь князь Асгарда далеко не глупец, – покачал головой Авсень. – Он не поверит мне. Мало того что мы проморгали его дочь Олену, так мы еще и прячем от него нареченную. Это война, Баян.
– Нам нужно выиграть время, Авсень. Любой ценой. Всю вину мы возложим на Волоха. Скажем Родегасту, что это именно он похитил обеих девушек.
– И стадо коров в придачу, – криво усмехнулся князь Сколотии.
– Каких еще коров? – удивился Баян.
– Пустое, – махнул рукой князь.
Авсень и верил и не верил Баяну. Этот человек знал гораздо больше, чем говорил. Но и не прислушиваться к его советам князь не мог. Если Родегасту удастся раскрыть секрет жар-цвета, то соседям асов солоно придется, а сколотам в первую очередь. Власть способна вскружить голову любому человеку. А уж тем более такому честолюбцу, как Родегаст Асгардский.
– Куда ты собираешься вести моих сыновей? – прямо спросил у волхва князь.
– В Себерию, к князю Волоху, а там как получится.
А получиться может весьма скверно. Конечно, между Себерией и Сколотией сейчас мир, и Волох вряд ли решится убить сыновей князя Авсеня открыто из опасения вызвать недовольство своих бояр, но никто не помешает ему извести их мороком или ядом.
– Мы потребуем у Волоха вернуть Олену.
– И он вам ее отдаст? – скривил губы Авсень.
– Вряд ли, – пожал плечами Баян. – Но он выставит условия, и мы наконец сможем судить о его намерениях. Не исключаю, что именно Волох станет нашим союзником в борьбе против асов.
– А если Волох и Родегаст здесь совершенно ни при чем и всему виною Слепой Бер?
– Тогда тем более следует заручиться поддержкой Волоха и его матери Турицы.
– Ты убедил меня, волхв, – кивнул головой Авсень. – Завтра поутру я пришлю к тебе своих сыновей.
Преслав встретил князя, возвращающегося из Священной рощи, громким гулом вечевого била. Авсень покосился на встревоженных бояр и огрел коня плетью. В стольном граде случилось несчастье, иначе бирюч никогда не рискнул бы потревожить покой горожан в неурочное время и без ведома князя.
– Неужели асы вторглись в наши земли? – крикнул на скоку боярин Куделя.
– Типун тебе на язык, – рассердился Авсень.
– Тогда пожар, – сделал вывод боярин Кобяк.
– А дым где? – огрызнулся Облога.
Князь Авсень первым влетел в распахнутые ворота стольного града, едва не стоптав при этом нерасторопного стражника, и вихрем промчался через торговую площадь. Пожара не было. Уж что-что, а запах гари князь уловил бы сразу. Зато во дворе княжьего терема царил переполох. Причем суетились в основном мамки и няньки, а мечники в задумчивости чесали затылки. От бабьего ора у князя заложило уши, и он никак не мог взять в толк, что пытается растолковать ему сотник Смур.
– Какой еще грифон?
– Грифон похитил Лелю, когда она пошла с девками к реке Роси.
Авсень так бы и опустился на ступени крыльца, спасибо боярам, не дали князю осрамиться на виду у челяди, подхватили ослабевшего владыку под руки и скорее внесли, чем ввели в терем. Выпив поднесенного Ладой квасу, Авсень наконец пришел в себя. Ближники, окружившие князя, растерянно переглядывались и пожимали плечами. О грифонах в Сколотии не было помину лет уже, пожалуй, сто. Если верить преданиям, дошедшим из глубины веков, последний раз крылатые псы нападали на Преслав еще при князе Вандале. По слухам, Вандал чем-то прогневил их хозяина, бога Семаргла, за что и поплатился. Но ведь с тех пор сколоты жили с гневливым богом в мире, исправно принося ему жертвы, так с какой же стати он решил наслать на них своих летающих подручников?
– По слухам, грифоны водятся также в Рипейских горах, – тихо подсказал князю боярин Облога.
– Неужели Слепой Бер? – ахнул боярин Кобяк. – Вот ведь несчастье, так несчастье.
– А зачем рахману похищать собственную внучку? – засомневался Куделя.
– Видимо, затем, чтобы она не досталась князю Родегасту, – предположил Кобяк.
– Позовите моих сыновей, – распорядился Авсень. – Хочу наставление им дать перед дальней дорогой.
Бояре, услышав от князя такие слова, растерянно переглянулись, зато женка Лада и здесь не удержалась от злого слова поперек расстроенному Авсеню.
– Воля твоя, князь, но я своего Яртура ни к Семарглу не пущу, ни к Слепому Беру. Не ровня он им, чтобы силой с ними мериться.
– Молчи, женщина, – строго и веско произнес Авсень. – Я в своих сыновьях властен.
Глава 2
Волшебный меч
Княжич Яртур в Преслав ехал с неохотою. Наверняка спрос с него решил учинить батюшка князь, иначе не прислал бы за ним двадцать лихих мечников во главе с сотником Смуром. Чего доброго, в поруб посадит за нечаянную вину. Не собирался Яртур угонять тех коров. Сами они за ним пошли, стоило ему только заиграть на свирели. Кто ж знал, что эти глупые животные так любят птичьи трели. А что пастухов побил, так это вовсе недоразумение. Не признав в худой одежонке княжича, они решили у него свирель отобрать. Вот и поплатились за свое неразумие.
– А почему ты в худую одежонку облачился, княжич? – спросил заинтересованный Смур.
– По-твоему, я должен был в парче в коровий загон идти? – удивился Яртур.
– Загон-то не твой, а Хорса, – напомнил забывчивому княжичу Шемякич, молодой зеленоглазый мечник.
– Обознался, – быстро ответил Яртур. – С каждым может случиться.
Мечники засмеялись. Не поверили, знать, княжичу, честнейшему в Сколотии человеку. А ведь он им правду рассказал или почти правду. Не нужны ему были Хорсовы коровы, но не отказываться же от добра, плывущего прямо в руки. Ведь глупые буренки сами пришли в Яртуров загон. А он в это время на свирели играл, и только.
– В терем боярина Кобяка ты тоже случайно попал? – ехидно спросил Шемякич.
– Заблудился, – честно признался Яртур. – Ночь ведь была, хоть глаз коли. Щупал, щупал руками, пока не обрел искомое. А что, неужели и боярин Кобяк на меня в обиде? Я ведь у него даже солонки не взял. А все отдавал, отдавал, отдавал…
Шемякич едва не подавился смехом, мечники ржали как жеребцы, и только строгий Смур осуждающе качал головой. Беспокойного сынка родила княгиня Лада своему мужу князю Авсеню. А по виду ведь не скажешь, что хитроват. Глаза честнее честного. Лицо нежное, почти девичье, но плечами широк и станом прям. Кудри золотые. И в седле хорош Яртур, а уж по земле не идет даже, а летит. Ну как тут устоять девкам и женкам.
