— А большой отряд…
— А большой отряд труднее поддается гипнозу, и внушить одинаковые воспоминания компании свыше четырех человек практически невозможно, особенно если до этого они долго общались.
— Допустим. И как вы представляете наши действия?
— Мы едем в столицу, раз у нашей леди там дела, да и нам надо будет подтвердить свое право на посещение оракула. Потом едем к оракулу и возвращаемся в столицу.
— А дальше? Вы отправляетесь дальше самостоятельно?
— Почему же? — фыркнул Фарт. — Мы отправляемся в следующий пункт назначения. Если он находится за пределами Витарии, то вы нас будете сопровождать, если нет, то мы вас отпускаем, как только окажемся за границей эльфийских земель.
— Не получится, — мстительно процедила я.
— Отчего же?
— Эльфийская столица не последний пункт моего путешествия.
— И какой следующий? — приподнял красивую бровь Фарт.
— А вам зачем? Хотите составить компанию?
— Все возможно, — пробормотал он. — Хорошо, вопрос дальнейшего путешествия обсудим на месте, после разговора с оракулом.
— Кстати, а почему эльфы не позволяют никому общаться с оракулом? Им что, жалко? — не удержалась я от вопроса.
— Потому что оракул активен пару раз в год. Он набирает энергию и выдает потом в течение дня предсказания, чтобы следующие несколько дней проваляться в беспамятстве и еще на пару месяцев превратиться в растение. К тому же чем труднее предсказание, тем дольше он будет бессилен.
— А эльфы, — продолжил Арт речь брата, — предпочитают сохранять его возможности исключительно для себя. При этом большинство простых эльфов ни разу в жизни даже не добирались до Лотосового пути. Только правители, знать и совет.
— То есть… может быть, что он уже сделал свое предсказание и в ближайшие месяцы ни на что не годен?
— Может.
— И? Вы что, поселитесь там на полгода, пока он в себя не придет?
— Нет, конечно, — рассмеялся Фарт. — Мы с братом знаем способ привести оракула в порядок за пару дней.
— О! Тогда эльфы вас должны с распростертыми объятиями встретить! — фыркнул Хас.
— Увы. Дело в том, что после нашего вмешательства восстанавливаться оракулу придется раза в четыре дольше.
— Так что, хоть у нас есть и право на посещение, и возможность получить ответ в любое время, эльфы нам рады не будут и всячески попытаются не допустить нас до «тела». Вот за этим нам и нужна большая группа сопровождения, — пояснил Арт.
— Меньше соблазна навредить, — качнул головой его брат.
— Ясно, — пробормотала я. — А что конкретно этот оракул предсказывает? Будущее?
— И не только, — кивнул Фарт. — Может предсказать различные варианты исхода в случае принятия того или иного решения, может дать ответ на вопрос, может предсказать будущее, может рассказать, что было или что происходит в настоящий момент, может найти нужную вещь…
Он запнулся, а я резко вскинула голову. О нет… Так вот зачем им оракул! Найти меня! Он же им может не просто сказать, где я, но и как я выгляжу, и имя, и… да все он может им рассказать!
Я закусила губу, судорожно ища выход. Честно говоря, я видела только один путь — не дать им попасть к этому оракулу. Я даже эльфам готова уже была их сдать, если бы не один момент — сама ужасно хотела поговорить с этим оракулом. Вопросов у меня была тьма, да и ответы могли стать жизненной необходимостью.
— А вы уверены, что оракул будет с вами разговаривать? — закинула я удочку.
— Оракулу все равно, на чей вопрос он отвечает, — равнодушно пожал плечами Арт.
— А остальным эльфам — нет, — поддел его Хас. — Итак… еще раз спрашиваю: у вас есть право посещать эльфийские земли и задать вопрос оракулу или нет?
— Есть, — твердо ответил Фарт.
— И?
— Что «и»?
— Чем докажете? Пока мы слышим только отговорки и настоятельные требования охранять вас и сопровождать.
Фартрейд вопросительно взглянул на брата.
— Ладно, — недовольно выдохнул Арт. — Все равно узнают. — И поднял руку.
Сперва мне показалось, что ничего не произошло, но уже спустя секунду над ладонью появился маленький голубой смерч, который словно притягивал к себе со всех сторон крохотные синеватые звездочки или… «Капельки! — дошло до меня. — Это миниатюрный водяной смерч!»
Тем временем Фартрейд простер руку ладонью вниз, и, словно повинуясь невидимому буравчику, в земле образовалась воронка, все глубже уходящая вниз.
— Маги! — ахнул кто-то из наемников.
— Почти угадали, — усмехнулся Фартрейд.
— Мы Даагонские, — уверенно посмотрел на нас Артвирт, и в его глазах блеснуло превосходство. — Клан Аль-Шион.
Вот скажите, как должен реагировать шулер, когда его за карточным столом ловят за руку? Испугаться? Удивиться? Заявить, что это ошибка?
Увы, профессиональным шулером мне явно не стать, да и Станиславский, думаю, пришел бы в ужас от моей игры. Все, что я смогла сделать, так это широко распахнуть рот и захлопать глазами, и то скорее от неожиданности, что они все-таки признались.
Зато мои спутники продемонстрировали целую гамму эмоций — шок, ужас, испуг, злость, зависть, пренебрежение и настороженность. Причем всё сразу, только в разных пропорциях.
— Хм… что ж, — слегка поморщился Рас, — чего-то подобного я ожидал.
— Видимо, не только ты, — прищурился на меня Фартрейд. — Нэялин, я смотрю, тоже не особо удивлена.
— С чего ты так решил? — Я отважилась посмотреть в его серебристые глаза.
— Реакции мало, — любезно пояснил он.
— Вообще-то я не думала, что вы существуете реально, — как можно безразличнее пожала плечами я. — Всегда считала просто выдумкой, ну или сборищем одолеваемых жаждой власти магов, которые придумали красивую сказку. В конце концов, если все про вас правда, то почему вы выглядите так… — Я пощелкала пальцами, будто подбирая слова.
— Как? — все-таки не удержался Арт.
— Обыкновенно! — припечатала я и сполна насладилась их растерянными лицами.
Со всех сторон послышались еле сдерживаемые смешки, впрочем, мужчины поспешили замаскировать их под эпидемию кашля. В отличие от меня они вполне понимали, что с этими братцами лучше не ссориться.
— Из какой глуши ты вылезла? — брезгливо поинтересовался Арт.
— Почему глуши? Вполне цивилизованное общество, просто, к своему счастью, с вами не знакомое.
— Нэя! — Резкий выкрик Хаса остановил поток глупостей и привел меня в чувство.
Все правильно, не стоит лезть на рожон. Не время и не место, но уязвленную гордость с ходу не успокоишь.
