Шаман занервничал, прервал чтение заклинания, одним ловким движением намотал бусы на руку и принялся складывать из пальцев какие-то знаки. Колдовство сработало быстро. Сначала на пути Дарга возникла стена пламени, через которую он проскочил, всего лишь уплотнив ауру, а затем полетели обычные Стрелы Эльронда. От них Дарг либо уворачивался, либо отбивался клинком духа. Из-за непрерывных магических атак он дважды едва не «поймал» снаряды пращника, каждый раз отвечая броском коротких заточенных штырей. Впрочем, как и его противник, Дарг тоже оба раза промахнулся.
Наконец он оказался рядом с шаманом и, разрубив его руку, поднятую в тщетной попытке защититься, самым кончиком сабли чиркнул по горлу. Этого хватило, чтобы колдун гвонков захрипел и повалился на мостовую, забрызгивая камни кровью. Второй удар, в сердце, Дарг нанес, когда тот уже лежал.
Следующим на очереди был пращник, который менял ремень для метания на валяющееся в ногах копье. Дарг только сделал шаг в его сторону, как тот внезапно вздрогнул и, прижав ладони к груди, рухнул лицом вниз. Из спины последнего врага торчала эльфийская стрела с белым оперением.
— А вот и помощнички появились, чтоб им хаффами переродиться! — пробормотал Дарг, оглядываясь.
Стрелок в зеленом плаще с капюшоном обнаружился почти в конце улицы. Лук он опускать не спешил и настороженно выискивал новую цель. Еще двое его коллег только-только занимали позиции на крыше трехэтажного здания рядом с приметной башенкой.
— Ну надо же, почти полная звезда. Подумайте только, какая честь! — хмыкнул Дарг, находя взглядом Селерея.
Мальчик все так же стоял подле убитого Мечника и настороженно следил за Длинноухими. В руке он держал хлыст, которым сегодня отправил на перерождение своего первого врага. Что ж, ради такого дела Дарг даже не будет его наказывать за непослушание. Ну или если накажет, то не слишком серьезно. В конце концов, парнишка достойно проявил себя в бою: Дарг, конечно, справился бы и без него, но далеко не так быстро.
— Рад видеть тебя живым, Дарг, сын Сохога. — Саженях в десяти от места схватки тени между домами вдруг расступились и на освещенную улицу вышел Ханг Чес’сен в сопровождении двух воинов. — Как тебе понравился привет от брата?
— Почему именно от него? Откуда такая уверенность? — Дарг подозрительно уставился на гостей.
— А от кого же еще? Шаман, три воина, два из которых Мечники… Все четверо — гвонки! Какие могут быть сомнения? — неприятно улыбнулся Ханг, приблизившись к беглому вождю тех самых гвонков.
Дарг раздраженно дернул щекой и, вытерев окровавленный клинок специальной тряпицей, вернул саблю в ножны. Поманил Селерея.
— Например, этот помет тарка натравить на меня могли вы. Для большей сговорчивости в нашем общем деле, — мрачно пояснил он. — Не зря же проклятый Кали и Темным Оррисом пращник сдох именно в тот момент, когда я собрался скрутить его для допроса.
И без того неприятное лицо Ханга исказила гримаса гнева.
— Мы?! — зашипел эльф. — Мы пасли твоих сородичей уже полторы седмицы, с момента как те появились в Гонуле. Сегодня ночью собирались накрыть их логовище, но они нашли тебя раньше… И вместо того чтобы поблагодарить за помощь, ты обвиняешь Кали знает в чем! — А под конец и вовсе прорычал: — Смертный, не испытывай наше терпение!
— Вот как… — усмехнулся Дарг, совершенно не впечатленный словами Чес’сена. Поощрительно похлопал подошедшего Селерея по плечу, чем вызвал у того широченную улыбку, после чего остро глянул на Длинноухого. — Если вы ни при чем, то какого мархуза убийцы пришли ко мне именно сейчас? Не год назад, не два и не три, а именно сейчас. В чем причина?
— Быть может, в том, что приготовления, о которых мы говорили полгода назад, вступили в финальную фазу? — совершенно спокойно сказал Ханг. — Теорн что-то почуял, всполошился и решил на всякий случай полностью закрыть тему с беглыми претендентами на власть. И подтверждение тому неподготовленность команды ликвидаторов. В таком составе ее хватило бы для убийства Мечника Дарга, но никак не эл’Дарга.
Селерей, услышав подобное титулование Наставника, гордо приосанился, но на самого гвонка столь грубая лесть не действовала.
— А не слишком ли рано делить голову не убитого мархуза? — неприязненно спросил он.
Разговор уходил в сторону, эльф явно недоговаривал — например, непонятно, как убийцы так быстро нашли Дарга или почему сами эльфы ждали появления гостей с Сардуора, — и гвонк не имел никакой надежды добиться правдивого ответа.
— В самый раз, — сообщил Ханг. — Да и в конце-то концов для наших планов нужен не воин, а вождь. Титул Мастера всего лишь приятный довесок, полезный в ситуациях, подобных этой. — Перворожденный кивнул в сторону тел на мостовой. Селерея же он нарочито игнорировал. Впрочем, Дарг уже успокоился и в речи Чес’сена смог вычленить главное.
— Все-таки вождя? — переспросил он со значением.
— Почти, — сказал Ханг, по-звериному наморщив нос, и добавил: — Да и вообще, какая разница? Пора заканчивать здесь дела и возвращаться на Сардуор. Время пришло!
Дарг, давно уже ждавший этих слов, не удержался и вздрогнул. Потому как дома всегда лучше, чем на чужбине. Как ни старайся, но иноземцы все равно останутся для тебя иноземцами, а ты в их глазах до смерти не избавишься от клейма чужака. Плохо, когда ты мыкаешься по миру и не можешь нигде найти лучшей доли, но вдвойне ужасней, если тебе некуда вернуться после странствий.
Вот Даргу было куда. И проклятый Темными богами эльф являлся тем ключом, что открывал ему дорогу домой. За это же можно простить многое, очень многое…
* * *
Долина Трех курганов издревле славилась как заповедное место и земля мира, где ни один, даже самый бешеный орк никогда не прольет кровь врага. Здесь вели переговоры враждующие племена и кланы, заключались союзные договора и приносили клятву духам предков великие вожди. Долина для диких и грубых орков была такой же святыней, как Белая пирамида для народа Тлантоса, Дворец Закона для лишенных Дара жителей Нолда или ныне сожженный дотла Ссар’лаэр’гоар для М’Ллеур.
И вот теперь здесь, в сердце земель народа ха’ора, как иногда называли орков в Империи Заката, находилась делегация от эльфов Ночи. Необычности ситуации добавляла причина их появления в долине. Грозные соседи не требовали капитуляции, что случалось в прошлом, не выдвигали ультиматумов, что тоже бывало, и уж точно не просили о мире, чего, как они надеялись, не произойдет никогда. М’Ллеур примерили на себя роль переговорщиков… чем привели шаманов и вождей орков в полнейшее обалдение. Могущественные и высокомерные маги, считающие всех и вся грязью под ногами, несли в степи Горха слово смертного короля-чародея. Разве может быть в этом глупом мире что-то более удивительное?
