— Как я уже говорила, смею надеяться, я — не дура. — от моей усмешки турианец лишь шире улыбнулся, показав частокол острых клиновидных зубов. — Так в чем же ИСТИНАЯ причина вашего внимания, СПЕКТР?
— Я хочу увидеть вас в деле, Шепард. — ответил мне мужчина, чуть склонив голову набок.
— Любопытство праздное или имеет практический интерес? — спросила я, не дав Андерсону завести пафосную речь об Альянсе.
Найлус мой маневр заметил и усмехнулся.
— Вполне практический.
— Вот как?
— Я выдвинул вашу кандидатуру на место СПЕКТРа. — любезно пояснил мне мужик, хитро блеснув зелеными хищными глазами.
Я хмыкнула, бросив ироничный взгляд на капитана.
— Я даже не знаю… обрадоваться ли мне оказанной чести или возмутиться, что меня поставили перед фактом. — турианец меня понял вполне правильно, зеленые глаза блестели от скрытого веселья. Ему доставляла удовольствие наша пикировка. — Пожалуй, я выберу третье, и скажу, что я буду рада работать с вами, Найлус, независимо от принятого вами решения.
Нашу милую беседу, доставляющую обоим некоторое изуверское удовольствие, прервал взволнованный голос пилота, сообщающего о приеме сигнала. История вернулась в прежнее русло. Я спокойно смотрела короткий ролик, переданный нам бойцами с поверхности планеты. Ничего неожиданного: перестрелка с гетами, гибель бойцов, Властелин в небесах. Ожидаемо. Андерсон пристально всматривался в экран. Найлус же косил на меня глазом, больше заинтересованный в моей реакции, чем в изображении на экране. Зеленые глаза лишь единожды стрельнули на экран, когда на нем показался Жнец. И практически мгновенно вернулись. Встретив мой взгляд, турианец чуть качнул головой на экран. Я приподняла бровь. В ответ — вопросительный урк. Как кот, чес слово! Моя безмятежная улыбка окрасила его взгляд беспокойством.
Андерсон объявил боевую тревогу, и я ушла готовиться к высадке. Память реципиента была усвоена полностью, в вооружении я более-менее разбиралась, а потому подготовка не заняла много времени. Уже стоя в шлюзовой камере, я подошла к турианцу и тихо-тихо сказала:
— Найлус, могу я попросить о… некотором… обещании.
СПЕКТР от такого вопроса поперхнулся воздухом и удивленно заморгал. Мои слова слышал только он: слух турианцев очень острый, и он легко расслышал мой практически беззвучный шепот. Несколько мгновений он колебался, но любопытство победило сомнения, и мужик столь же тихо ответил:
— Можете.
— Найлус. Поклянись мне, что ты НЕ повернешься спиной к вооруженному разумному. — зеленые глаза удивленно расширились. — Особенно, если этого разумного ты прекрасно знаешь и безгранично ему доверяешь.
Мой холодный голос и пристальный взгляд заставил его вздрогнуть.
— Ты что-то знаешь?
— Интуиция. — тяжелый взгляд зеленых глаз в ответ. — У живущего войной она очень нежная и чувствительная. Моя ошибается РЕДКО. А я чую предательство и твою глупую смерть.
Турианец моргнул. Тяжелый, пристальный взгляд мне понравился. Мужик задумался. Он не отмахнулся, принял во внимание, сверля меня подозрительным взглядом. И вот, наконец, медленный ответ.
— Клянусь. — и не тени иронии.
— Найлус. — мужчина вопросительно склонил голову. — Сдохнешь — убью.
Тихий урчащий смешок, и СПЕКТР отошел к опускающейся створке трапа.
Прости, Дженкинс. Боюсь, тебе не пережить первую атаку дрона гетов. Жизнь СПЕКТРА Найлуса для меня важнее твоей.
Глава 2: Иден Прайм: потери
Багряные краски заката заливали притихший мир кровью. Светило неспешно закатывалось за горизонт, слепя чувствительные глаза, остро пахло дымом и гарью. Высокое здание чадило тяжелым дымом пожара. Тихо шелестели листвой деревья, поскрипывала сухая почва под подошвой. Тяжелая, давящая картина. Аленко поежился.
— Пахнет дымом и смертью. — тихий хриплый голос бойца звучал… органично в атмосфере утопающего в закате мира.
Я молча кивнула, опуская забрало. Снайперская винтовка тихо щелкнула, выходя в боевое положение. Не люблю я мчаться сломя голову в неизвестность. Пусть я помню канон, но мои знания уже смазало время, и я не могу гарантировать их абсолютную точность. Воплощенная реальность — не игра. Мелкие изменения, не затрагивающие ключевую цепочку событий вполне нормальны и могут стоит мне жизни. Я — не Шепард. Я вне правил этого мира. Погибну, и на мое место придет другой герой и проведет эту вселенную по проторенному пути.
— Идем.
Бойцы последовали за мной, настороженно глядя по сторонам, лишь Аленко тихо буркнул: «Черт!», вляпавшись в мутную зеленоватую жижу.
Первые тела мы нашли на камне совсем недалеко от точки высадки: черные, выжженные до шлака, они лежали, теряя жирный пепел под порывами ветра. Аленко сглотнул.
— Что тут произошло?
— Скоро узнаем. — перехватив взгляд бойца, я сухо припечатала: — Хватит истерить! Словно впервые труп видишь!
Мужик потупился и заткнулся, а я медленно пошла вперед. Чуть дальше — еще тела, раскиданные по дороге. Такие же сожженные, рассыпающие кусками золы и еще тлеющих углей.
Едва слышный свистящий звук заставил меня резко вскинуть сжатую в кулак руку. Бойцы замерли, вслушиваясь в посвист ветра. Показалось? Не должно бы… где-то тут три дрона гетов. Указав пальцами на глаза, я махнула рукой. Дженкинс кивнул, осторожно вышел на дорогу, пристально всматриваясь в кустарник и деревья.
Дроны появились неожиданно, вынырнув из-за большого камня. Короткая очередь голубых импульсов, и Дженкинс, приглушенно захрипев, рухнул на дорогу, Аленко рывком встал, прильнув к камню.
Снайперская винтовка дернулась в руках, дрон рухнул на землю, искря и дымясь. Тонкий писк перезарядки, поймать в прицел следующего, выстрел. Аленко снял последнего.
Проклятье! Три каких-то летающих хрени и сразу же — труп на земле! Вот как можно было так подставиться? Опустив оружие, я осторожно подошла к телу бойца. Мертв. Выстрелы хлипенький щит продавили мгновенно, вспоров легкую броню.
Рядом остановился растерянный Аленко.
— Дженкинс…
— Мертв. К таким результатам приводит невнимательность. — наклонившись, закрыла широко распахнутые глаза мертвеца. — Будь осторожнее. После окончания миссии его тело заберут на корабль.
Аленко коротко кивнул, хмуро глянув на меня. А ты что ждал, я буду истерить и убиваться? Так стоило бы узнать психопрофиль своего командира! Имрир была какой угодно, но не жалостливой идиоткой. Дженкинса, где-то в глубине моей черствой души, было все же жаль. Самоуверенный, полный энтузиазма молодой парень. Я помню, как он хвастался доктору Чаквас. Такие, к сожалению, и правда гибнут первыми. Перешагнув тело, я двинулась вперед, переходя от камня к камню. Эти дроны тут не единственные.
