Кларксон смотрел на меня несколько раз, будто проверяя, делаю ли я то, что он посоветовал. Я не знаю, что именно подняло мне настроение: еда или его внимание.
Я так и не смогла поучаствовать в игре.
Прошло еще три дня, прежде чем Кларксон снова со мной заговорил.
Ужин заканчивался. Король, не особо церемонясь, откланялся, и королева почти опорожнила бутылку вина в одиночку. Девушки начали прощаться и расходиться, не желая смотреть на королеву, которая небрежно облокотилась на стол. Я осталась одна за своим столом в полной решимости доесть шоколадный торт.
- Как ты сегодня, Эмберли?
Я резко подняла голову. Кларксон подошел ко мне незаметно. Я благодарила Бога, что он подошел между укусами.
- Очень хорошо. А Вы?
- Прекрасно, спасибо.
Повисло неловкое молчание, я ждала, что он скажет что-то еще. Или я должна была заговорить? Или были правила на счет того, кто должен заговорить первым?
- Я заметил, насколько длинные у тебя волосы, - отметил он.
- О, - я слегка рассмеялась и посмотрела вниз. Мои волосы были почти по пояс. Хотя они требовали большего ухода, это давало мне возможность собирать их на затылке. Подходит для работы на ферме. - Да. Их можно заплетать, дома это удобно.
- Не думаешь, что они слишком длинные?
- Хм… Не знаю, Ваше Высочество, - я провела пальцами по ним. Мои волосы были чистыми и ухоженными. Неужели я выглядела неряшливо, не зная об этом? - А Вы что думаете?
- Очень красивый цвет, - он наклонил голову. - Просто я думаю, что было бы лучше, если бы они были короче. - Он пожал плечами и пошел. - Просто мысли, - бросил он через плечо.
Я сидела какое-то время, размышляя над этим. Потом, все-таки оставив торт, я направилась в свою комнату. Мои горничные были там, ожидая меня, как всегда.
- Марта, ты могла бы подстричь мои волосы?
- Конечно, мисс. Подрежем пару сантиметров, это поможет сохранить их здоровыми, - ответила она, направляясь в ванную.
- Нет, - возразила я. - Мне нужно короче.
Она помедлила.
- Насколько коротко?
- Ну... ниже плеч, но, наверное, выше нижней части лопаток?
- Это больше тридцати сантиметров, мисс!
- Я знаю. Но ты сможешь это сделать? И ты сможешь сделать это красиво? - Я убрала густые пряди за плечи, представляя, что их отрезали.
- Конечно, мисс. Но почему Вы это делаете?
- Думаю, настало время перемен, - я прошествовала прямо перед ней, направившись в ванную.
Мои горничные помогли мне снять платье и накинули полотенце на плечи. Когда Марта начала, я закрыла глаза, не совсем уверенная в том, что делаю. Кларксон считал, что я буду красивее с короткими волосами, и Марта оставит их достаточно длинными, чтобы я могла их заплести. Так что я ничего не теряю.
Я не смела даже взглянуть, пока все не закончилось. Я слушала лязг ножниц снова и снова. Потом я почувствовала, что он стал равномернее. Вскоре после этого Марта остановилась.
- Что Вы думаете, мисс? - спросила она нерешительно.
Я открыла глаза. Сначала я даже не заметила разницы. Но потом я повернула голову, и прядь волос выпала из-за плеча. Я вытащила еще прядь с другой стороны. Словно мое лицо окружала рама из красного дерева.
Он был прав.
- Мне нравится, Марта! - ахнула я, проводя рукой по волосам.
- Так Вы выглядите более зрелой, - добавила Синдли.
- Похоже на то, - я кивнула.
- Стойте, стойте, стойте! - воскликнула Эмон, побежав к шкатулке с украшениями. Она начала рыться там, ища что-то конкретное. Наконец, она принесла ожерелье с большими сверкающими красными камнями. Я до сих пор не набралась храбрости, чтобы его носить.
Я приподняла волосы, думая, что она хочет, чтобы я примерила его. Но у нее возникла совсем другая мысль. Аккуратно она приложила ожерелье к моей голове. Такое богато украшенное, оно очень напоминало корону.
Мои горничные одновременно вздохнули, а я перестала дышать совсем.
Я провела так много лет, воображая принца Кларксона своим мужем, но я никогда не думала о нем, как о парне, который сделает меня принцессой. Впервые в жизни я поняла, что я хочу и этого тоже. У меня не было связей или состояния, но я почувствовала, что это не просто место, которое я могу занять, а роль, в которой я могу преуспеть. Я всегда верила, что я подойду для Кларксона, возможно я подойду и для того, чтобы стать королевой.
Я посмотрела на себя в зеркало и представила свое имя с приставкой Скрив после него, а потом я добавила перед ним слово "принцесса". В этот момент я захотела и его, и корону (как неотъемлемую часть) как никогда прежде.
Марта нашла для меня повязку на голову, украшенную драгоценными камнями, и я оставила волосы распущенными. Я никогда не была так взволнована перед завтраком. Мне казалось, что я выгляжу прекрасно, и я надеялась, что Кларксон подумает так же.
Если бы я была умнее, я бы появилась там раньше. Но я пришла в компании других девушек, тем самым лишив себя возможности привлечь внимание принца. Я поглядывала в его сторону постоянно, но Кларксон сосредоточился на еде, добросовестно разрезая вафли и ветчину, изредка поглядывая на бумаги, которые лежали рядом. Его отец только пил кофе и откусывал по кусочку, лишь иногда отрываясь от чтения. Я подумала, что они с Кларксоном изучали что-то одно, и если они начали так рано, то их ждет тяжелый день. Королевы нигде не было видно. И не смотря на то, что никто не произнес слова "похмелье", оно буквально витало в воздухе. Когда завтрак был окончен, Кларксон ушел с королем, чтобы сделать все необходимое для блага нашей страны.
Я вздохнула. Ну, может быть вечером.
В Женском зале сегодня было тихо. Мы уже достаточно узнали друг друга, и я привыкла, что мы коротаем дни вместе. Я села рядом с Мадлен и Бьянкой, как всегда. Бьянка приехала из соседней с Хондурагой провинции, и мы вместе летели в самолете. Комната Мадлен была рядом с моей, и в первый же вечер ее горничная постучалась в мою дверь, чтобы попросить у моих горничных нитки. Уже через полчаса Мадлен пришла поблагодарить нас, и с тех пор мы дружелюбно общались.
Женский зал был поделен с самого начала. Мы привыкли быть разделенными в повседневной жизни: Третьи в одну сторону, Пятые в другую. Так что, наверное, это естественно. И хотя сейчас мы делились не по кастовому признаку, я не могла не жалеть, что мы вообще это делаем. Разве все мы не стали равными хотя бы на время конкурса? Разве мы все не переживаем одно и то же сейчас?
